Читать книгу "Нелюбимая - Мария Садловская"

А ребенок все равно на ней. Ольга ей, Наде, доверила. Она приткнулась в угол дивана и… забылась.

Очнулась, когда баба Капа трогала ее за плечо:

— Надюша, что с тобой? Ты вся горишь! Господи, ты так всю ночь на диване просидела?!

Она сначала бессмысленно поводила глазами, затем вскочила и взволнованно воскликнула:

— Ребенок! Платошка! Где он, что с ним?!

И взялась за плечо бабы Капы, крепко-крепко. Капитолина Ивановна совсем всполошилась, почувствовав Надину жаркую руку.

— В порядке Платоша, успокойся! Позавтракал, смотрит в своей комнате мультики. О тебе все время спрашивает.

Баба Капа проворно разобрала постель и, взяв девушку под руку, повела к кровати.

— Ложись в постель! Сейчас принесу из кухни чай с лимоном. Скажу Лизавете, пусть позвонит в «Скорую помощь», вызовет.

Не было сил у Надежды для сопротивления, она подчинилась Капитолине Ивановне и покорно закрыла глаза.

* * *

Ее температура, в тридцать девять и пять, впечатлила доктора «Скорой помощи». Медсестра померила давление — выше нормы, но не опасно. Сделали кардиограмму — незначительные отклонения. Бронхи, легкие — чистые. Воспаления, которое давало бы такую температуру, нет.

Доктор, пожилой мужчина (значит опытный!), пожимал плечами.

— Пока не вижу причин для такой температуры. Конечно, еще анализ крови. Он будет готов завтра. Но не думаю, что выявится что-то существенное. У нее никаких болей нет. Пока сделаем инъекцию — анальгин с димедролом. Больная уснет, и температура спадет во время сна.

Баба Капа ловила каждое слово, согласно кивала и, глядя, что доктор собирает свой чемоданчик, испуганно спросила:

— Доктор, а нам что делать? У нее это пройдет?

— Да не беспокойтесь вы так, мамаша! Доченька-то взрослая, а вы все как о маленькой волнуетесь! Нет у нее ничего серьезного. Понервничала, перевозбудилась…

После фразы доктора о взрослой дочери щеки бабы Капы зарделись, хотела было возразить, да не стала…

Доктор с медсестрой ушли, в комнате остались уснувшая тяжелым сном Надежда и баба Капа.

— Ну и доченька! А что такого? Плоха, что ли? Сейчас и не найдешь среди молодежи такой достойной девушки, как моя Надюша!..

И Капитолина Ивановна заботливо промокнула бумажной салфеткой испарину на лбу больной, поправила одеяло и продолжила сама с собой рассуждения:

— Ей тоже здорово достается, моей голубке! Перевозбудишься здесь — когда впервые в жизни встретилась с родным отцом!.. И ребенок полностью на ней. Она с ним и днюет и ночует. Покойница Оля знала, кому доверить!

Баба Капа перекрестила Надежду и тихонечко, на цыпочках, вышла.

* * *

Платоша стоял в коридоре, с опаской поглядывая на дверь Надиной комнаты. Он видел, как приехали врачи, видел, как ушли. Когда выходила баба Капа, он юркнул в свою комнату и подождал там, пока она уйдет на кухню.

Что-то с Надей случилось, раз приходил врач. Мальчик не хотел, боялся даже видеть врачей в их доме! Он запомнил, перед тем когда его мама Оля уехала навсегда, врач тоже приходил много раз…

Ребенок выглянул в коридор — там было пусто. Он поспешно достал со шкафчика тряпичную куклу, которую втайне называл «красавицей-принцессой», и, крадучись, вошел в комнату Надежды.

Его Надя лежала в кровати, спала. Раньше, она никогда в это время не спала! Значит, заболела?! Ребенок молча подошел и опустился на пол перед кроватью, внимательно вглядываясь в лицо спящей.

И ничего она не больная! Просто крепко спит. Он не будет ее будить. Только тихонько доскажет сказку про их куклу.

Мальчик осторожно положил тряпичную поделку поверх одеяла, развернул так, чтобы два нарисованных кружочка глядели Наде в лицо…

— Ты спи, Надя. Не буду тебя будить. Я придумал дальше сказку про нашу куклу. Расскажу, когда проснешься. А сейчас она тебя лечит, потому что превратилась в добрую волшебницу.

Он помолчал, огляделся и грустно-грустно, шепотом, продолжил свои рассуждения:

— Так плохо без тебя!.. Ты, если в санаторий поедешь, я тоже с тобой. Защищать тебя буду. Там, в санатории этом, знаешь как много хулиганов разных!.. Я не стану тебе мешать, обещаю. Вот, палец даю!..

И осторожно притронулся ладошкой к Надиной руке, лежавшей поверх одеяла. В коридоре послышались голоса, и мальчик поспешно направился к выходу, боясь, что его застанут в чужой комнате.

* * *

А Надежда все слышала. Глаза открыть боялась, потому что не знала, как ей быть дальше, — не хотела пугать ребенка.

Она только этой ночью поняла, что такое — жить.

Но длилось это так недолго! А предназначенный ей мужчина ее отверг… По сути, он ее убил. Она же не сможет без него жить той жизнью, о которой узнала ночью. А так, как жила до сих пор, — не хочет, нет смысла.

И ненавидит она его сейчас… Боже мой, как она его ненавидит! Это от ненависти Надя вся горела! Может, не надо было ее спасать?

Ребенок! Ей надо быть живой. У Платона никого, кроме нее, нет. Дед и отец — этого мало. И потом, мальчик — ее родной племянник. Она своей сестре дала слово.

У Надежды заломило в висках. Она заставила себя успокоиться и начала рассуждать более хладнокровно:

— Почему он ее так оскорбил? Ведь вместе взлетали в небеса?! — Она горько ухмыльнулась, вспомнив «небеса», и ответила себе: — Да потому, милочка, что он любит свою жену, твою сестру, Олю. И ночью, на твоем месте, ему чудилась она, Ольга. Вот и весь сказ.

Получается, она, Надежда, позарилась на мужа своей сестры? Но вины совершенно за собой не чувствует! «Не виноватая я! Он сам пришел!» Она опять горько ухмыльнулась.

Надо пойти в церковь, может, полегчает?

Послышался стук, дверь открылась, и, держа в руках поднос с тарелками, вошла Капитолина Ивановна. У нее под мышкой был зажат роскошный букет роз. Глаза Нади прикипели к цветам. Их было много и одного цвета, розового. Красиво. Но она к розам была равнодушна.

Тем не менее перевела вопросительный взгляд на Капитолину Ивановну и даже дышать перестала в ожидании: от кого цветы? А вдруг прозвучит: «Это наш Виктор Андреевич побеспокоился!»

Баба Капа поставила на стол поднос, там же была и ваза с водой для цветов. Опустив цветы в воду, полюбовалась ими и авторитетно заключила:

— Надюша, можно гадать по цветам — хороший ли будет у тебя муж? Другой подарит три стебелька, и все. А здесь — букет. Глянь, какая красота! Вот, ставлю так, чтобы тебе из кровати было видно.

А Надюша глядела на бабу Капу и мысленно молила ее: «Ну скажи, скажи! Что тебе стоит? От Виктора Андреевича! Может, тогда и розы полюблю?»

А довольная Капитолина Ивановна провозгласила: