Читать книгу "Красная луна - Маркус Луттерман"

Когда он и Табиса десятью минутами раньше заскочили в «лендровер» ночного патруля, еще стояла ночная темень. Сейчас, когда они медленно ехали к долине, уже рассвело. Они видели не рассвет, а дневной свет. Красноватое солнце появилось на другой стороне гребня и быстро поднималось, ослепляя их обычным желтым светом.

– Держитесь немного правее, – сказала водителю Табиса, – к дереву мопани.

Они были уже в долине. Въехали передними колесами в вытоптанную животным тропу, а задними – в высокую траву. Водитель Машуду ловко лавировал между деревьями и кустарниками, но ему это не нравилось. Кусты росли слишком плотно, и камни были настолько большими, что могли сломать шасси джипа.

– Еще далеко? – спросил он.

– Не думаю. Метров двести, может, – сказала Табиса. – Как думаешь, Роб?

Роб не имел об этом ни малейшего понятия, но был рад, что она обратилась к нему. Он прошел путь от тупого и наглого туриста до того, с кем действительно можно было посоветоваться.

Они говорили о вертолете. Охранники слышали шум, но не видели вертолет и потому заинтересованно слушали Роба и Табису. Они рассказали в подробностях все, что запомнили, кроме мужчины на вершине. Табиса попросила Роба подержать это пока в секрете.

– В ночном патруле есть новый человек. Я знаю его недостаточно хорошо, чтобы доверять, – пояснила она, пока они ждали машину.

Они вышли из джипа, и Табиса пошла первой. Солнце поднялось уже высоко, и Роб повернулся к нему лицом, чтобы лучи согрели замерзшее тело.

На дальнем склоне долины стояла дюжина слонов и рвала с деревьев листья, западнее паслись несколько гну, а всего в нескольких метрах от тропинки, возле акации, летали быстрые птицы с блестящей бирюзовой грудкой, похожие на воронов. Роб проводил их взглядом, и Машуду, который шел за ним, сказал:

– Сизоворонки. Красивые, правда?

Роб кивнул.

Затем они увидели носорога. Он лежал на боку. Птичий помет оставил белую полосу на толстой серой коже.

«Стервятник», – подумал Роб.

Гул роя мух становился громче с каждым шагом, но он не видел их.

Они были уже на месте. Подушечки ног большие, как тарелки. Тело доставало Робу до пояса, хотя животное лежало на боку.

Роб обошел его и инстинктивно зажал рот рукой. Носорог выглядел в точности как Лена на фотографии, которую прислал ему Тинус.

Нос – просто кровяная глыба. У длинной продолговатой раны клубилось облако больших темно-зеленых мух, ползало по ней вместе с насекомыми, которых он не знал. Вместо глаз были просто темные ямы с запекшейся кровью, и от огромных ноздрей до верхней губы протянулись следы почерневшей крови.

– Зачем они вытащили глаза? – спросил Роб.

– Это суеверие, – пояснила Табиса. – Жители Мозамбика считают, что глаза хранят картину, увиденную носорогом, поэтому вытаскивают глаза, чтобы уничтожить улики.

Табиса остановилась и присела на корточки, рассматривая тонкую белую кожицу вокруг одной ноги.

Роб опустился на корточки рядом с ней. Положил руку на ногу носорога и провел пальцем по шраму.

«Это точно ты. Ты вчера атаковал меня. – Он тяжело вздохнул. – Ты не должен лежать здесь. Я бы спонсировал тебя, и ты бы ходил в саванне в течение долгих лет и нашел бы себе красивую самку…»

– Почему они его просто не оглушили? – спросил Роб. – И не отпилили рог немного выше, чтобы он мог жить дальше?

Табиса поднялась, чтобы рассмотреть рану от пули на спине животного.

– Такое оружие достать труднее, чем пули, – сказала она. – И дороже. Но они в любом случае срубили бы нос, чтобы заполучить каждый сантиметр рога. – Она наклонилась к ране, пытаясь понять, из какого оружия стреляли. – Однажды мы нашли мертвую самку носорога, которая прошла еще милю после того, как была ранена браконьером и очнулась с изуродованным носом. Возле нее лежал мертвый четырехнедельный детеныш. Он пытался вырыть яму в сухой земле, чтобы добраться до сосков матери, а когда ему это не удалось, отказался покинуть ее.

Табиса покачала головой и посмотрела на Роба.

– Добро пожаловать на настоящее южноафриканское сафари.

Национальный парк Крюгера, Южно-Африканская Республика

Животное было огромным, и неприятный запах разлагающейся плоти стоял стеной.

Половина его была съедена, и обглоданные ребра торчали, словно заостренные ветки.

– Похоже, он лежит здесь как минимум две недели, – сказал Самора. – Как ты думаешь, Даниэль?

– Наверное, так и есть.

Ему было тяжело смотреть на огромное тело. Он помнил, как отец говорил, что когда-то в Мозамбике было много слонов, даже в районе Массингира. Но они исчезли уже давно. Их истребили, как и этого.

Есани поднял что-то с земли.

– Видите? Это осколки слоновой кости. Идиоты, застрелившие слона, изрешетили его из автомата Калашникова и случайно попали в один из бивней, который сто́ит изрядную копеечку.

Он бросил обломок на землю.

– Я слышал, что здесь, в Крюгере, обитает около семнадцати тысяч слонов, – сказал Самора, пиная кусок засохшей слоновой кожи.

– Семнадцать тысяч? Тогда, может, в будущем нужно сосредоточиться на слонах? – сказал Есани, отмахиваясь от мух.

Самора покачал головой.

– Они гораздо опаснее, чем носороги, их тяжелее убивать, да и деньги на них делают не такие большие. И тебе, к примеру, хотелось бы тащить два пятидесятикилограммовых бивня через пол-Крюгера?

Он достал телефон и прикрыл рукой свет от экрана. До сих пор нет сообщений.

– Мы идем дальше, – сказал он, пряча телефон.

– Да есть ли смысл идти дальше на запад? – заныл Есани. – Кто сказал, что там шансов найти носорога больше, чем на севере или на юге?

Даниэль понимал, что Есани трудно ходить. Отек и лихорадка, конечно, спали, но он до сих пор хромал, и его глаза блестели.

Даниэль был с ним согласен. Действительно, стоит ли продолжать? Похоже, скоро они пересекут Национальный парк, с каждым шагом отдаляясь от дома все больше и больше.

Он хотел бы, чтобы у них был вертолет. Они видели ночью вертолет, и Самора сказал, что, вероятно, он вылетел из Шокве. Человек, который занимался там браконьерством, по-видимому, имел много денег.

– Мы отойдем немного от этого места, отдохнем и подумаем, как действовать дальше, ладно? – предложил Самора.

Чуть дальше, через несколько сотен метров, они сели на бревно среди высокой травы.

Есани достал немного вяленого мяса из рюкзака и поделил его между всеми. Еду они запили мутной водой, набранной из реки, которую прошли несколько часов назад.

Самора снова достал телефон. Он так и не получил новое сообщение, но все равно продолжал просматривать телефон.