Читать книгу "С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города - Антон Зайниев"

Речь идет прежде всего о боязни покинуть зону комфорта и оказаться в незнакомом месте или месте, где ситуацию невозможно полностью контролировать. Данный вид тревоги может трансформироваться в боязнь толпы и общественных заведений, страх перед путешествиями в одиночку или перед нахождением в месте, из которого сложно быстро выбраться (в кресле в заполненном зале кинотеатра, в междугороднем автобусе или парикмахерской во время стрижки). В крайних случаях человек совсем перестает выходить из дома – как Гарольд Смит, друг Лоры Палмер из сериала «Твин Пикс». Страх того, что приступ паники будет замечен окружающими, еще больше усугубляет фобию.

Агорафобия, как правило, проявляется в возрасте 15–35 лет. По данным национального исследования, в США от нее страдает около 0,8 % населения (а от агорафобии в сочетании с паническим расстройством – 1,1 %){218}. Чем она обусловлена, не известно, но группа ученых из Университетского колледжа Лондона{219} и Университета Питтсбурга предполагает, что существует{220} связь между заболеванием и нарушениями в работе вестибулярного аппарата и проблемами с ориентацией. Из-за этого люди с расстройством больше полагаются на визуальную информацию, а в толпе, где «картинка» слишком быстро меняется, или на открытом пространстве сложно полагаться на видимые ориентиры. Потому-то агорафобы и чувствуют себя настолько беспомощными в подобных местах.

Под защитой ритуала: что такое обсессивно-компульсивное расстройство

Леонардо Ди Каприо в «Авиаторе» постоянно моет руки, Джек Николсон в фильме «Лучше не бывает» ходит в один и тот же ресторан с собственным набором одноразовой посуды, а Николас Кейдж в «Великолепной афере» по три раза открывает и закрывает входную дверь. Все они играют героев с обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР). Со стороны подобные причуды могут показаться забавными, но в реальности за невинными на первый взгляд действиями часто скрываются неприятные переживания.

То, что происходит с человеком, больным ОКР, можно сравнить с «заевшей» пластинкой, которая все крутится и крутится в голове: представьте, что у вас возникают одни и те же мысли, от которых невозможно избавиться. Хуже того, мысли эти – тревожные и неприятные: например, о том, что вы можете причинить боль себе или кому-то другому, или о том, что вокруг опасные микробы и вы рискуете заразиться страшной болезнью, или о том, что вы не выключили газ, уходя из дома. Эти думы могут возникать в сознании в форме как отдельных слов, так и целых фраз.

Чтобы как-то справиться с такой одержимостью (обсессией), больной начинает регулярно повторять одни и те же ритуалы, которые помогают ему успокоиться и, как он верит, способны предотвратить опасность. Это называется «компульсия». На какое-то время после совершения компульсивного действия человек чувствует себя лучше. Ритуал может быть связан с перепроверкой («Закрыл ли я за собой дверь?»); стремлением к поддержанию симметрии и порядка («Тапочки должны быть строго перпендикулярны дивану»); заботой о чистоте («Я не мыл руки целый час – наверняка на них полно вредных бактерий. Пойду снова помою»); произнесением определенных фраз (самый яркий пример – строки из стихотворения поэта Нила Хилборна, страдающего ОКР: «Я пригласил ее на свидание шесть раз за 30 секунд. Она сказала "да" после третьего [приглашения], но ни одно из них не звучало правильно, так что мне нужно было продолжать… Когда мы стали жить вместе, она сказала, что чувствует себя в безопасности, так как никто никогда не сможет нас ограбить, потому что я точно закрыл дверь – 18 раз»){221} и другими действиями. Большинство больных страдают и от навязчивых идей, и от компульсий одновременно, но бывают случаи, когда люди переживают только одно или другое.

Больной с обсессивно-компульсивным расстройством прекрасно понимает, что его мысли нелогичны и абсурдны. Ему надоедает по пять раз перепроверять, закрыта ли дверь, или считать все красные машины по пути на работу, но для него это единственный способ избавиться от навязчивой идеи, иначе тревога поглотит его. Любовь к ритуалам, строгому порядку и составлению списков может быть и у здорового человека, если она не связана с неприятными ощущениями. Здесь, как и в случае со многими психическими заболеваниями, степень дискомфорта является важным показателем для диагностики. Так, в пятом издании Руководства по диагностике и статистике психических расстройств{222} предлагается устанавливать наличие ОКР, только если навязчивые компульсии отнимают более одного часа в день.

Истоки ОКР лежат там же, где и у других заболеваний тревожного спектра, но особенность этого расстройства в том, что в его развитии задействовано полосатое тело (стриатум) и не участвует миндалевидное (поэтому эмоция страха сама по себе не осознается). Дисфункции в стриатуме создают тревожный фон, префронтальная кора «конвертирует» его в конкретные страхи, таламус создает защищающие от них ритуалы. Причем скачок на каждый новый этап цикла как бы закрепляет предыдущий. Из-за этого создается замкнутый круг, который больному очень сложно разорвать{223},{224}.

Интересно, что этим заболеванием может страдать не только человек, но и животные. Некоторые породы собак, например, при ранениях лижут свою рану настолько упорно, что в этой области выпадает шерсть и образуется кровавый волдырь. Избавиться от недуга четвероногим помогают те же лекарства, что и людям{225}. Но если вылизывание больной раны еще имеет какой-то биологический смысл, то выставление тапочек строго перпендикулярно к кровати, похоже, нет. Есть мнение, что многие случаи обсессивно-компульсивного расстройства связаны с «магическим мышлением», возникшим еще на заре человечества, – верой в то, что можно контролировать окружающий мир с помощью определенных ритуалов. В этом типе мышления проводится прямая параллель между желанием и его реальным последствием: нарисуешь на стене пещеры оленя – повезет в охоте. Видимо, такой способ восприятия связан с глубинными механизмами человеческого сознания: даже научно-технический прогресс и простая логика не ликвидируют потребность искать взаимосвязь между случайными вещами. По мнению некоторых ученых, магическое мышление заложено у нас в психике. Для выживания нашим предкам нужно было формировать шаблоны, упрощающие восприятие картины мира, поэтому наиболее древние участки мозга все еще работают по этому принципу, особенно в стрессовой ситуации. Состояние тревоги – очень даже стрессовая ситуация, так что магическое мышление включается на всю катушку: люди и боятся, что их навязчивые мысли воплотятся в реальности, и верят, что определенный набор действий поможет это предотвратить{226}.