Читать книгу "17 потерянных - Нова Рен Сума"

Это чувство обрело форму, и глаза, и рот, и лицо и обернулось девушкой, ученицей одиннадцатого класса по имени Мора.

– Я страшно извиняюсь! – сказала та. – Я нечаянно.

Их окружили какие-то люди – учитель физкультуры, одиннадцатиклассницы и девочки из команды поддержки. Образовалось целое скопище голов. Но глаза Юн-Ми смотрели только на одну из девушек.

На Мору Моррис, переехавшую в их город из Канады в прошлом году.

На ее будущую девушку, которая только что вдарила ей в лицо мячом во время игры в вышибалы.

Мора, в свою очередь, входя в физкультурный зал, ничего такого не предвидела. Ничего такого не почувствовала, даже когда угодила мячом в лицо прекрасной девушки из команды поддержки. Она подбила Юн-Ми Хйун оба глаза. Мора ничего не ведала о том, что через неделю она станет ее первой девушкой.

Суть дела заключалась не в том, что они влюбились друг в друга – это произошло быстро и просто. Все началось, когда об этом узнали окружающие. Важно было, как отреагировали на это их семьи. Ребята в школе. Мора предложила убежать вдвоем и начать новую жизнь в Канаде, но сделала это как-то между прочим – ни к чему не обязывающее пожелание, глупая мечта. И вовсе не ожидала, что Юн-Ми в тот же вечер объявится в ее доме с дорожными сумками и скажет: «Поехали».

Юн-Ми Хйун и Мора Моррис: пропали в 2007 году в Милфорде, штат Пенсильвания. Обеим было по семнадцать лет.

Кендра

Кендра подбежала к краю обрыва и помахала друзьям.

– Ребята, ребята! – позвала она. – Я сейчас сделаю это. Смотрите!

Кендра видела, как прыгают с обрыва мальчики – один из них стремительно разбежался, чтобы не упасть на выступающие из воды скалы, и «бомбочкой» полетел в яркую голубую воду внизу. Всплеск получился ужасающим. Он ушел под воду так глубоко, что его совершенно не было видно, пошел счет душераздирающих мгновений, а потом, когда какой-то трусишка уже был готов набрать 911, поверхность воды наконец всколыхнулась.

Прыгун появился с криками и воплями, и следующий мальчик тоже собрался прыгнуть, чтобы проверить, может ли всплеск быть более впечатляющим.

Никто из друзей Кендры не прыгал с этого конкретного обрыва – с самой высокой точки окружающих озеро скал, – и она знала, что они боятся делать это. Ее прыжок станет легендарным.

Она с силой разбежалась, прыгнула, и ее тело устремилось вниз. Подчиняясь силе земного притяжения, она со свистом рассекала воздух. Воздух пропел ее имя.

Она не думала, что будет так больно. Болезненное соприкосновение с водой стало для нее неожиданностью, так же как и то, что вода оказалась очень холодной. Она все погружалась и погружалась в нее, хотя уже давно должна была достигнуть дна. Вокруг образовалось много пены, формирующей туннель, готовый похоронить ее в пропитанном влагой центре Земли.

Она посмотрела вверх. Еще раз. Еще. Золотая точка далеко вверху была солнцем, она знала это, все дальше уходя вниз.

Как долго это будет продолжаться?

Кендра Ховард: пропала в 2012 году. В Гринвиче, штат Коннектикут. 17 лет.

33

Кажется, каждую ночь я вновь вступала на щербатую дорожку и, приближаясь к воротам, чувствовала отчетливый привкус дыма в горле. Взбиралась по ступенькам, не обращая внимания на звонок – нет необходимости звонить в дом, который будто бы твой. И входила. Я всегда входила внутрь.

Дом стал ярче, языки пламени лизали занавески и радостно отплясывали на фоне сводчатого потолка.

Я не знала, был ли это новый пожар, причиной которого стал щелчок зажигалки Фионы Берк, или же время сплетало прошлые пожары в новые узоры, и искры огней, которые я видела раньше, становились источником нового, только готового разгореться пламени.

Однако огонь не наносил нам вреда. Мы мирились с ним, как мирились бы с особенностями любого жилища, например, как с торчащим из пола в холле наверху гвоздем, за который мы то и дело цеплялись носками и штанинами, не удосуживаясь забить его.

Теперь, когда в доме то и дело появлялась новая девушка, в нем стало тесно. Голоса разносились по коридору и на лестнице, отскакивали от стен эхом, и потому казалось, будто здесь постоянно звучат одни и те же слова.

Заселились еще две новенькие. Они захотели жить в одной комнате, раз уж появились тут вместе, и не хотели расставаться на ночь.

Я встретила их на крыльце и заметила, что они держатся за руки.

Что это за место? – спросила Юн-Ми, глядя на дверь. На ней была шляпа, прикрывавшая ее длинные волосы, и потому казалось, что вся она – лишь пара ярких карих глаз.

У стоявшей рядом с ней Моры волосы были крепко завязаны на затылке и оттягивали кожу головы назад. Она распускала волосы, только когда они оставались вдвоем. Мора что-то прошептала Юн-Ми, и та спросила от имени обеих:

Почему мы здесь?

– Вы будете тут жить, – сказала я во сне, придерживая дверь, чтобы они могли присоединиться к остальным. И, дав им пройти, захлопнула ее. И тут же озадачилась вопросом: они не выберутся отсюда, верно? Они застряли здесь навсегда. И я ничего не смогу сделать, чтобы исправить это.

По моему лицу они, должно быть, поняли, что место это проклятое. И решили, что именно я определила их участь, что я главная в этом доме и их пребывание здесь – моих рук дело. Я ожидала, что они набросятся на меня, вцепятся в предплечья и попытаются открыть дверь, чтобы вырваться на усыпанную пеплом улицу, но, похоже, они были не слишком уж огорчены случившимся, поскольку очутились по эту сторону двери вместе.

Однако одну из девушек никак не устраивало такое положение дел, поскольку оно противоречило ее планам.

Когда я увидела Мэдисон, она пыталась найти выход. В доме имелось много окон, в некоторых не было стекол, и, казалось, довольно легко выпрыгнуть из любого из них и умчаться прочь. Но никто из девушек не мог покинуть дом через окно или даже через парадную дверь. Некоторые умудрялись добраться до крыши, если ветхие ступени не рушились у них под ногами, но были не в силах спрыгнуть с нее. Что-то всегда останавливало их.

Тем не менее Мэдисон испробовала все возможные варианты. Она должна встретиться с одним человеком, твердила она. С тем самым фотографом. Ей необходимо вернуться к нему домой, они же так и не закончили фотосессию.

Мэдисон выводило из себя то, что я могла свободно входить в дом и покидать его, а она нет. И потому пыталась перекрыть мне доступ к двери. Ведь никто не хочет фотографировать меня с моей никчемной прической, уродливыми мальчишескими ботинками и лицом, которое не так уж и плохо, признала она, но ничего особенного в нем нет.

Она вытянула ноги, упершись спиной в косяк двери. Она была высокая, с длинными ногами. Одну ногу она задрала так сильно, что я не могла через нее перепрыгнуть, а другую опустила так низко, что мне было под ней не проползти. Подвинуться она отказалась.