Читать книгу "Гадкие Крошки - Сэм Левеллин"

Папа Крошки с гордым видом забрался на катер. Ступив на палубу, он услышал за собой легкие, но решительные шаги. Он обернулся и посмотрел.

На него смотрели Маргаритка, Кассиан и Примула.

— Одного мы тебя отпускать боимся, не доверяем, — сказала Маргаритка. Она постучала башмаком по палубе. — Так мы едем встречаться с Гомесом Элеганте или подождем еще недельку-другую?

Наступило молчание. Дети уселись в белые кожаные кресла.

— Вперед, — сказал папа Крошки.

* * *

Катер промчался по грязной воде и подвалил к самой большой из ржавых посудин. По ржавым крошащимся ступенькам Маргаритка, Кассиан, Примула и папа Крошки забрались на палубу. На палубе стоял черный вертолет с витиеватыми инициалами Г. Э.

— Ага, — сказала Маргаритка. — Гомес здесь.

— Не робеть, — сказала Примула.

— Не волноваться, — сказал Кассиан. Но он прекрасно понимал, как себя чувствуют сестры.

Маленькие люди в черных пиджаках провели их по пузырчатой палубе в надстройку. За ними лязгнула стальная дверь. Воздух был холодный, вонял трюмной водой и немного пачулями. Пиджаки погнали их наверх. Папа шел деловито, дети изображали на лицах веселый интерес, как на скучной школьной экскурсии. Но в каждой груди стучался мучительный вопрос, тот же самый вопрос, который, дорогой читатель, задаешь себе и ты: мы в недрах вражеского судна, во власти множества мелких людей в черных пиджаках и с большими разделочными ножами в карманах. Как мы, во имя всего святого, из этого выпутаемся?

Честно говоря, вполне возможно, что и не выпутаемся. Счастливые развязки обычны. Но отнюдь не гарантированы…

Так что заранее извините.

Дети, папа Крошки и пиджаки поднялись наверх. Стальная дверь со скрежетом открылась. Они вошли.

Мостик заливало яркое тропическое солнце, но Гомес Элеганте умудрился найти тень и встать там.

— Добрый день! — воскликнул неунывающий папа Крошки и, протягивая руку, направился к мистеру Элеганте. — Исключительно приятно возобновить знакомство с вами. Уф, — добавил он, наткнувшись животом на два маленьких черных пиджака, которые преградили ему дорогу к Шефу.

— Чего надо? — спросил Гомес Элеганте, сосредоточенно подпиливая ноготь.

— Я полагаю, что в настоящее время вы и мистер Недвижимость Бурбонски владеете «Колоссальной Недвижимостью».

— Ну? — сказал Гомес Элеганте.

— Прежде, чем вы начнете асфальтировать этот остров, вам понадобится документ, который лежит у меня в кармане.

— Так я его возьму, — сказал Гомес Элеганте, переходя к следующему ногтю.

— Только с тем условием, что вы заставите вашего партнера мистера Бурбонски отдать нам свою яхту «Большой Куш».

— А почему это я его заставлю? — сказал Гомес Элеганте.

— А почему бы вам его не заставить? — сказал папа Крошки.

Маргаритка отметила, что уже некоторое время папа Крошки говорит на нормальном человеческом языке. То есть, наверное, нервничает. Она испугалась. Она перестала дышать. Гомес Элеганте, может, и взрослый, но в глубине души он испорченный ребенок. А по опыту общения с испорченными детьми Маргаритка знала — обращаться к их разуму бесполезно.

И в самом деле, Гомес Элеганте снова сказал:

— А почему это я его заставлю?

Папа Крошки растерялся. Наступило молчание.

Потом Кассиан сказал:

— Потому что иначе вы не получите клад.

Глаза Гомеса Элеганте, похожие на два шарика замерзших чернил, уставились на Кассиана:

— Клад?

— Он на карте, — сказал Кассиан. — Место отмечено крестиком. Можете получить ее. И не обязательно говорить Бурбонски.

— А где эта карта?

— Сперва подпишите бумагу, — сказал Кассиан.

Глаза не отпускали его.

— А что на ней будет сказано? — спросил Элеганте, вынимая ручку и блокнот.

Папа Крошки откашлялся.

— Заголовок. «Находясь в здравом уме и твердой памяти, я, нижеподписавшийся…»

— Попробуйте так, — сказал Кассиан. — «Мы получаем остров и карту, а вы — корабль. С любовью, Колоссальная Недвижимость».

— Я никого не люблю, — сказал Гомес Элеганте. — Я подпишусь: «Искренне Ваш». Годится?

— Искренне ваш — отлично.

Ручка забегала по бумаге.

— Переходим к приему-передаче, — сказал Гомес Элеганте и подул на листок.

Папа Крошки вынул из кармана карту. Элеганте протянул записку. Они обменялись бумажками.

— Место помечено буквой «X», как принято, — сказал папа. — Мы уходим.

Крошки повернулись к двери. Все остальные не двинулись с места. Повисло молчание. Потом молчание затянулось.

— Дверь? — сказал, наконец, папа Крошки.

— Нет, — сказал Гомес Элеганте и улыбнулся неприятной ледяной улыбкой. Потом скосился одним глазом на главного пиджака.

— Свяжите их, — сказал он. — И бросьте в море. Можете привязать к ним железки.

— Наковальни?

— Наковальни тоже неплохо. Быстрее, мне надо достать клад.

Юные Крошки посмотрели на него со страхом. Даже в детских у юных Герцогов и Диктаторов они никогда не сталкивались с таким свинством. Их глаза, пылающие как сварочные горелки, впились в жуткого Гомеса Элеганте. Нормальный человек при этом покраснел бы, стал заикаться, сказал бы, что всё это шутка, зашедшая слишком далеко, и побежал бы их развязывать.

Гомес Элеганте только приподнял бровь на четверть миллиметра.

— Я должен покраснеть и начать заикаться, и сказать, что это шутка и всё такое прочее? — начал он. — Но это не шутка. Так что приготовьтесь сказать рыбкам: привет, мы ваш завтрак.

Пиджаки привязали Крошек к наковальням. Примула шумно сглотнула. Пиджаки потащили Крошек на крышу мостика.

— Вот так номер, — сказала Маргаритка.

— Хм, — сказал Кассиан, попробовав на ощупь последний узел и убедившись, что он так же неподатлив, как и все остальные.

— Ой, — сказал папа Крошки, когда до него дошло, что дела обстоят неважно.

— Vamonos, — распорядился Гомес Элеганте, показав тонкой сигарой на мутную воду в двадцати метрах под ними.

Читатель, выпутаться из такого положения невозможно. Ближайшее дружественное лицо — в двух милях к юго-востоку. Иными словами, Маргаритка, Примула, Кассиан и папа Крошки — готовый корм для рыб. На спасение в последнюю минуту шансов никаких, потому что Гомес Элеганте жесток, непреклонен и шуток не понимает.

Руки в черных рукавах поставили Крошек на поручни.

— Va… — начал Гомес Элеганте.