Читать книгу "Рэнт. Биография Бастера Кейси - Чак Паланик"

— Можете все это на мне опробовать…

Эхо Лоуренс: Я придумала эту речь — о вкусе гепатита и бородавок — задолго до знакомства с Рэнтом Кейси. То, что он действительно умел делать такие фокусы, — это, блин, невероятно! Однажды он полизал меня и сказал: хватит, мол, есть яйца. По вкусу моей щели определил, что у меня повышенный уровень холестерина. Потом анализы крови подтвердили, что он попал в десяточку.

Кэнада Мерсер: Эта девушка, Эхо, достала толстую белую свечу и зажгла. Мол, пусть воск расплавится, и можно капать ей на голую грудь. Погасила спичку и говорит:

— Не хочу, чтобы вы меня мучили из жалости. Надо, чтобы вам нравилось меня мучить. Сегодня, — говорит, — все будет ради вас.

Сказала, что презирает «жалостливое садо-мазо».

Эхо Лоуренс: Вот смотрите: меня осенило, как лучше вылечиться. Если устроить аварию самой и выжить, возможно, я смогу справиться со страхом. Врезаться в другую машину, слегка «поцеловаться». Тогда я поняла бы, что смертельные аварии бывают очень редко и нечего из-за них беспокоиться. И я стала выслеживать других водителей, искать идеальную жертву. Для идеальной аварии. Одной-единственной идеальной и управляемой аварии.

Мне могла приглянуться какая-то машина, но когда я подбиралась настолько близко, чтобы врезаться в нее крылом, я замечала сзади детское сиденье. Или водитель был такой молодой, что любая авария уничтожила бы его страховку. А бывало, я ездила за кем-то, пока не понимала: у него ужасная работа, за которую и так платят мизер. Только растяжения шеи ему не хватало.

И все-таки новая роль очень успокоила мои нервы. Вместо того чтобы ждать, что сейчас меня убьет невнимательный водитель, я стала хищником. Охотником. Я искала жертву всю ночь. Даже не сосчитать, за сколькими людьми я следила, пытаясь решить, стоит ли врезаться в их машину.

Кэнада Мерсер: Нет, мы не позанимались сексом втроем. Девушка даже не сняла плаща. Через неделю я вернулся домой и увидел, что Сара сидит с ней на кухне и пьет чай. Мы заплатили двести долларов наличкой — чтобы она часок попила чаю. Сара все повторяла ей, какая она хорошенькая. Через неделю возвращаюсь домой, а Сара моет ей голову в кухонной раковине. Она сделала девушке завивку с мелированием и заплатила по двести долларов за каждый час из трех, которые на все это ушли.

Мы надеялись, что, если Сара повысит ее самооценку, девушка сможет найти другую работу. Мы столько беседовали с ней, хвалили ее, что совсем забыли, что собирались завести собственного ребенка. Девушка обходилась нам так дорого и отнимала столько свободного времени, что я бы и собаку себе позволить не мог. Мы до сих пор видимся с ней каждую неделю. И я, если честно, думаю, что уже есть успехи.

Эхо Лоуренс: Моей идеальной жертвой оказался водитель с трупом оленя на крыше. Убийца Бэмби — мужик в камуфляжном жилете и вязаной шапке с «ушами». Он вел потрепанный четырехдверный седан, а мертвый олень был привязан в длину так, что голова касалась ветрового стекла.

В городе не так-то легко потерять из виду мертвого оленя. Я держусь на расстоянии, проезжаю квартал за кварталом, выжидаю. Ищу идеальное место, где бы прищучить этого убийцу. Там, где авария не заблокирует движение и не повредит пешеходам.

Поймите: я охочусь на него так же, как он охотился на то несчастное четвероногое. Жду, чтобы сделать идеальный выстрел.

Вообще мне это начинает нравиться. Я страшно волнуюсь. Проскакиваю на желтый свет, держусь от него поодаль. Притормаживаю и отстаю, когда он поворачивает, потом поворачиваю следом. Пропускаю машины между нами, чтобы он не заметил, сколько я вишу в его зеркале заднего вида.

В какой-то момент я этого козла чуть не потеряла. Включается красный, а водитель нарушает и срезает направо, за следующий угол. Месяцы выслеживаний, и моя идеальная жертва убегает! Загорается зеленый, и я газую за ним, поворачиваю за тот же угол, но седан исчез. Еще один квартал. Я вглядываюсь в улицы, надеясь заметить труп оленя, этого бедного, несчастного, убитого оленя, но ничего не вижу. Полный, блин, ноль. Никого. Уже скоро утренний комендантский час, а мне меньше всего хочется получить долбаный пятисотдолларовый штраф за то, что меня засекли днем.

Сара Мерсер: Мы позвонили Тайсон-Нилам, и те признались, что тоже никогда не занимались с ней сексом. Они решили завести ребенка, потому что рассчитали: это обойдется им дешевле, чем еженедельные встречи с Эхо.

Эхо Лоуренс: Вот послушайте: я ехала домой, радуясь хотя бы тому, что не получу штраф за нарушение комендантского часа и не буду ругаться с каким-то охотником из глубинки за его разбитое крыло, — и тут вижу оленя. Машина съехала с улицы и стоит в проезде около фаст-фуда. Водитель опустил окно, высунул бородатую морду и гавкает что-то в микрофон. Во флуоресцентном свете машина как будто покрыта пятнами ржавчины. Краска поцарапанная. Почти вся желтая, как моча, только дверь водителя голубая, а крышка багажника — бежевая. Я останавливаюсь и жду.

Из окошка высовывается рука с белым пакетом. Водитель дает руке несколько банкнот. Еще секунда, и желтая машина съезжает с тротуара на дорогу. Но я снова у него на хвосте. Плотно застегиваю ремень на бедрах. Еще чуть-чуть, и мой передний бампер врежется ему в задницу. Я глубоко вдыхаю. Закрываю глаза и изо всех сил нажимаю на педаль газа.

И опять, блин, ничего! Он рванул вперед и давай лавировать среди машин, да так быстро, что задница мертвого оленя машет мне хвостом.

В погоне я забываю, что у меня парализована рука и нога. Я забываю, что половина моего лица не улыбается. В погоне за ним я не сирота и не девушка. Я не Ночная из убогой квартирки. Задница оленя пляшет в потоке машин, и это все, что я вижу.

Впереди включается красный. Желтая машина включает тормозные огни и собирается повернуть направо. На секунду олень пропадает из виду. Я поворачиваю за ним. И там, в тихом переулке, без свидетелей и полиции, я закрываю глаза и… ба-бах!

Этот звук… Этот звук до сих пор звучит у меня в голове! Время, застывшее навсегда. Жалею только, что не сгрузила через порт погоню и нападение, но я все равно никогда их не забуду.

Я врезалась в него так сильно, что олень слетел с крыши. Веревки порвались, олень распался на куски. Живот разорвался пополам. А внутри вместо крови и кишок… белое. Чисто белое.

Водитель распахивает дверь и вылезает наружу. Бородатый. Камуфляжный жилет — стеганый и огромный. «Уши» болтаются. Идет ко мне.

Я говорю:

— Ваш олень, блин… Он же ненастоящий.

А он:

— Конечно, ненастоящий!

Я спрашиваю:

— Он… пенопластовый?

Оказывается, что олень — это мишень для охотников-лучников.

Охотник меня спрашивает:

— Где, блин, твой флаг? — Заходит за мою машину, смотрит на номер. — Я уж точно заявлю о твоих фолах… без флага… удар гораздо сильнее… много фолов.