Читать книгу "Севастопольский вальс - Александр Харников"

Я умышленно не стал напоминать, что к последнему относились и Западная Бавария, и Южный Эльзас, да и части Швейцарии. А Бисмарк неожиданно улыбнулся. Похоже, мы предложили ему даже больше, чем он ожидал.

– Распространяется ли это и на Баварию?

– Нет, эксцеленц, – улыбнулся я. – Если Бавария войдет в состав Пруссии, либо свяжет себя договорными отношениями с последней, Российская империя не будет против. Особенно при наличии преференций для российских интересов.

В ответ Герлах от имени короля Фридриха подтвердил, что Германия готова строить заводы на российской территории для производства практически всей номенклатуры вооружений и других промышленных изделий, а также поставлять эти вооружения до того, как заводы будут построены.

Когда же я спросил, что это «практически все» могло бы означать на деле, он ответил, что решения по новейшим штуцерам еще не принято. На что я с улыбкой парировал, мол, «серьезная помощь» в войне подразумевает и подобные поставки. Но добавил:

– Конечно, есть и некоторые другие товары, которые могли бы нас удовлетворить. Мы знаем, что у Пруссии есть железо, уголь разных видов и другие полезные ископаемые. Кроме того, именно Пруссия производит сталь разных марок и некоторые другие интересующие нас промышленные продукты.

Бисмарк как-то странно посмотрел на меня и ответил, как говорят в подобных случаях, «не в такт»:

– Господин подполковник, прошу извинить меня за нескромный вопрос, но вы, если я не ошибаюсь, из… точнее, с той самой эскадры?

Пауза, которая последовала после слова «из», меня особенно заинтриговала, тем более что Бисмарк продолжил разговор на эту несколько щекотливую тему:

– Господин подполковник, прошу понять меня правильно. Вы, как и те люди, с которыми я познакомился в Данциге и по дороге в Торн, совсем другие, чем большинство русских дворян. Ваша манера держаться, ваш взгляд на вещи, ваши манеры – безупречные, но несколько другие, чем у наших современников. Да, я уже знаю, откуда вы пришли. Догадался не я, скажу вам сразу, а молодой Макс Кевич, адъютант генерала фон Герлаха.

Ну что ж, похоже, наше инкогнито разгадано. Неприятно, но что поделаешь. А Бисмарк продолжал:

– Господин подполковник, даже в российском гвардейском мундире сразу бросается в глаза эта разница. Но сия информация известна на данный момент только герру Кевичу, герру фон Герлаху и мне. Господину генералу, естественно, придется ввести его королевское величество в суть дела. Но мы ему объясним, сколь нежелательно разглашение этой тайны широкому кругу лиц. Впрочем, у меня есть к вам еще одно предложение…

– Какое же, господин посол? – с улыбкой ответил я.

– Полагаю, что наша промышленность будет готова построить интересующие вас предприятия в кратчайшие сроки, если вы поделитесь хоть какими-либо секретами производства из будущего. Конечно, далеко не всеми, а только теми, которыми сочтете нужными. И под гарантию их нераспространения.

«Ну, положим, гарантии – вещь довольно зыбкая, – усмехнулся я про себя. – Сегодня они есть, а завтра, глядишь, и наши английские, а уж тем более американские “партнеры” начнут производить то, что им по времени не положено производить. Последнее не так уж и невероятно, если учесть, что немецкая эмиграция в США вот-вот хлынет бурным потоком. С другой стороны, мы таким образом сможем создать определенные сегменты российской промышленности за прусские деньги. Полагаю, что наши ребята смогут придумать, какие именно. И как пустить немецких инженеров по тупиковому пути».

Я сделал полупоклон Бисмарку и ответил:

– Ваше предложение содержит рациональное зерно, но, прежде чем начать его осуществлять, следует подумать, как соблюсти полную секретность. С позволения его императорского величества, я сообщу о вашем предложении своему начальству; полагаю, что решение последует в ближайшее время. Вообще же стоит решить, как обеспечить быструю связь между Петербургом и Берлином. У меня есть одно интересное предложение.

– Уж не касается ли оно вашего беспроводного телеграфа? – поинтересовался фон Герлах.

– Именно его я и имел в виду. Мы готовы откомандировать в Берлин своих людей, которые смогут организовать деятельность такого телеграфа в российском посольстве в Берлине.

– Я готов на свой страх и риск дать согласие на ваше предложение, – кивнул фон Герлах. – Уверен, что его королевское величество не будет возражать…

После того, как мы распрощались с нашими гостями, император пригласил меня отобедать вместе с ним. После десерта, когда я пил из фарфоровой чашечки ароматный чай, а император – свою любимую минеральную воду, он произнес:

– Ну что ж, Андрей Борисович, с пруссаками наш разговор прошeл именно так, как мы с вами и ожидали. Посмотрим теперь, что сообщит нам австрийский канцлер… У нас с вами есть полчаса на раздумье. Так что давайте снова обсудим, какие именно темы стоит затронуть в разговоре с фон Рехбергом.

– Именно так, ваше императорское величество, в свете результатов только что закончившейся встречи…

26 августа (7 сентября) 1854 года. Санкт-Петербург Елизавета Тарасовна Бирюкова, будущая английская (и французская?) шпионка

Я проснулась с хорошо знакомым мне чувством сексуального дискомфорта. Чтобы избавиться от такового, мне нужен был мужик. Но где ж его взять-то? Валя Смирнов отбыл в Свеаборг. Что он там делает, я не знаю, но он сообщит мне все как миленький, когда вернется. Иначе, увы, придется отказать ему во взаимности, даже несмотря на фрустрацию… Я подозреваю, что именно в Свеаборге происходит формирование того самого второго каравана, который отправится на юг вниз по матушке по Волге. И информация об этом может мне ох как пригодиться.

После моего первого визита к поручику Ольшевскому прошло уже две недели. Когда я пришла к нему в третий раз, у него в гостях был чиновник по имени Зигмунд Шендзеляж (блин, ну и фамилия!) Этот Шендзеляж попытался расспросить меня, кто я и откуда, но получил от меня тот же ответ, что и Ольшевский – у меня есть, что рассказать, но я буду говорить об этом только с его шефом. Тот с обидой поинтересовался у меня, почему я не верю, что он и есть тот самый шеф, на что я лишь загадочно улыбнулась, после чего он посмотрел на меня со странным блеском в глазах.

– А вот силой вы ничего от меня не добьетесь, – сказала я. – Неужто вы думаете, что я не предприняла никакие меры предосторожности на случай силового захвата?

Это был, конечно, чистой воды блеф, но Зигмунд все же повелся и, прикинувшись шлангом, сказал мне:

– Какая может быть сила в отношении прекрасной дамы? Но, видите ли, сударыня, шеф согласится с вами встретиться только после того, как ваша информация подтвердится. А насчет вознаграждения… Пан поручик рассказал мне, чего именно вы хотите, и я передал это дальше.

Тут Ольшевский достал золотые часы с двойной крышкой из жилетного кармана и озабоченно произнес:

– Прошу извинить меня, уважаемая госпожа Елизавета, и вы, пан Зигмунд. Дела, знаете ли… – И откланялся. А я, что уж греха таить, после бокала-другого шампанского стала торопливо расстегивать пуговицы своего платья…