Читать книгу "День, когда я начала жить - Виржини Гримальди"

Они еще не виделись после посещения Окленда, и у каждой было много чего рассказать подругам.

– Я провела прекрасный день в семье сестры, – ответила Анна.

Фостина была ее кузиной, но их воспитывали вместе, как родных сестер. Обе были единственными детьми в семье, их дома стояли по соседству, и они проводили вместе все свободное время то у одной, то у другой. Десять лет назад Фостина покинула Францию, отправившись вслед за своим мужем в Новую Зеландию. Расставание было тягостным, но они перезванивались так часто, как это только было возможно.

Когда они увиделись, они тут же, смеясь и рыдая, бросились друг другу в объятия, а потом целый день провели в квартире Фостины на двадцать втором этаже, Анна даже не приблизилась к балкону. Сидя на диване, они говорили о множестве мелочей, наполнявших их ежедневную жизнь. Они уже не раз обговаривали все это по телефону, но сейчас, когда они не сводили глаз друг с друга, их беседа приобрела совершенно иной привкус. Они говорили о детях Фостины, которые уже стали большими. Старший сам скоро станет папой, а это, как известно, никого не молодит. Они говорили о Жаке, ее муже, который скоро выйдет на пенсию. Разумеется, они вернутся во Францию. Страна им нравится, но им так не хватает детей, которые живут там. Поговорили они и о Доминике. «Он скоро вернется, у меня нет в этом никаких сомнений», – сказала Фостина. Она не знала более счастливой и любящей четы и иногда им завидовала. Это просто кризис, он скоро пройдет.

– Надеюсь, она права, – сказала Анна, приступая к ризотто. – Потому что, сколько я ни пробовала, но мне так и не удалось перевернуть страницу. Я не могу переделать свою жизнь. Кстати говоря, я ненавижу это выражение. Ведь невозможно переделать жизнь, как, например, переделывают нос.

Мари ласково дотронулась до ее плеча.

– Все наладится, я уверена в этом.

– Я тоже думаю, что он вернется, – добавила Камилла. – Думаю, что любовь, если она настоящая, не умирает никогда.

Обе женщины удивленно посмотрели на нее.

– Кто вы? – спросила Мари. – Что вы сделали с нашей подругой?

– Ты что, экстази наглоталась? – спросила Анна.

Камилла расхохоталась. Нет, она не принимала наркотиков, она просто провела день и ночь с Уильямом. Она продемонстрировала подругам серию его фотографий: Уильям за столом лакомится десертом, Уильям с голым торсом, селфи Уильяма и Камиллы на фоне заката, засыпающий Уильям. Ее остальные завоевания имели право всего лишь на одно фото, а этот заслужил целую дюжину. Она даже сняла видео о том, как он сидит на унитазе, и не сводила глаз с экрана, демонстрируя видео подругам.

Камилла всегда относила любовь с первого взгляда к разряду мифов и легенд вроде Деда Мороза и Маленькой Мышки[27]. Ведь если поверить в это, значит, поверить и в то, что однажды это и ее коснется. С Уильямом ей было очень легко. Ей было приятно слушать, когда он рассказывал о себе, а ему – когда она рассказывала о своей жизни, ей было приятно смотреть, как он ходит, двигается…

– С ним я чувствую себя на своем месте… Это было так хорошо, что я хотела бы, чтобы это длилось всю жизнь.

Мари и Анна оторвались от своих тарелок и молча смотрели на нее, наивно улыбаясь. Камилла свернула свою галерею и сунула телефон в бюстгальтер.

Ей бы не следовало так увлекаться. Этот парень, вне всякого сомнения, уже забыл ее, да и она скоро последует его примеру. И пусть ей с ним было хорошо, но ведь она сама решила, что не позволит себе влюбиться в первого встречного, с которым ее случайно свела жизнь. Уже на следующей остановке она сотрет воспоминания о его поцелуях поцелуями следующего партнера.

– А ты, Мари, чем ты занималась?

Мари начала рассказывать. Она говорила о виде, открывающемся с самой высокой точки «Скай-тауэр», о стае птиц, о дне, проведенном с Лоиком, о Франческе, об обеде вдвоем, о прогулке по палубе, о спасательной шлюпке, послужившей им прибежищем, о дрожи, пробежавшей по телу.

– Послушайте, она не такая уж святоша, наша Мари! – воскликнула Анна.

– Скажи, а член у него большой? – спросила Камилла.

– О, наша Камилла вернулась! – ответила Мари, рассмеявшись. – Успокойтесь, девушки, вы прекрасно знаете, что у меня нет никакого желания влюбиться.

Камилла вонзила зубы в кусок хлеба.

– Ну, это не тебе решать.

Вернувшись после ресторана в каюту, Мари наступила ногой на лист бумаги, лежащий на полу. Она улыбнулась и подняла его.

Мари, после нашей вчерашней беседы я вспомнил об этой песне. Мне кажется, она как нельзя лучше характеризует тебя.

Наши жизни можно описать в песнях Жан-Жака Гольдмана.

Поздравляю с днем рождения!

Лоик.

Она ждет, чтобы мир изменился,Она ждет, когда изменятся времена,Она ждет, что этот странный мирИсчезнет и будут гулять ветра,Неотвратимо она ждет.

Она ждет, когда горизонт качнется,Она ждет, когда изменятся люди,Она ждет, как грозового разряда,Царства невинных ангелов,Неотвратимо она ждетОна ждет, когда колесо истории повернется,А вместе с ним спицы времени,Она ждет, боясь решиться,Чистя столовое серебро,Неотвратимо она ждет

И она вглядывается в образы,И читает истории давних летО чести и роскошных экипажах,О благородных людях, одетых в белое,Она мечтает о путешествияхПереходя с кресла на диван,О розовой воде и благородной страсти,Такой же чистой, как эти старые романы,И эти романы такие же большие,Как и любовь, которую она ждет.

У Мари кружилась голова. Вино, эти слова, поднявшие в ней бурю эмоций, волнение, которое она ощутила, констатируя, что и в этот раз он точно попал в цель. Она чувствовала себя обнаженной перед ним. И это не вызывало в ней неловкости. Она села за письменный стол, взяла блокнот, ручку и начала писать ответ.

43

– Как будто нам не хватило качки на судне… Вы настоящие мазохистки!

Камилла горько сетовала, следуя за Анной и Мари.