Читать книгу "Фельдмаршал фон Рундштедт. Войсковые операции групп армий "Юг" и "Запад". 1939-1945 - Гюнтер Блюментрит"

Всех этих людей привлекала широкая известность Рундштедта, они горели желанием, по крайней мере, увидеть столь легендарную личность, а если удастся, то и поговорить с фельдмаршалом. Как правило, нас заранее оповещали из штаба вермахта, чтобы мы как следует подготовились к приезду очередных гостей. Я крайне дипломатично передавал Рундштедту поступившую информацию. Когда появлялись гости, Рундштедт очаровывал их мягким и доброжелательным отношением.

Беседы велись на немецком или французском языках. Затем гостей приглашали за стол, и Рундштедт, практически не прикасаясь к еде, старался как можно скорее откланяться. Как правило, он избегал вечерних встреч.

Упомяну лишь один эпизод из целой серии подобных. Руководитель турецкой миссии, генерал, после обеда разразился длинной речью, которую он начал с описания деятельности Мольтке-старшего в турецкой армии в 1830 году. Выслушав речь генерала, Рундштедт встал, поднял стакан и сказал: «Господа, давайте выпьем за здоровье Турции, ее народа и ее храброй армии!» Посетители из разных стран увозили память о Рундштедте как об истинном аристократе, достойном и доброжелательном человеке и настоящем солдате.

Глава 10

Отчаянные попытки

Весной 1943 года Рундштедт провел три недели отпуска в Бад-Тельце в Верхней Баварии; в это время Гитлер находился в Берхтесгадене. Воспользовавшись удачно предоставившейся возможностью, фюрер перед возвращением фельдмаршала на Западный фронт пригласил Рундштедта в свой штаб. В отпуске Рундштедт всегда ходил в штатском. На него произвело большое впечатление то, что Гитлер прислал за ним в Бад-Тельц машину с эскортом. Всем, конечно, хотелось посмотреть на фельдмаршала в форме. Когда Рундштедт шел к машине, жена сказала ему: «Посмотри, сколько людей хотят посмотреть на тебя!» – «Ну что ты, при чем тут я? Они просто ждут автобус», – ответил Рундштедт.

Начальник штаба Западного фронта отправил начальника оперативного отдела полковника Циммермана, человека испытанного и надежного, в Бад-Тельц, чтобы он попросил Рундштедта поговорить с Гитлером относительно серьезного положения, сложившегося на Западном фронте. Всем была известна привычка Гитлера избегать неприятных тем и то, что он старался отвлечь внимание собеседника обсуждением других вопросов. Фюрер сразу взял беседу в свои руки и стал подробно описывать, как скоро он перейдет к широкомасштабному наступлению на Востоке. В операции под кодовым названием «Цитадель» должны были принимать участие лучшие дивизии и 2 тысячи современных танков. Гитлер надеялся в ходе операции уничтожить, как минимум, 90 советских дивизий. Наступление намечалось в направлении Белгорода.

Гитлер скептически относился к сложившейся в Италии политической ситуации, предрекая в ближайшем будущем падение Муссолини и переход итальянцев в стан союзников. 4-ю итальянскую армию следует разоружить, заявил фюрер, и направить в сектор, который она занимала, немецкие войска. Не желая выслушать фельдмаршала, фюрер резко оборвал разговор, пожелав ему доброго пути. В результате Рундштедт вернулся в Париж, так и не переговорив с главнокомандующим вермахтом.

Начальник оперативного отдела полковник Циммерман пишет в мемуарах: «За всю беседу Гитлер не дал фельдмаршалу фон Рундштедту вставить слово и, не переставая, говорил, чтобы не дать возможности поднять неприятную тему». Тогда Рундштедт решил подготовить для Верховного командования подробный отчет о положении на Западном фронте, основанный на конкретных фактах.

Эта оценка ситуации весной 1943 года послужила основой мероприятий, предпринятых до начала вторжения союзников в июне 1944 года.

Оценивая создавшееся положение с державами оси, Рундштедт полагал, что вторжение может произойти в 1943 году. Побережье Западной Европы на западе и юге только охранялось, и не более того.

Центральная Европа стала «крепостью», но в ней не было ни единства, ни достаточного количества войск. Союзники окружили эту стратегическую область и, объединив усилия, могли нанести удар по «крепости». Авиация союзников была способна нанести концентрированный удар одновременно с трех сторон.

Западные державы господствовали над морем. Обладая колоссальными ресурсами, они могли в любой момент высадиться на западе и юге Европы. С их мощным флотом и транспортными средствами они могли, если бы пожелали, позволить себе обманные маневры хоть на всех фронтах.

Но мы были не в том положении, чтобы быстро перебросить значительные резервы по земле с востока на запад или с юга на север. Несколько фронтов, например в Норвегии, Финляндии и на Балканах, были «заморожены», поскольку в связи с нехваткой железнодорожного и морского транспорта мы не имели возможности быстро перебросить войска в необходимое место. Постоянные налеты вражеской авиации сильнейшим образом сказывались на состоянии европейской железнодорожной системы: нарушилось движение поездов, что, в свою очередь, повлияло на скорость переброски с фронта на фронт больших воинских формирований. В 1943 году союзники перешли в стратегическое наступление, и Германия была вынуждена перейти к обороне. События приняли иной оборот, как во второй части Первой мировой войны.

Рундштедт любил повторять, что Германия, являясь континентальным государством, находящимся в центре Европы и окруженным сильными державами, должна следовать с особой тщательностью разработанным политическим курсом; в противном случае от нее не останется живого места. Он прекрасно понимал, какая тесная связь существует между политикой и стратегией. Гитлер был всерьез обеспокоен предстоящим вторжением и задавался вопросом, где и когда оно произойдет. Верховное командование Германии считало, что высадка произойдет в районе Генуи, или в Южной Италии, или в Греции.

Мнение по поводу места возможной высадки союзников постоянно менялось. Секретная информация, слухи и заведомо ложная информация, поступавшие из самых разных источников, вселяли в Гитлера все большую неуверенность.

В 1943 году Гитлер был убежден, что следует отстаивать каждый метр завоеванной земли. Искусство управлять войсками в понимании фюрера состояло в том, чтобы любой ценой удерживать землю, на которую ступила нога немецкого солдата, и не оставлять завоеванных позиций без его личного согласия. Вероятно, наши противники с удивлением отмечали, что начиная с 1943 года Верховное командование вермахта только и делало, что цеплялось за оборонительные рубежи, окружая себя ими со всех сторон. Когда пришел приказ прорываться, было уже слишком поздно: к тому времени мы уже понесли слишком большие потери, людские и материальные. Но, что самое главное, никто уже ни в чем не испытывал уверенности. В 1943 году немецких генералов лишили их традиционной независимости. Фельдмаршалы не могли свободно перемещаться без согласия Гитлера, принимать любые, самые незначительные решения. Даже члены штаба фюрера, вроде генерала Йодля, должны были спрашивать разрешения Гитлера. Теперь все зависело от решения Верховного главнокомандующего, и в результате все контрмеры принимались с запозданием. Ведь Ставка Гитлера находилась в Восточной Пруссии! Пока он доставал карту и принимал решение в отношении отдельных дивизий на Восточном фронте, в Африке, на Западном фронте, тактическая ситуация уже давно была другой.