Читать книгу "Песнь Кваркозверя - Джаспер Ффорде"

– В понедельник? Очень удобно. Как раз через двое суток после перестройки моста!

– Вы заявляете о серьезных злоупотреблениях, мисс Стрэндж… Впрочем, мы здесь не для болтовни.

– В самом деле?

Я успела подумать, что их привел сюда мой отказ помогать полковнику в ловле кваркозверя, однако ошиблась. Шут его знает, может, Блох-Дрэйн не желал меня попусту злить, чтобы ненароком не обездолить Тарквина.

– Волшебник Гарет Арчибальд Мубин? – спросил Нортон тем особенным тоном, каким говорят полицейские, если знают заранее, что ответ будет «да».

– Ага, – сказал Мубин. – Он самый.

– Вы арестованы по обвинению в осуществлении незаконного акта волшебства; в незаявлении о вышеуказанном акте; в непредоставлении необходимой документации о вышеуказанном акте; в заговоре с целью сокрытия вышеуказанного акта волшебства от властей предержащих.

Вилльерс тем временем крепко взял Мубина за плечо. Они знали, что он владел телепортацией, и опасались побега.

– О каком акте идет речь? – спросила я.

Вот уж в чем я была на сто процентов уверена, так это в том, что за четыре года моей работы в «Казаме» ни единое колдовское деяние не осталось без соответствующего бумажного оформления.

– Речь идет о букете роз, извлеченных «прямо из воздуха» для вручения некоей мисс Банкрофт, – сказал Вилльерс. – Дата – двадцать третье октября одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года. Плюс-минус несколько дней.

– Джессика… – еле слышно прошептал Мубин.

– Да, – сказал Нортон. – Джессика.

Посмотрел на меня и передернул плечами. На указательные пальцы Мубина уже надевали специальные пальцевые кандалы, выстланные изнутри свинцом, чтобы он не смог колдовать.

– Знал бы, чем кончится, не стал бы пытаться тогда произвести на девушку впечатление, а? – издевательски посочувствовал Нортон.

– Знаете, а ведь все равно стал бы, – с тихой улыбкой проговорил Мубин. – Джессика… она была особенная. Мы таких называем «отказниками». Она обладала могуществом, но убедила себя, будто ни на что не способна. Прикиньте: она могла лизнуть вашу лысину и точно сказать, что вы ели на завтрак. И не говорите мне, будто это не магия. Что, кстати, она поделывает теперь?

– Теперь ее зовут миссис Нортон, – сказал детектив. – И если вздумаете распространяться о лысинах, это будет уже не просто игра «повяжи чародея», в которую играют Бликс и король…

– Ау, фараоны! – входя в вестибюль, весело заорал Тайгер. – Зацените, у меня получается исчезать рулетик с беконом! А потом появлять его на следующее утро, только под другим соусом! Вы и меня повяжете за незаконное волшебство?

Нортон и Вилльерс смерили Тайгера тяжелыми взглядами, явно уязвленные его наглостью. Пожалуй, не будь они нынче заняты, они арестовали бы и его.

– Хреновы найденыши, – ругнулся Нортон. – Прорехи на человечестве, и сказать больше нечего. Да, кстати, Патрика из Ладлоу можете не искать. Он уже под замком. За марципанство. Пока-пока, Дженни.

Еще несколько секунд, и за ними захлопнулась дверь.

– Это все я, – проговорила я, опускаясь на стул и закрывая руками лицо.

Итак, бедняга Перкинс остался один против тройной мощи Бликса и его матерых приспешников. Вот так…

– И вовсе это не ты, и вообще могло быть хуже, – попытался Тайгер утешить меня.

– Еще хуже – это как?

– Сегодня, к примеру, могла быть уже пятница. А пока еще, хвала Небесам, всего-то утро четверга. Много всего может случиться. Ну и что, что у нас всего один чародей? Еще кого-нибудь задействуем…

– Больше лицензий ни у кого нет.

– А как насчет тех, у кого они сохранились с былых времен? Может, кто-то ушел на пенсию и не сдал?

– Будь они в достаточно здравом уме для работы, они бы работали…

Тайгер кивнул на дверь:

– Я думал не о тех, которые здесь. Я о тех, которые… там.

Я вскинула голову. Надежда, оказывается, была еще не потеряна.

– Ты прав! Я знаю двоих, с которыми можно попытаться переговорить. Начну с Матушки Зенобии…

– А она станет нам помогать?

– Почти наверняка нет, но попытка – не пытка. И, кстати… если Бликс не брезгует бить ниже пояса, с какой стати брезговать нам?

– В смысле?

– В смысле, нам не помешало бы что-нибудь на него накопать. Желательно – гадкое. Такое, чтобы можно было использовать против него. Всякие прошлые грешки, грязное белье, неоплаченные парковки… Все, что попадется! Так что давай разнюхивай, а я попробую расшевелить стариков…

Выйдя из парадных дверей, я хватилась ключей от машины, толкнула двери Башен Замбини, шагнула внутрь…

…И внезапно оказалась на заднем дворе бывшей гостиницы. Я распахнула и придержала заднюю дверь – и воочию убедилась в невероятном. Парадный вход оказался напрямую соединен с задним. Внутренние помещения бывшего отеля словно бы перестали существовать. Я закрыла двери и прижала кнопку звонка.

Мне открыл Перкинс, и, как ни странно, на этот раз все было нормально. За его спиной просматривался вестибюль.

– Ключи забыла?

– Ты вот на что посмотри…

Он вышел ко мне. Я закрыла дверь и попросила его открыть ее. Он так и поступил – и уставился прямо в переулок по ту сторону обширного здания.

– А гостиница где?..

– Я думала, ты мне объяснишь.

– Ты решила, что это я сделал? Чушь какая, у меня собак-то издали лаять заставлять через пень-колоду выходит…

– Но тогда кто?..

Он пожал плечами:

– Не знаю. Слушай, тебе надо серьезно поговорить с Тайгером. Он меня сейчас знаешь как разыграть пытался? Пришел и рассказывает, будто Патрика, Мубина и Прайсов арестовали. Объясни уже ему, что такими вещами шутить не полагается…

Я молча подняла бровь.

– Вот дерьмо, – сказал Перкинс. – Так он что, он… он не шутил?

– Дорого я бы дала, чтобы это вправду был розыгрыш…

Я вновь нажала звонок, и вскоре появился Тайгер. Я вкратце объяснила ему, что произошло. Один из нас все время придерживал дверь, чтобы нам не оказаться запертыми снаружи, а остальные двое принялись торопливо проверять все возможные входы и выходы из Башен. Как выяснилось, все они теперь работали строго насквозь. Если некому было тебя впустить, попасть в здание было невозможно.

Мы так и не пришли к единому мнению по поводу того, кто мог это сделать. Ясно было только, что мы обзавелись отличной линией обороны. Судьбе было угодно, чтобы она почти сразу подверглась, так сказать, ходовым испытаниям. К нам снова пожаловали Нортон и Вилльерс, желавшие «кое о чем расспросить» леди Моугон. Я крикнула из-за двери, что в понедельник она всенепременно сама сдастся властям, так что они могут не беспокоиться. Последовал краткий обмен нелицеприятными высказываниями, и полисмены отчалили.