Читать книгу "Моя девушка уехала в Барселону, и все, что от нее осталось, - этот дурацкий рассказ - Алекс Дубас"

Только сейчас Илья вспомнил, что ее поцелуи, когда они прощались, были на полсекунды более долгими, чем это принято у родственников. Что каждый раз при встрече она его обязательно обнимала или клала руку на плечо. Что подписала последнее письмо словами: «Целую в большие теплые губы».

Он выходит из магазина с мороженым в руках и угощает ее. Они лопают эскимо, двигаясь мимо витрин, продавщиц теплых пирожков и коробейников с моментальной лотереей. Илья говорит легко и непринужденно. Он принял ее условия игры.

– Понимаешь, ты меня очень порадовала, Поля. Главное в твоем происшествии то, что ты открыла в себе способность любить. А это умение есть далеко не у каждого. Но давай подумаем, какой выход можно придумать из твоей ситуации.

– Давай.

– Вот этот твой тренер Илья, он догадывается о твоих чувствах?

– Нет, думаю, что нет. Не знаю.

– Допустим, у него есть возлюбленная. Может быть, даже ребенок.

– А если нет?

– А если нет, то наверняка скоро будет, но не в этом идея. Ты и сама знаешь много причин, почему ваши отношения невозможны. Давай лучше поговорим о тебе. Как тебе относиться к тому, что с тобой происходит?

– А как обычно к этому относятся люди, Илья?

– Знаешь, по-разному. У неуверенных людей развиваются комплексы. Черствые равнодушно отмахиваются: «Ну и бог с ней, с любовью». А некоторые как бы насильно удаляют переживания. Но у них на самом деле ничего не удаляется. И таким людям потом нужно очень много сил, чтобы удерживать свои проблемы на расстоянии.

– Ну, это не про меня, – говорит Полина.

– Конечно же, нет. Я просто отвечаю на твой вопрос. – Илья увлекся и будто бы продолжает читать свою лекцию, только уже на другую тему. – Другие отрицают, не принимают в качестве реальности события, которые их беспокоят. И грезят, что на самом деле их нет. Просто нет проблем – и все! Но это тоже не твоя история, Поля.

Они присели на сухую лавочку. Полина попросила разрешения записывать за Ильей. Она раскрыла дневник, он диктовал:

– Но самая страшная уловка, которую изобрел человек, чтобы гасить свою боль, – рационализация. Это когда находятся приемлемые причины и основания для неприемлемых мыслей. Когда убеждают себя, чтобы оправдать действия, в общем-то не очень похвальные.

– А чем это плохо, Илья? – она торопится записывать.

– Это? Это не дает соприкоснуться с истиной. С настоящим. Это все способы защиты, кузина. Но способы, уловки, изобретенные изворотливым умом. Такая защита избегает реальности и манипулирует ею. И совсем не позволяет расти дальше.

– А какой же тогда выход?

– А сама как думаешь?

Полина непонимающе качает головой.

– Мне кажется, подсказка у тебя в руках.

– Дневник? – удивляется Поля.

– Прочти мне что-то из него. Наугад.

Послушай, я же ничего не смыслю в жизни, ни капельки. Ни в жизни, ни в любви, ни в дружбе – спроси меня, что это, и я завалю тебя кучей слов, но все будет мимо. Но я знаю, что когда очень больно, кажется, что так и должно быть. И если засыпаешь с плохими мыслями, то снятся приятные сны. Что если закрыть глаза, то можно все изменить, а еще если очень захотеть – можно ненадолго заставить время остановиться или, наоборот, унести тебя далеко вперед. Если плакать очень долго, потом хочется смеяться. А если долго ждать чего-то определенного, все произойдет совсем по-другому, но намного лучше, чем можно было себе вообразить. И я не представляю, что такое счастье, но знаю, что желания обязательно исполнятся, что весной у меня будет красивое белое платье, куча непрочитанных книг, рисунки и терпкое ожидание лета, и что у тебя такая красивая родинка на спине, и что память – это тысячи коробочек, в которых хранятся самые сильные на свете чувства. Но самое главное, я знаю, что весь мир в моих руках.

Полина заканчивает чтение и робко смотрит на него. Его улыбка оправдывает все страхи.

– Это так красиво и мудро. То, что ты пишешь.

– Это – творчество – да? Лучший выход – это творчество?

– Да, милая. Лучшие книги, самые яркие картины были написаны людьми, которые любили. Если ты не любишь, ты просто не сможешь снять хорошее кино. Если кажется, что у твоей любви нет выхода, – своди ее в кино, отведи ее в книжный магазин, в галерею, поставь ее перед холстом, дай ей в руки кисть.

– Это значит, что я все делаю правильно?

– Безусловно.

* * *

Уже вечереет. Это те самые несколько минут, которые особенно ценят фотографы и операторы, когда к сини сумерек добавляются огоньки уличных фонарей. Похолодало.

Да и мороженое сыграло свою роль. Все-таки для него еще рановато. Двое, ежась, идут в сторону метро. Он несет два рюкзака, свой и ее. Свой – легкий. Там только деревянная доска и нож. А ее, напротив, очень тяжелый, набит учебниками и тетрадями под завязку.

У этих двоих сегодня был очень важный день.

Она немного узнала, как это – быть взрослой.

Он чуть-чуть вспомнил, как это – быть подростком.

А впереди – действительно весна. И у него через неделю стартует новая экспедиция. А за ней, кажется, ухаживает парень из девятого класса. И мальчик этот очень даже симпатичный. И умный. И сейчас они с Ильей вовсе не расстаются. В конце концов, они – родственники, и всегда можно спокойно зайти друг к другу в гости.

– И знаешь еще что, кузина? – говорит на прощание Он.

– Что?

– Я, конечно, не могу судить за твоего тренера, я его совсем не знаю. Но мне кажется вот что: твоя любовь – она не безответная. Вовсе нет.

– Да? А какая же?

– Она – просто невозможная. А это, согласись, большая разница.

Почти

Привет. Меня зовут Роберт.

У меня все в порядке.

Я – почти счастливый человек.

Почти, потому что я живу здесь и с вами, в этом большом городе с семьюдесятью пятью телеканалами.

В городе редко бывает солнце. В городе, где на одного Очень Хорошего человека приходится один Очень Плохой и восемь Никаких.

Согласитесь, при таких условиях быть абсолютно счастливым невозможно.

А можно ли быть счастливым в уютном маленьком городке с мостовой из булыжника? В таком, оказавшись в котором мы жадно щелкаем затвором фотоаппарата, чтобы потом больше никогда не возвращаться к этим снимкам?

Недавно я гостил у друга в Нормандии как раз в таком маленьком городке под названием Довиль. Мы выбирали на рынке устриц (и я все пытался выяснить, почему их считают дюжинами, а, например, не десятками), скакали по утрам на лошадях по берегу Ла-Манша, а вечерами сидели на веранде, закутавшись в пледы, попивали кальвадос и обсуждали ненасущный вопрос: «Конечен ли талант»?