Читать книгу "Все миражи лгут - Александр Терентьев"

Если же боец все-таки предпочитает привычный тяжелый нож – к его услугам хозяйственные магазины с их широким выбором. Нужны компоненты для приготовления простенькой, но эффективной взрывчатки? Это – в отделе бытовой химии и в аптеке напротив. В оружейные магазины обращаться не стоит – там наверняка потребуют разрешение и гору справок. Беда невелика, поскольку в том же магазине спортинвентаря можно без всяких справок купить охотничий лук с боевыми стрелами или арбалет – в умелых руках оружие ничуть не менее опасное, чем винтовка с оптическим прицелом.

Кроме того, знающие люди почти в любой стране могут выйти на немногословных парней определенной профессии, у которых можно купить пистолет, автомат или ту же винтовку с оптикой, без особого труда минуя полицию с ее разрешительной системой. Правда, для человека с европейской внешностью, попавшего в азиатские края с их традиционно закрытыми для чужаков преступными кланами, путь этот весьма и весьма скользок и опасен. Скорее всего, никто с белым клиентом и говорить на эту тему не станет, а если и заговорят… Восемь против одного, что вместо ствола с пригоршней золотистых патронов покупатель получит заточку в бок или блестящую пульку в голову…

Примерно в километре от берега хозяин лодки отдал несколько коротких распоряжений своим подручным и те начали без особой спешки возиться с грудой серых сетей, украшенных блестящими поплавками и тяжелыми грузилами – все это было, конечно, меньших размеров, чем у сетей, которыми пользуются настоящие сейнеры, но сама сеть, по-видимому, была немалой длины. Пока рыбаки разбирали и готовили к постановке свои снасти, Катков с Тритоном занялись своим делом: быстренько сбросили рыбацкие комбинезоны и облачились в свои темно-синие гидрокостюмы. Еще раз проверили работу клапанов и давление в баллонах с дыхательной смесью, после чего надели акваланги, маски и натянули на ступни длинные ласты. Сверив часы, «дайверы-охотники» незаметно для японцев еще разок прикинули по компасу направление на маячившую вдали «Ориент Стар» и, прихватив подводные ружья, спиной вперед одновременно упали за борт, тут же уходя в темную глубину…

III

25

На палубе «Ориент Стар» в этот поздний час находились лишь два телохранителя, о чем-то неспешно беседовавших, облокотясь на ограждение левого борта, обращенного к недалекому, освещенному цепочкой ярких огней берегу. Со стороны многочисленных отелей и коттеджей, заселенных туристами, изредка доносились обрывки музыки, громких нетрезвых голосов и смеха. На яхте же царила сонная тишина, лишь время от времени нарушаемая всплеском заблудившейся волны, ударяющей в невысокий борт со стороны открытого моря.

…Два темных силуэта, ритмично работая ластами, неторопливо скользили на глубине метров шести и, сверяясь с показанием стрелки компаса, все ближе подплывали к стоящей на якоре яхте. Видимость в ночном море конечно же была намного худшей, чем ярким солнечным днем, и пловцы двигались в мутновато-темной толще воды, подобно тому, как автомобили осторожно едут по ночной дороге, продираясь сквозь густой туман. Вот только при подходе к цели «противотуманки» боевым пловцам включать запрещено категорически при любых обстоятельствах.

Почти секунда в секунду совпадая с расчетным временем, аквалангисты подплыли к «Ориент Стар» и, шевеля ластами и словно танцуя на месте, зависли под широким днищем яхты. Обменялись несколькими знаками, и Тритон сноровисто освободился от акваланга и передал его Скату. Затем настала очередь подводного ружья и ласт. Скат, нагруженный дополнительным оборудованием, отплыл метров на десять в сторону кормы и начал медленно опускаться к самому дну, где сложил все вещи на песок и заботливо придавил груз квадратной плиткой акваланга мичмана. Убедившись, что тайник они в случае чего обнаружат без особого труда, старший лейтенант в несколько сильных гребков вновь поднялся к днищу яхты. Стараясь держаться в непроницаемой тени, отбрасываемой левым бортом, Скат беззвучно вынырнул – ровно настолько, чтобы видеть две черноволосые головы, видневшиеся над бортом метрах в двух от уровня воды…

Троянов без единого всплеска – спасибо, настоящие морские волки обучали! – проплыл вдоль затемненного борта, подобрался к освещенному мягким светом иллюминатору. Стараясь произвести как можно меньше шума, выпрыгнул из воды, высовываясь выше пояса, и уцепился вытянутыми руками за узкую кромку борта. Осторожно заглянул в круглое окошко и тут же отпрянул: в крохотной каютке за столиком сидел и что-то писал немолодой японец – возможно, заполнял судовой журнал, а может быть, и какие-нибудь хокку сочинял.

Мичман таким же образом подобрался ко второму освещенному иллюминатору – и вновь неудача: судя по разделочному столу, плите и кастрюлям-сковородкам, это был камбуз-кухня. Тритон, почти касаясь плечом тонущего во мраке борта, переплыл на другую сторону, где согласно договоренности его должен был ожидать и одновременно страховать от каких-либо неожиданностей старший лейтенант Катков…

С этой стороны яхты все было еще хуже, еще сложнее. Во-первых, окна кают располагались гораздо выше – в метре над уровнем палубы, до которой от воды и так было метра два, не меньше. Во-вторых, вдоль этого борта мимо всех надстроек тянулась от носа до кормы полоса чистой дощатой палубы чуть больше метра шириной. Так что, сколько ни подпрыгивай, прикинул мичман, в иллюминаторы не заглянешь – высоковато будет. И в-третьих, именно на этой узкой прогулочной дорожке стоят рядышком и о чем-то без умолку болтают эти двое японских охранников, изображающих из себя очень крутых бодигардов. Тритон в очередной раз пожалел, что учил явно не те языки, и снова ушел под воду, направляясь к корме…

На корму яхты Тритон взобрался без проблем: ухватился руками за трубчатое леерное ограждение, уперся ступней в крепление пластины руля и, сделав бесшумный выход на две руки, через секунду перемахнул через ограждение и замер, прижимаясь спиной к переборке. Еще одно гимнастическое упражнение – и мичман ничком упал и распластался на крыше, слегка заоваленной к краям. Чтобы дождевой воде легче скатываться, прикинул Троянов, изворачиваясь и осторожно выглядывая за кромку крыши. Японцы, по-прежнему не двигаясь с места, все продолжали о чем-то переговариваться.

«Как же мне в окошко заветное глянуть незаметно, а? – лихорадочно соображал Тритон, прижимаясь щекой к еще хранившей остатки дневного тепла крыше. – Если япошки меня засекут, то отмахнуться и уйти от этих клоунов я смогу, но шуму будет… А если Ковалев, гад, перепугается и смоется с утречка пораньше – тогда мне Скат точно головенку открутит! Да, что ж вы тут торчите, как… Сходили бы на камбуз кофейку попили, что ли…»

Словно услышав безмолвный призыв мичмана, один из охранников что-то сказал второму, озабоченно поглаживая живот, и поспешно скрылся в темном провале узкой двери… Не иначе в сортир приспичило, прикинул Троянов, мысленно желая мужественному самураю присесть минут на сорок, а то и на все шестьдесят. Второй тоже вдруг повернулся в сторону кормы и, насвистывая что-то восточное, медленно зашагал вдоль борта. Мичман, не теряя ни секунды, подтянулся руками к самому краю и, свешиваясь вниз, заглянул в первое из освещенных окон…