Читать книгу "Карта царя Алексея - Николай Дмитриев"

– Кто таков?

– Московский подьячий Реутов, – слегка помедлив, ответил Матвей.

Видимо, посчитав пришлого за важного посланца, хозяин переспросил:

– Московский, говоришь? – А потом с сомнением посмотрел на Реутова. – Только тогда какого лешего ты ни с того ни с сего на запятки вскакивал?

– От наезда спасался, мне в ваши дела встревать невместно, – поспешил заверить хозяина Матвей.

– А Царская грамота, что при тебе быть должна, целая, или оставил где? – продолжал допытываться пан.

– У меня нет грамоты, – вздохнул Матвей и уточнил: – Я своей волей перешёл литовский рубеж.

Пан немного выждал, а затем, подозрительно глядя на московита, как-то неопределённо сказал:

– Нех пан поседи тутай, а позней пана проводят[77]. – И вышел через другую дверь.

Ждать пришлось недолго, почти сразу появился служка и позвал:

– Нех пан идзе за мною[78].

Матвей надеялся, что его сейчас познакомят с остальными обитателями усадьбы и, возможно, пригласят к трапезе, но вместо этого его завели на поварню, а там, усадив в дальний угол, поставили перед ним миску бигоса. Матвей пытался было показать гонор, но его никто не стал слушать. Есть, однако, очень хотелось, и тогда он, проглотив обиду, принялся уписывать за обе щеки…

* * *

Начальник приказа Тайных дел был у себя, на втором этаже Тайницкой башни. Через открытые окна в палату вливался из сада чистый воздух, и сидевший за столом начальник благодушествовал. Перед ним стоял его особо доверенный подьячий, и хотя он, уже малость утомившись, незаметно переминался с ноги на ногу, однако слушал дьяка внимательно. А тем временем, в который раз вразумляя помощника, начальник внушительно говорил:

– Государь нам великое дело доверил. Хотя в землях сибирских ещё неспокойно, славный воевода Годунов сделал Большой Чертёж, сиречь полную карту земель российских, а к нему Роспись, где указано, какие города, остроги и слободы и где меж тех слобод строить какие крепости и сколько у тех крепостей посадить драгун. Нам ведомо, что иные монархи не прочь заиметь земли в Сибири и ищут туда иных путей, а посланные ими торговые гости просят пропустить их через Сибирь. Зная про то, государь повелел никоим образом никого из иноземцев в Сибирь не допускать, а тот Большой Чертёж беречь пуще глазу.

Дьяк на какое-то время замолчал и посмотрел на стоявшего перед ним подьячего, словно удостоверяясь, проникся ли тот всей важностью предстоящего дела. Убедившись, что его внимательно слушают, дьяк продолжил:

– Также нам стало ведомо, что иные из гостей торговых, прознавши про Большой Чертёж, вельми стараются добыть оный. И вот чтоб тем воровским делам воспрепятствовать, государь повелел сделать с Чертежа копии и чтоб мы изыскали пути вручить те копии иноземцам.

Едва особо доверенный подьячий услыхал такое, он, сразу перестав переминаться с ноги на ногу, недоумённо воззрился на дьяка:

– Да как же оно выходит?..

– А вот так и выходит… – Дьяк неспешно развернул на столе свиток и кивнул подьячему. – Вот иди-ка глянь…

Подьячий послушно приблизился, увидел, что перед ним та самая карта Московии, и принялся старательно вглядываться в редкие обозначения. На его лице ясно отразилось непонимание, и, заметив это, дьяк спросил:

– Ну что, уразумел?

– Да как уразуметь? – Подьячий растерянно посмотрел на начальника. – Почто показывать, ведь государь накрепко беречь велит…

Поняв, что вопрос по сути, дьяк пояснил:

– С этой копии всё, что есть тайное, убрано. А показать её иноземцам надобно, дабы басурмане и латиняне прониклись и уразумели, сколь велика земля Российская.

– Ну, тогда, значит, и отдать её надобно хитрым способом, – догадался подьячий.

– Именно, – кивнул дьяк и добавил: – Ты и передавать будешь.

– Как? – деловито спросил подьячий.

– А вот это мы сейчас с тобой обсудим. Идём-ка вниз… – И дьяк, неспешно вылезши из-за стола, пошёл к двери.

По винтовой лестнице дьяк и подьячий спустились в пыточный подвал, где палач уже возился возле разгорающегося огня, а примостившийся в уголке писец держал наготове гусиное перо и бумагу.

Входя, дьяк кинул через плечо:

– Пусть приведут… – и вальяжно опустился на крытую сукном лавку.

Немного помедлив, рядом уселся подьячий, в то время как писец, готовясь записывать пыточные речи, подвинул ближе к себе бронзовую чернильницу. Почти сразу за дверью послышались тяжёлые шаги, и стражник втолкнул в подвал едва стоявшего на ногах Михайлова.

Углядев за столом самого дьяка, Первой сообразил, что разговор будет важным, и дрожащим от страха голосом залопотал:

– Я всё сказал… Как есть всё…

– Знаю, – оборвал его дьяк и перешёл к делу: – Ты с оным иноземцем Петером Вальдом как встречался?

– Так я ж говорил, в кружале… – сбивчиво, не спуская глаз с дьяка, ответил Первой.

– Я не про то толкую… – недовольно сморщился дьяк. – Как узнавал, что в кабак идти надобно? Матвейка-подьячий говорил или ты сам?

– Всяко бывало… – Первой опасливо покосился на палача, но заговорил малость спокойнее: – И Матвей говорил, и я сам иноземца перестревал…

– Добро, – дьяк как-то сразу поменял тон и спросил: – Ты ему точно обещал копию с Большого Чертежа предоставить или так, здесь бахвалишься?

– Да-да. В самом деле обещал… – поспешно закивал головой Первой.

– Ладненько… – Дьяк пристально посмотрел на Первоя и прищурился. – Ну а ежели мы тебя отсюда выпустим?

– Как это?.. – опешил Первой.

Видимо, у него в голове не укладывалось, что из такого грозного застенка можно вообще выйти, и он недоверчиво уставился на дьяка. А тот совершенно буднично продолжил:

– Ты, я вижу, запираться не стал…

– Да, да, всё, как на духу, выложил… – ещё до конца не веря словам дьяка, торопливо принялся убеждать начальника приказа Первой.

Дьяк помолчал, будто что-то обдумывая, а потом негромко, но со значением произнёс:

– Значит, так… Ты говоришь, что сам перестревал того Петера Вальда?..

– Да, да, так и было… Так… – с надеждой глядя на дьяка, немедленно подтвердил Первой.

– Ну, вот и ещё раз встретишь, чтоб сказать: с Большого Чертежа есть копия…

Впившись глазами в Первоя, дьяк не договорил, а тот, ещё не веря, что так станется, то ли усомнившись, то ли пытаясь хоть что-то выведать, пробормотал: