Читать книгу "Девушка с Земли - Джанет Эдвардс"

– Пыль металлическая и липнет к нашим бронекостюмам, – пояснил Фиан. – Вы читали нам лекцию об опасности магнитов, потому что они создают помехи в слабом магнитном поле материала брони. Думаю, пыль притягивается к этому полю, а если она попадет внутрь костюма, то способна повредить его, заставить материал сработать непредсказуемо или не сработать вообще.

– Очень хорошо, – кивнул Плейдон. – Даже если металлическая пыль и не портит костюм, его может оказаться сложно снять и жутко неудобно впоследствии носить. А мне не хочется отправлять все наши бронекостюмы на переделку. Крат, а ты чем руководствовался?

– Я видел обычные горы мусора с опасными штуками в них, а эти руины – гигантская свалка, и в них вполне могут быть очень опасные штуки.

– Никогда не думал об этом в таком ключе, – сказал Плейдон, – но твой вывод верен. – Он повернулся ко мне. – Джарра?

– Правило раскопок номер один: если не понимаешь, что происходит, будь предельно осторожен, – отчеканила я.

– Точно, – похвалил преподаватель.

Он закончил прикреплять шланг, полил всех дезинфектантом, и мы строем проследовали в купол. Запах обеззараживающей жидкости преследовал нас весь обед и послеобеденные лекции, поэтому за ужином мы выбирали самые ароматные блюда и топили вонь дезинфектанта в запахах пряностей из пяти секторов. Половину из них я не узнавала, включая и ярко-синий соус, который с аппетитом поглощал Крат, но не рискнула демонстрировать свое невежество, расспрашивая о них.

После ужина я увидела, что Фиан приближается ко мне, и двинулась в свою комнату под предлогом взять подушку. Вернувшись в столовую, заметила, что Фиан сидит у стены с другим парнем из Дельты, и поэтому присела у противоположной стены поболтать с Амалией.

– Далмора потрясная, – сказала она, кивая на альфийку, которая тихо перебирала струны гитары.

– Отлично играет, – похвалила я. – Однажды меня тоже пытались научить аккордам. Мы были на лондонской Периферии, и целых три дня шел дождь. К концу вынужденного простоя все заставили меня пообещать, что я больше никогда не буду пытаться учиться играть на гитаре. Мне медведь не просто на ухо наступил, а еще и потоптался.

– Похоже, ты много времени провела на раскопках, – заметила Амалия.

Я поняла, что снова распустила свой длинный язык, и поспешно попробовала перевести разговор со своего прошлого на другую тему:

– Игра на гитаре – это традиция раскопок, совсем как шутки про лампочки.

– А что за шутки? – заинтересовалась Амалия.

– Лампочка – это часть древних светильников, которые использовали в двадцатом веке. Думаю, это прообраз энергетического блока. Короче, однажды группа археологов нашла древний сборник анекдотов про замену лампочек, и с тех пор народ на раскопках изобретает подобные шутки. Вероятно, заменить лампочку было очень легко, и шутки… В общем, проще объяснить на примере. – Я на секунду задумалась. – Сколько нужно военных, чтобы заменить лампочку? Теперь ты должна сказать, что не знаешь, и повторить вопрос.

Амалия растерялась:

– Не знаю. Сколько нужно военных, чтобы заменить лампочку?

– По Уставу военных, статья тридцать девять, подпункт восемь-точка-один, один офицер или двое кадетов, проходящих учебную подготовку, считаются достаточно квалифицированными специалистами, годными к замене лампочек.

Она на секунду призадумалась и начала хохотать. Фиан внимательно следил за нами, и теперь встал и подошел ближе.

– Над чем смеетесь? – спросил он.

Я объяснила прикол с лампочками и повторила анекдот. После этого происходящим заинтересовался весь курс, и мне пришлось повторить все в третий раз, уже громче.

– Сколько нужно альфийцев, чтобы заменить лампочку? – спросила Далмора.

Мы все ответили, что не знаем.

– Альфийцы не меняют лампочки. Лампочки – это незаменимые реликты нашей культурной истории, и сектору Альфа вверена почетная обязанность заботиться о них от лица всего человечества.

Все рассмеялись.

– Сколько нужно бетанцев, чтобы заменить лампочку? – спросил Лолмак.

Мы осторожно признались, что не знаем.

– Один меняет лампочку, двое занимаются с ней сексом, а еще трое снимают процесс на видео, – ответил он.

Я даже не знала, что Плейдон в комнате, и вздрогнула, услышав за спиной его голос:

– Сколько нужно гаммитов, чтобы заменить лампочку?

Мы хором пропели положенный ответ.

– Один меняет лампочку, а двое проверяют, не против ли гаммитского морального кодекса проявлять к ней излишнее дружелюбие, – подчеркнуто язвительно пояснил Плейдон.

Мы были не совсем уверены, стоит ли над этим смеяться. Фиан пришел на помощь с очередной шуткой:

– Сколько нужно дельтанцев, чтобы заменить лампочку?

Мы снова сказали, что не знаем.

– Десять, чтобы изобрести улучшенную лампочку, и один, чтобы заменить ею перегоревшую.

Над этим было вполне безопасно похохотать, и аудитория приняла анекдот благосклонно.

– Сколько нужно эпсилонян, чтобы заменить лампочку? – придумала свою шутку Амалия.

Джот решил немного ускорить процесс.

– Мы не знаем, – выкрикнул он за всех.

– На планетах сектора Эпсилон еще нет лампочек, но они включены в пятилетний план развития, – с бесстрастным лицом промолвила Амалия, отчего мы снова рассмеялись.

Я подумала, что смехопанорама закончена, но тут к ней решил приобщиться Крат:

– Сколько нужно обезьян, чтобы заменить лампочку?

Я замерла и про себя обругала крысу. Вокруг меня несколько человек сказали, что не знают ответа. К едреной матери Крата и всех остальных! Что же они теперь скажут? Я слышала уйму шуток об отсталых на видеоканалах секторов, и некоторые из них были действительно…

– Если начать давать обезьянам лампочки, – произнес Крат, – следом они захотят получить право голоса.

Могло бы быть намного хуже: он пошутил не над тем, как уродливы инвалиды или как плохо от них пахнет, но я совсем не знала, что за этим последует. Если бы такое происходило в передаче, я бы выключила телевизор и ушла, но здесь все иначе. Это происходит прямо на моих глазах, и вокруг не незнакомцы, а мои однокурсники.

Засмеялись всего несколько человек. Я наклонилась, притворяясь, что завязываю шнурок, а на самом деле прятала лицо и избегала смотреть на остальных, пытаясь придумать, что делать дальше. Вот он, мой момент. Я могла продолжить притворяться ДРВ и спокойно и аргументированно возразить в пользу инвалидов, а могла открыто признаться, кто я такая, и возопить о несправедливых оскорблениях, совсем как планировала.

– А они разве не голосуют? – спросил Джот. – Знаю, на каждой планете своя система, и нижняя граница возраста голосующих варьируется от шестнадцати до двадцати пяти лет, но…