Читать книгу "Перекресток Старого профессора - Александра Миронова"

Мона немного замедлила шаг возле дома графини и прислушалась – ставни закрыты наглухо, в доме тихо, но она все равно зайдет к ней после того, как побывает в библиотеке и на почте. Графиня, пожалуй, ее единственный друг, в котором она могла быть уверена.

До библиотеки девушка, подгоняемая нетерпением, добралась пять минут спустя. Резко открыв дверь, она вначале оцепенела, а потом заорала от ужаса. Серая шуршащая масса обрушилась на нее, и Мона, не удержавшись на ногах, упала, поскользнувшись на обледеневшем крыльце. Ей показалось, что на нее напали полчища крыс.

Замолчала она так же резко. Это были не крысы. Это были бумажные розы, скрученные из книжных и газетных листов.

– Ты пришла? – Ян стоял в дверном проеме и словно ощупывал Мону взглядом, одновременно и желая и боясь поверить в то, то она действительно перед ним.

– Что это? – с трудом поднялась, схватившись за перила и поднимая одну из роз.

– Это розы, – смущенно пробормотал Ян и, немного поколебавшись, добавил: – Для тебя.

– Для меня? – опешила она, автоматически поднося бумажный цветок к носу и нюхая его. Он пах пылью, но Мона этого не заметила. Девушка была смущена, польщена и безмерно удивлена – в ее жизни парни, конечно же, покупали подарки, но никто их не делал, в прямом смысле этого слова. Подняла голову и посмотрела Яну в глаза. Ей отчаянно захотелось поцеловать его.

– Я несколько дней болела, – пробормотала она, – хотела прийти раньше, но не получилось.

– Тебя не было семь тысяч девятьсот восемьдесят минут, – кивнул Ян, соглашаясь.

– Откуда ты знаешь? – Мона с трудом формулировала вопросы, словно кто-то чужой заставлял ее открывать рот и изрекать какие-то глупые, ничего не значащие фразы, в то время, как все внутри рвалось к Яну. Хотелось обнять его крепко и не отпускать. Никто никогда ничего для нее не делал. Даже папа.

– Я думал, ты не придешь, чтобы чем-то занять себя, делал розы. По одной в минуту, – просто пояснил Ян. За эти бесконечные минуты у него была тысяча возможностей продумать, что он скажет ей при встрече. Правда показалась ему лучшим вариантом.

С осторожностью ступая по скользкому крыльцу, не выпуская из рук бумажной розы, девушка подошла к Яну и подняла лицо. Она хотела поцеловать его, но увидела темные тени под глазами, что блестели слишком ярко, нездорово. До нее начало доходить то, что она только что услышала.

– Ты что, не спал все это время?

– Нет, я ждал тебя, – он покачал головой.

Мона взяла его за руку.

– Пойдем. – Она зашла в библиотеку и потянула его за собой. Холл был усыпан бумажными розами. Ей показалось, что Ян, словно чудовище из детской сказки, сидел возле двери и все это время ждал, когда к нему вернется его красавица.

Девушка увлекла его на второй этаж, в ту самую небольшую комнату, где когда-то прочитала его дневник. Кажется, кресло раскладывается.

Она мягко попросила:

– Разложи кресло, тебе надо поспать.

– А ты? – удивился Ян.

– А я буду рядом.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Он не стал спорить. С того момента, как увидел Мону, усталость начала давить на него как каменная плита, глаза закрывались сами собой, речь замедлялась. Ведь в лихорадочном припадке он не спал почти неделю. И не заметил, как лег в кресло и уснул, не почувствовал, как девушка укрывает его толстым пледом, обнаруженным на подоконнике, задергивает плотные шторы, отрезая мутный молочный свет зимнего утра, и включает лампу. Сама садится рядом с креслом и кладет голову ему на колени, стараясь ничем не нарушить покой его сна.

Пока Ян спал, девушка боролась сама с собой. Она могла бы использовать это время гораздо лучше, чем просто сидеть рядом со спящим романтиком. Могла бы написать письмо папе, могла бы прочитать его дневник, могла бы попробовать снова выйти в Интернет. Могла бы. Но не хотела. Все, чего ей хотелось, это быть здесь, в этой маленькой комнате и слушать, как дышит он. Она и сама не заметила, как задремала.

Проснулись они одновременно, когда сгустились сумерки и внизу хлопнула дверь.

– Ян? – послышался низкий мужской голос.

– Черт, почта! Я опоздала, – разозлилась сама на себя Мона, она ведь собиралась туда зайти сразу после библиотеки, но ни письма не написала, ни узнала, где она. – Этот мужик, он что, каждый день в библиотеку приходит? – внезапно хихикнула девушка, мужчина не был похож на любителя изящной словесности.

– Конечно, – совершенно серьезно ответил Ян, в панике вскакивая с кресла и начиная бестолково метаться по комнате. – Тебе лучше уйти.

– А то что, ревновать будет? – еще больше развеселилась она.

– Вряд ли он читал что-то кроме букваря, – буркнул Ян, и Моне внезапно расхотелось веселиться.

Она встала с пола, инстинктивно отряхнула джинсы, заметив, что к ним после нескольких часов сидения на полу ничего не прилипло – в комнате было идеально чисто.

– Кто это? – Она схватила Яна за руку, остановив его беспомощное движение по кругу. Шаги раздавались уже за дверью.

– Это же мой смотрящий, – удивленно и словно само собой разумеющееся пояснил парень.

– Смотрящий? – Договорить Мона не успела, дверь отворилась и на пороге возник мужчина – все в той же длинной белой рубашке навыпуск, черной куртке и с чемоданчиком в руках. На один короткий безумный миг девушке показалось, что это робот. Нельзя же постоянно выглядеть словно ксерокс самого себя – ничего не меняя, включая выражение лица.

– Я пойду, – робко предположила она. Ян молча кивнул и посмотрел в окно. И словно не было тысячи семисот девяноста роз. Мона проследила за его взглядом – на улице смеркалось, и она увидела, как выглядит холод.

Схватив пуховик, спрятав одну из бумажных роз в карман и не прощаясь, она выскочила из библиотеки. Улица по-прежнему была пуста, и девушка чуть не закричала от злости и отчаяния – что это за странное место? Кто такие смотрящие? Зачем они Яну? Может быть, он преступник и это место что-то вроде колонии? Но тогда почему она здесь? Из-за кражи в магазине? Глупости. А Ян просто дурак! И как она могла решить, что любит его?

Топнув ногой и снова едва не поскользнувшись на обледеневшем крыльце, Мона, крепко держась за перила, спустилась и осторожно зашагала к небольшому деревянному домику, больше похожему на избушку доброй сказочницы, чем на почтовое отделение. Если бы не надпись «Почта», висевшая возле обитой дерматином коричневой двери, она бы в жизни не догадалась, что это. Посмотрит хотя бы, когда заведение бывает открыто.

Подойдя поближе, девушка поискала глазами часы работы – таблички не было. Наугад толкнула дверь.

– Заходи, не стесняйся, – вдруг донеслось откуда-то изнутри. Мона распахнула дверь и вошла в небольшое помещение. Конторка из темного дерева, отполированная сотнями и даже тысячами локтей, делила помещение на две части. Возле двери стоял шаткий деревянный столик, накрытый стеклом, под которым лежали образцы заполненных бланков, рядом стоял деревянный стул с потертым сиденьем, заботливо прикрытым тканой салфеточкой. На стене висела пробковая доска с пришпиленными к ней рекламами различных печатных изданий.