Читать книгу "Мысли - Андрей Демидов"

— С чего ты взяла, что я думаю не о приятном, как раз наоборот. Я же тебе говорила, мне совершенно наплевать на этого Бабкина, да и на Ленку теперь тоже.

— Трахнуться тебе надо с кем нибудь. Хочешь, познакомлю? — неожиданно выпалила Ольга.

Катя усмехнулась:

— С шофером грузовой автоколонны?

— А тебе что, не нравятся мои знакомые? Может, и я тебе не нравлюсь? Так я тебя могу освободить от своего общества! — Девушка передернула плечами и обиженно отвернулась. — Ну конечно, я Бальзака — Мопассана не читала, в консерватории симфоний и ораторий не слушала. Куда мне до тебя с моими родителями, скитальцами по дальневосточным гарнизонам!

Ольга от обиды уже почти кричала. Какой то юноша пэтэушного типа быстро приблизился к ней и полушутливо спросил:

— Какой напор, может, проводить до калитки?

— Растворись, чтобы я тебя не видела!

Ольга быстро зашагала по перрону, парень дернулся было за ней, но потом махнул рукой и зашагал в другую сторону.

Катя догнала ее уже у скамеечки, уставленной кульками двух каких то приезжих граждан, затравленно озирающихся по сторонам и нерешительно мнущих в крестьянских руках маленькую схемку метрополитена. Один из них, пожилой, не поднимая головы, преградил Кате дорогу:

— Помогите разобраться в дороге, как на Казанский вокзал доехать, а?

Ольга в этот момент демонстративно разглядывала носки своих демисезонных сапог и медленно продвигалась вслед трамбующимся в вагон пассажирам.

— Секундочку, гражданин… Оля! Оля! Подожди меня!

— Проехать то как? Я вижу, вы здешняя.

Пожилой мужчина не отставал.

— Вам в этом направлении до станции «Комсомольская», там опять спросите, извините, я спешу!

Катя бросилась в закрывающиеся двери вагона, в ярко желтый свет, в кашель простуженных и жаркую тесноту спрессованных тел. Она протолкалась к подруге, пребольно ударившись об угол чьего то дипломата.

«Осторожно, двери закрываются, следующая станция…» Магнитофон машиниста, видимо, зажевал пленку, и последнее слово размазалось в невообразимую кашу, к всеобщему, впрочем, удовольствию. Электропоезд тронулся, и все сосредоточенно повисли на поручнях.

— Оль, прекрати дуться, я совершенно не хотела тебя обижать. Ты просто неправильно меня поняла.

Катя примирительно подергала подругу за ремешок сумочки.

— Отстань, тебе нет прощения, ты предала самое святое для почитателя искусства вышивания крестиком, ты предала пуделя моего соседа Брэда!

Обе девушки расхохотались. Сидящий перед ними старик вздрогнул от неожиданности и поднял вверх сонные, подслеповатые глаза. На полях его потертой шляпы виднелись короткие обрывки ниток, пыль и темные, мокрые следы от дождя. После ряда неудачных попыток соблазнить Катю кино, кафе или гостями Ольга вышла на «Колхозной», помахав на прощание раскрытой ладошкой. Катя снова задумалась и только на «Третьяковской» вспомнила о том, что собиралась ехать на «Пушкинскую». Через пятнадцать минут она уже стояла в начале Тверского бульвара. Позади гудела автомобильным потоком улица Горького. Перед памятником Пушкину нетерпеливо прохаживалась молодежь, назначившая здесь свидания своим зазнобам.

Несмотря на приближающуюся зиму, на Тверском все было по прежнему. Те же пенсионеры шахматисты склонялись над досками. Они, не замечая пронизывающего холода, то и дело поправляли фигурки на досках и ловили королей, падающих при порывах осеннего ветра.

Здесь же неторопливо прогуливались мамочки с колясками, которые плотнее кутали в одежки малышей, притихших от мерного покачивания. Старики не торопясь обсуждали свои нехитрые проблемы: жаловались друг другу на здоровье, ругали цены. Школьники после занятий гоняли на боковой аллее пустую консервную банку. Галдели, азартно спорили, назначали пенальти между стволами пожилых лип, ходили по низкой ограде фигурного чугунного литья, пытаясь балансировать портфелями. У здания нового МХАТа, переминаясь с ноги на ногу, патрульные милиционеры общались с хрипящей рацией, покачивали резиновыми дубинками на запястьях и важно оглядывались по сторонам.

Катя медленно шла по центральной аллее, усыпанной сырой листвой, последней, упавшей с бульварных деревьев в этом году. Она задевала подошвами полусапожек едва выступающие камни кирпичи, остатки некогда стоящих здесь средневековых укреплений, вдыхала чистый и свежий, несмотря на носящиеся по соседним улицам автомобили, воздух и задумчиво теребила уголок платка с кистями, обернутого вокруг шеи. Выйдя к Никитским воротам, Катя свернула направо, мимо стоящей в реставрационных лесах церкви, прошла вдоль скверика с задумчивым бронзовым Алексеем Толстым и вышла к городской усадьбе графа Суворова Рымникского, в которой теперь расположилось посольство Нигерии и полоскался на флагштоке бело зеленый флаг.

— Камо грядеши? Задумчивая фея?

Девушка вскинула голову. Перед ней стоял Денис Алешин и улыбался.

Она заметно разволновалась:

— Вот, гуляла, ходила…

— Ясно, прошу! — Денис предложил ей руку, Катя сжала ее и вдруг почувствовала умиротворение и облегчение. Алешин начал деловито: — Раз ты появилась на моем туманном горизонте, то я тебя так просто не отпущу, а для начала расскажу о своем новом А изобретении.

— Почему А изобретение, оно что, первое?

— Нет, далеко не первое. Почему такая маркировка — не скажу, будет неинтересно слушать. Так вот, представь себе безмоторный лифт. То есть совсем без двигателя, без всяких там металлических тросов, противовесов, лифтовых шахт. Представила?

— Да. А почему ты в институте целую неделю не показывался, обиделся за день рождения, я, может быть, не так себя вела?

Катя посмотрела ему прямо в глаза. Денис улыбнулся ей и, словно не услышав вопроса, продолжил:

— Так вот, от лифта остается фактически только кабина, которая устанавливается между вертикальными рядами квартирных блоков, что то типа подъездов. Чтобы жильцу попасть на свой этаж, нужно всего лишь зайти в кабину безмоторного лифта, нажать на кнопку, и мимо него вниз опускается участок дома, на нужную ему глубину. Жилец выходит, и все, он уже дома! Очень экономично, на лифт расход электроэнергии: ноль киловатт час.

Катя сначала недоуменно морщила лоб, потом, чтобы не упасть от хохота, крепко вцепилась в рукав его куртки:

— Очень экономично! Ведь только и нужно, что поднимать и опускать целый дом. Какой пустяк! Построить под ним шахту и поставить огромные моторы!

Денис сохранял полнейшую невозмутимость, но в уголках глаз светились озорные огоньки.

— А вот это, дорогой оппонент, совершенно другой вопрос. Сейчас речь только про лифт. Но представь себе панораму города, похожего на волнующееся море… Дома вверх вниз, вверх вниз! И, кстати, с оборонительной точки зрения мое А изобретение было бы очень эффективно. Предположим, объявлена ядерная тревога, атака столицы ядерными ракетами. А ты, даже не выходя из ванной, уезжаешь в персональное убежище. На поверхности остаются коробочки лифтовых шахт и табачные киоски — все!