Читать книгу "Тайная жизнь деревьев. Что они чувствуют, как они общаются? Открытие сокровенного мира - Петер Вольлебен"

Когда репертуар исчерпан, в игру вступает генетика. Как я описал выше, смена поколений у деревьев – процесс чрезвычайно долгий. Быстрое приспособление как возможная реакция полностью исключено. Но есть и другой путь. В естественном лесу наследственный материал у деревьев одного вида очень сильно разнится между собой. Мы, люди, напротив, очень близки друг другу генетически, с эволюционной точки зрения мы все родственники. А буки одной локальной популяции в генетическом отношении далеки один от другого, как животные разных видов. Благодаря этому каждое дерево индивидуально и обладает очень разными свойствами. Некоторые лучше справляются с засухой, чем с холодом, другие сильны в защите от насекомых, а третьи малочувствительны к мокрым ногам. Если условия меняются, это затрагивает прежде всего те экземпляры, которые хуже всех справляются с данным изменением. Некоторые старые деревья погибают, но значительная часть леса сохраняется. Если условия и дальше ухудшаются, может погибнуть большая часть деревьев одного вида, однако трагедией это не станет. Как правило, выживших деревьев хватает для того, чтобы произвести достаточное количество плодов и создать тень для следующих поколений. Для моих старых буковых лесов я с помощью имеющихся научных данных как-то подсчитал: даже если климат у нас в Хюммеле станет когда-нибудь таким, как сегодня в Испании, большая часть буков должны с этим справиться. Единственное условие – не нарушать своими рубками социальную структуру леса, чтобы он и впредь мог регулировать собственный микроклимат.

Бурные времена

В лесу не все и не всегда идет по плану. Даже если эта экосистема чрезвычайно стабильна, и в ней веками не случается серьезных изменений, то природная катастрофа способна перечеркнуть все одним ударом. О зимних ураганах я уже рассказывал, и если ветровал кладет на землю целые леса, то это происходит, как правило, в искусственных еловых и сосновых посадках. Многие из них высажены на поврежденных, механически утрамбованных и почти непроницаемых для корней почвах и не могут как следует держаться в земле. К тому же эти хвойные деревья у нас крупнее, чем на своей исторической родине на севере Европы, а хвоя сохраняется на них, как и везде, круглый год. В итоге широкая крона действует как гигантский парус, а длинный ствол – как плечо рычага. Что слабые корни не выдерживают гигантского веса, это не катастрофа, а лишь естественное следствие.

Но бывают такие шторма, которые наносят ущерб и естественным лесам, как минимум локальный. Это смерчи: их вихревые потоки меняют направление за доли секунды и опасны даже для самых сильных деревьев. Поскольку смерчи часто сочетаются с грозами, а они в наших широтах случаются в основном летом, в игру вступает еще один компонент: листва на ветвях. В «нормальные» штормовые месяцы с октября по март лиственные деревья обнажены, и ветер продувает их насквозь. Но в июне и июле деревья не настроены на проблемы такого рода. Если через лес проносится смерч, он вцепляется в кроны и яростно рвет их в клочья. Раздробленные останки стволов еще долго будут напоминать об атмосферной атаке и могуществе природы.

Впрочем, смерч – явление очень редкое, так что с эволюционной точки зрения, вероятно, не стоило разрабатывать против него специальные средства защиты. Куда чаще непогода приводит к другой неприятности – обрушению кроны из-за сильных дождей. Когда за несколько минут на листву обрушивается гигантская масса воды, на дерево ложится многотонный груз. К такому деревья, по крайней мере лиственные, не подготовлены. Типичный для них дополнительный груз падает на них зимой – это снег, а он легко проваливается сквозь голые ветви, потому что листья к тому времени давно уже лежат на земле. Летом этой проблемы нет, а обычный дождь и дуб, и бук легко переносят. Даже сильный ливень не должен создавать трудностей, если дерево росло нормально. Трудно только тогда, когда в стволе и ветвях имеются ошибки в конструкции. Типичный опасный изъян – это так называемая «балка несчастного случая» (Unglticksbalken), выразительное название которой говорит само за себя. Правильно сформированная боковая ветвь растет по слегка нисходящей дуге. Она выступает из ствола, направляется немного кверху, в дальнейшем росте стремится к горизонтали, а затем чуть клонится вниз. Такая форма позволяет ей легко принимать на себя падающий сверху груз, она пружинит и не ломается. Это чрезвычайно важно, ведь ветви старых деревьев могут простираться дальше, чем на 10 метров. За счет этого создается сильнейшая рычаговая сила, направленная на место выхода ветки из ствола. Тем не менее некоторые деревья явно не желают придерживаться проверенных моделей. У них ветви после отхождения от ствола устремляются вверх по восходящей дуге, а затем идут по косой, не отклоняясь вниз. Когда такие конструкции пригибаются книзу, они не пружинят, а разрываются, потому что нижележащие волокна древесины (идущие как бы по внешней дуге) подвергаются сильному сдавливанию, а вышележащие (по внутренней дуге) – чрезмерному растяжению. Иногда весь ствол сконструирован в таком порочном стиле, и тогда эти кандидаты ломаются при сильных ливнях. В конце концов, этот процесс – не что иное, как жесткий отбор, выбрасывающий из игры неразумные деревья.

Но иногда суть проблем кроется не в деревьях, а в том, что нагрузка просто слишком велика. Случается это чаще всего в марте или апреле, когда снег превращается из легкого пуха в тяжелый груз. Приближение опасности вы можете узнать по размеру снежинок. Если они величиной с монету в два евро, ситуация критическая. Это так называемый мокрый снег, который содержит много воды и сильно липнет. Он плотно облипает ветви, не срывается вниз и собирается в высокие тяжелые шапки. При этом у больших могучих деревьев многие ветви обламываются. Трагичнее ситуация у долговязых подростков с мелкими кронами, которые живут в состоянии ожидания. Под массой снега они либо ломаются, либо так пригибаются к земле, что потом не могут выпрямиться. А вот совсем маленьким ничего не грозит, их стволики попросту слишком короткие. Когда в следующий раз пойдете в лес, обратите внимание – чаще всего именно деревья среднего поколения снегопад безнадежно пригибает к земле.

Похож на снег, но гораздо более романтичен иней. По крайней мере для нас, ведь все растения выглядят так, как будто осыпаны сахарными кристаллами. Когда минусовые температуры приходят одновременно с туманом, его мельчайшие капельки при соприкосновении с ветвями или хвоей сразу же оседают на них. Через пару часов весь лес кажется белым, хотя на него не упало ни единой снежинки. Если такая погода стоит несколько дней, то в древесных кронах накапливаются сотни килограммов инея. И когда через туман пробивается наконец солнце, все деревья сверкают как в сказке. Однако в действительности они стонут под грузом и начинают опасно сгибаться. Беда тем, у кого в древесине есть слабое место. Раздается сухой треск, по лесу как будто прокатывается пистолетный выстрел, и вся крона рушится на землю.

Такие погодные явления повторяются в среднем каждые 10 лет. Это значит, что каждому дереву приходится столкнуться с ними около 50 раз за жизнь. Опасность тем выше, чем слабее дерево интегрировано в сообщество себе подобных. Единоличники, которые одиноко стоят в холодном туманном воздухе, страдают от него заметно чаще, чем хорошо социализированные экземпляры в густом лесу, где можно опереться на соседа. К тому же влажный воздух скользит скорее над кронами, так что сильному обледенению подвергаются только верхушки.