Читать книгу "История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том II - Фредерик Коплстон"

Интерес к этическим и практическим вопросам особенно характерен для философских школ эпохи Римской империи, ибо римляне, в отличие от греков, не занимались метафизическими исследованиями – они были людьми действия. Римлян более раннего времени в первую очередь интересовал характер человека – теоретические изыскания были им совершенно чужды, во времена же Римской империи, когда идеалы и традиции республики были преданы забвению, люди надеялись, что именно философы создадут нормы поведения, которые позволят им проложить свой путь в бурном житейском море, а также обеспечат согласование принципов и действий, основанное на определенной духовной и моральной свободе. Так философы стали духовными наставниками людей – чем-то вроде духовников у христиан.

Совершенно естественно, что практическая направленность философии, а также тот факт, что она считала своим долгом разработку жизненных стандартов, привели к широкому распространению философских знаний среди представителей культурных классов эллинистическо-римского мира и к популяризации философии. В римский период она, в той или иной мере, стала частью обязательного образования (а это потребовало изложения философских идей в форме, доступной для понимания). Именно в этой области философия стала соперницей христианской религии, когда эта религия завоевывала свое место в Римской империи. И вправду можно сказать, что философия в определенной мере способна удовлетворить религиозные запросы человека. В это время мало уже кто верил в античных богов – особенно среди представителей образованных классов, – и тот, кто не мог обойтись без религии, должен был либо стать приверженцем одного из многочисленных культов, пришедших в империю с Востока и гораздо полнее удовлетворявших духовные запросы людей, чем официальная религия с ее чисто деловым подходом к жизни, либо обратиться к философии. Поэтому мы можем проследить религиозные элементы в такой по преимуществу своему этической философии, как стоицизм, а в неоплатонизме, этом последнем цветке античной философии, синкретизм религии и философии достиг своей кульминации. Более того, мы можем сказать, что в неоплатонизме Плотина, в котором высшей точкой интеллектуальной деятельности считался мистический полет духа или экстаз, философия уже переходит в религию.

Упор на этику приводит к появлению идеала духовной свободы и самодостаточности, который мы находим и в стоицизме, и в эпикурействе, в то время как религия требует признания зависимости человека от трансцендентального принципа и утверждает, что очищение души происходит под действием Божественных сил, – все это мы находим в мистическом культе Митры. Следует, однако, отметить, что обе эти веры – вера в то, что самодостаточная личность, подчиняясь требованиям морали, способна сама достичь совершенства или стать истинно нравственной личностью, и вера в Божественную силу и необходимость единения человека, который слаб духом, с Богом – удовлетворяли одной и той же потребности – потребности индивидуума греко-романского мира чувствовать, что его жизнь строится на прочной основе, поскольку религия также породила определенную независимость от мирских взглядов империи. В жизни, конечно, обе эти веры стремились к слиянию, причем в одних случаях основное внимание сосредоточивалось на вопросах этики (в стоицизме), а в других – на религиозных вопросах (мистических культах). Неоплатонизм же предпринял попытку полного слияния этих систем; правда, этическое начало было подчинено религиозному, но не потеряло своего значения.

2. В развитии эллинистическо-римской философии обычно выделяют несколько этапов.

Первый этап или период начался примерно в середине IV века до н. э. и завершился в середине I века до н. э. Он характеризуется формированием школ стоицизма и эпикурейства, которые сделали основным предметом своего изучения поведение человека и способы достижения им личного счастья. Эти системы строились на космологических взглядах досократиков. Этим догматичным системам противостоял скептицизм Пиррона и его последователей, к которому следует добавить скептические настроения Средней и Новой Академии. Взаимоотношения между этими системами привели к определенному эклектизму, тенденция к которому была заметна у Средней Стои, у перипатетиков и в Академии. Эти школы заимствовали друг у друга определенные доктрины и эклектически соединяли их со своими.

Эклектизм и скептицизм продолжали развиваться и во втором периоде (начавшемся в середине I века до н. э. и окончившемся в середине III века н. э.), однако он характерен возвращением к философской ортодоксии. Возникает огромный интерес к основателям школ, их жизни, работам и идеям, и эта ортодоксальная тенденция служила противовесом продолжающемуся эклектизму. Однако интерес к прошлому дал толчок плодотворным научным исследованиям – были отредактированы труды старых философов, составлены комментарии к ним и даны их толкования. В этом первенство принадлежало ученым Александрии.

Но второй период характеризуется не только интересом к прошлому. В противовес ему развивалась тенденция к религиозному мистицизму, которая крепла год от года. Прехтер указывал, что эта тенденция проистекала из того же источника, что и интерес к прошлому, а именно – из прекращения теоретических философских исследований. Это породило скептицизм и интерес к научным изысканиям, но аналогичным образом оно стало причиной и религиозного мистицизма. Эту тенденцию подпитывал рост религиозного сознания, наблюдавшийся в то время, а также знакомство с религиями восточного происхождения. Западные философы, к примеру неопифагорейцы, включали эти религиозно-мистические элементы в свои философские системы, а восточные мыслители, например Филон Александрийский, пытались систематизировать религиозные концепции в пределах своих философских построений. (Мыслители, подобные Филону, конечно же руководствовались еще и желанием превзойти греков, представляя чуждые грекам доктрины под видом философии.)

Третий период (начавшийся примерно в середине III века н. э. и окончившийся в середине VI века н. э., а в Александрии – в середине VII века) – это период господства неоплатонизма. Это последний взлет античной философии, попытавшийся соединить все ценные элементы философских и религиозных доктрин Запада и Востока в единую всеобъемлющую систему. Неоплатонизм поглотил все существующие школы и определил развитие философии на несколько веков вперед, поэтому его нельзя игнорировать или выбросить в мусорную корзину как эзотерический мистицизм. Более того, неоплатонизм оказал огромное влияние на развитие христианского учения – стоит только вспомнить работы святого Августина и Псевдо-Дионисия.

3. Характерной особенностью эллинистического мира, о которой не следует забывать, было бурное развитие специальных наук. Мы уже видели, что философия и религия стремились к взаимному слиянию; по отношению же к философии и специальным наукам дело обстояло как раз наоборот. В этот период не только была четко очерчена сфера интересов философии, но и различные науки достигли такого развития, что возникла необходимость разработки специальных методов для каждой науки. Более того, улучшение условий научных исследований, бывшее в значительной мере следствием специализации, способствовало, в свою очередь, дальнейшему расцвету наук, создав условия для интенсификации научных исследований. Огромный вклад в развитие науки внес конечно же Ликей, но в эллинистическую эпоху возникли научные институты, музеи и библиотеки в столичных городах Александрии, Антиохии и Пергаме. В результате этого были достигнуты огромные успехи в развитии филологии и литературоведения, математики, медицины и физики. Так, согласно Цицесу, «внешняя» библиотека в Александрии насчитывала 42 800 свитков, в то время как главная библиотека во дворце содержала около 400 тысяч «смешанных» и около 90 тысяч «несмешанных» или «простых» свитков. «Простыми», по-видимому, назывались небольшие папирусные свитки, а «смешанными» – более крупные. Позднее большие свитки были разделены на отдельные книги и превратились в «простые» свитки. Нам известно, что Антоний подарил Клеопатре библиотеку Пергама, насчитывающую 200 тысяч «простых» свитков.