Читать книгу "Терское казачество. Вспомним, братцы, про былое - Владимир Коломиец"

Командир XI корпуса князь Шаховский, опасаясь выдвижения турок на Сирет, вызвал к себе лихого казачьего офицера Стекова и приказал ему:

– Выдвинитесь вперед и разведайте обстановку. В случае появления крупных сил противника завяжите с ними бой.

– Есть! – ответил тот и отдал приказ 29-му Донскому полку приготовиться к выдвижению.

За девять часов они преодолели 80 верст и к вечеру, не встретив противника, заняли Барбашский мост – переправу через реку Сирет. Затем был занят Галац и Браилов, в устье реки Сирет были устроены минные заграждения. Развертывание армии было обеспечено.

14 июня армия подошла к Дунаю. Самым удобным местом для переправы было место у Фламунду, что в четырех верстах ниже Никополя. Однако Великий князь Николай Николаевич, сам сделав рекогносцировку, пришел к выводу, что турки, догадавшись о наших намерениях, возвели здесь сильные батареи и форсирование здесь Дуная повлечет большие потери. Вызвав к себе командира лейб-гвардии Терского казачьего эскадрона, он приказал:

– Останетесь здесь и будете создавать видимость подготовки к форсированию. К вам еще подойдет пехота, вот вместе и производите демонстрацию.

А командиру 14-й пехотной дивизии генералу Драгомирову он приказал идти на Зимницу и там скрытно от турок подготовить плацдарм для форсирования Дуная.

В ночь на 15 июня началась переправа. Великий князь в парадном мундире, сверкая орденами и бриллиантами, сам выехал подбодрить солдат. Конь под ним шел размашистым аллюром, солдаты при появлении Светлейшего поднимались с земли. Николай, глядя вперед, подняв руку, кричал им:

– При мне, ребята, вставать ненадобно. Зато прошу вас, братцы, под пулями вражескими, на том берегу, не ложиться.

Возбужденный, он выехал на самый край берега. Дунай разлился после дождей так, что правый берег лишь угадывался в дымке. «И не какой он не голубой, – подумал Великий князь, – а красновато-бурый». И стал наблюдать за переправой. Одна колонна успешно, без единого выстрела переправилась на тот берег. За ней пошла вторая. Но тут неожиданно турки открыли огонь. Снаряды стали рваться около командующего и его свиты. Горячий конь гарцевал под ним, и адъютант заметил:

– Судьбой не шутят, давайте уедем отсюда. Береженого Бог бережет.

В это время рядом снова разорвался снаряд. Но Николай с нарочитой медлительностью слез с седла и попросил бинокль. Рядом кого-то убило, кто-то раненый уползал в кусты. А Великий князь невозмутимо продолжал наблюдать за переправой.

Огонь стал утихать.

– Молодец Драгомиров, хорошо подготовил форсирование, – отметил Николай, – эти кручи будут свидетелями геройской отваги и порыва войск и их командира.

В это время в тылу раздалась песня:

Дунай-реченька, она, братцы, широкая,Переправы да на ней нет,Нет ни брода, ни парома,Ни казачьего, братцы, моста…

Это возвращался к переправе вызванный командующим лейб-гвардии Терский эскадрон.

Доказав личную храбрость, Великий князь, в сопровождении свиты и прибывшего Конвоя, поскакал к своей походной ставке, где усердно работали его штабисты. Испросив нужные ему данные, он сам засел за составление плана грядущего наступления.

– Я считаю, что в данной обстановке надо действовать дерзновенно и смело, – писал он в эти часы. – Иначе наши враги попытаются кусать нас со всех сторон, как бешеные собаки, испытывая нас на трусость и уязвимость…

– Дерзости, как можно больше дерзости! – призывал он.

Между тем положение переправившихся через Дунай войск было рискованным. Войска оказались между двух огней, имея на левом фланге главную турецкую армию Абдул-Керима в «четырехугольнике», а на правом – армии Османа в Виддине. Главнокомандующий полагал, что надо, не дожидаясь переправы всей армии, а для этого потребуется не менее двух недель, ускорить расширение плацдарма. Но как это сделать? Он созвал Военный Совет.

Предложений было немного, но каждое из них, по мнению Николая, было важным, поэтому было принято компромиссное решение: овладеть на правом фланге Никополем, на левом – Рущуком, расширить этим базу, выслать стратегический авангард для захвата важнейшего на Балканах Шипкинского перевала, поднять на борьбу болгар, а затем действовать по обстоятельствам.

Овладеть Никополем поручалось IX корпусу, которым командовал барон Кридинегер. Рущуком надлежало овладеть XI и XII корпусам, под общим командованием цесаревича Александра Александровича.

В центре VIII корпус генерала Радецкого должен наступать на Балканы, а его стратегический авангард – Передовой отряд генерала Гурко – должен был овладеть балканскими проходами и выслать конницу за Балканы.

Первым начал наступление генерал Гурко. Выступив 22 июня, он, не встречая достойного сопротивления, уже 25-го вступил в Тырново – древнюю столицу болгар. Началось наступление на правом и левом флангах. Передвижение русских и занятие Тырново очень встревожили султана Абдул-Гамида. Он снял с должности главнокомандующего Абдул-Керима и назначил на его место софийского пашу Мехмед-Али. Осман-паше он велит выступить из Виддина и сосредоточить свой корпус против правого фланга русских у города Плевена.

Наступила середина лета. Это разгар кампании, и Великий князь начинает торопить Гурко.

– Чтобы через десять дней Шипкинский перевал был взят, – приказывает он.

Был жаркий день. Собравший кое-какие сведения о противнике Гурко двинул свой отряд к перевалу. Ночь прошла в движении, для турок незаметном. Говорили шепотом, на речных бродах переправились без шума. А утром казачий разъезд доложил:

– В двух верстах отсюда турки.

– Каковы их силы?

– Более тысячи, – доложил казачий урядник.

Гурко сам обозрел турецкий лагерь и принял решение – напасть.

– Тут необходима быстрота, – объявил он собравшимся офицерам. – Они к бою явно не готовы.

– Но их много. И может быть, это не самые главные силы? – задал кто-то вопрос.

– Чем больше публики, тем больше беспорядков, – пошутил Гурко. – Пусть нас меньше, но в малом войске всегда больше храбрецов.

– Так что, вступаем в бой? – спросил начальник штаба.

– Немедленно. Успех в скорости! – подтвердил генерал, и тут же раздалась команда:

– К бою!

Отряд вмиг изготовился к атаке. День обещал быть жарким, рано запели птицы, радуясь солнцу и жизни.

– Казаки! Обойдите турок вон по той лощине, – показал он направление, – и ударьте его в шашки.

– Солдатушки, в штыки их. Ох, и боится он нашего штыка, – подбадривал солдат Гурко. – Я буду с вами.

– Поможете огнем, – обратился он к артиллерийскому офицеру. – Цели выбирайте по обстоятельствам.

Два часа длилось сражение, но турки атаку отразили. В этот жуткий момент казалось, что вот-вот решится кто кого, но неожиданно турки стали отходить. Казаки попытались преследовать их, но подъехавший командир остановил.