Читать книгу "Спанки - Кристофер Фаулер"

Позвонив Максу, я предупредил его, что в пятницу меня не будет на работе. Он не возражал и, более того, сказал; что чертовски волнуется за Пола, а потому подумывает, не закрыть ли вообще магазин на день-два. Машины у меня не было, а последний вечерний поезд уже ушел, поэтому поездку в Твелвтриз мне пришлось отложить до следующего утра. Я решил выехать как можно раньше.

Чуть свет я отправился на станцию Чаринг-Кросс. Первую электричку отменили, вторая опаздывала, и чем дольше я ждал, тем больше крепла во мне уверенность, что случилось нечто ужасное.

У меня было такое чувство, что я так никогда и не доберусь до родительского дома. Выйдя из электрички, я решил идти пешком, однако, дойдя до поворота на улицу, где жили родители, неожиданно для себя обнаружил, что перешел на бег. И вскоре понял, в чем дело.

Родительский дом был огорожен проволокой, а окна заколочены досками. Половина лужайки за домом оказалась перепаханной, но следов от гусеничного трактора почему-то не было видно. Я кинулся к соседям — на мой стук вышла дама весьма преклонного возраста. Судя по всему, это была старая миссис Синклер, которая, по словам матери, “прожила жизнь, полную трагических событий”.

— О, они уехали, — сообщила миссис Синклер. — А вы — Мартин, не так ли? Они вас долго разыскивали.

— Вы не знаете, куда именно они уехали?

— Они оставили мне адрес — как раз на тот случай, если вы все-таки объявитесь. Они ужасно волновались. Да заходите же.

Постукивая палкой, она провела меня через прихожую, где витали ароматы лавандовой политуры для пола, в опрятную гостиную, очевидно предназначенную специально для гостей.

— Вот, пожалуйста, — сказала миссис Синклер, протягивая мне карточку. — Я без очков ничего не вижу.

Это был адрес какой-то виллы в Португалии близ Альгарвы. Номер телефона отсутствовал. Несмотря на то, что у матери был заграничный паспорт, которым она обзавелась “на всякий случай”, за все это время ей лишь однажды довелось воспользоваться им. Но какого черта они делают в Португалии?

— А вы не знаете, зачем им вообще понадобилось куда-то уезжать?

— Кажется, это из-за известняка. Да, точно, из-за известняка. Они сказали, что все расходы оплатит страховая компания.

Я чувствовал; что старуха несет какой-то бред.

— Простите, не понял...

— Ну, просто вашим маме с напой нужно было временно переехать куда-нибудь. Кажется, поначалу они собирались было перебраться к вам, но так и не смогли с вами связаться. А дом развалился.

Из окна мне был прекрасно виден родительский дом.

— Как это так — развалился?

— Ну, у него задняя стена осела. Они обнаружили под домом огромную дыру: кажется, известковый карьер или что-то в этом роде Земля разверзлась под ними, и все. Хорошо еще, что их самих в это время не было дома. Так что теперь под ваш дом надо... никак не могу вспомнить, как это называется...

— Подводить новый фундамент.

— Да, точно. Дыру надо заделать как можно скорее. Разумеется, они не могли бы жить в доме, где будут проводиться ремонтные работы, а тут, как нельзя кстати, им подвалил бесплатный отпуск на три недели. Надо же, какое совпадение

Я прекрасно понимал, что это было за “совпадение”. Неожиданно в памяти всплыла деталь моего последнего визита в родительский дом: Спанки с совковой лопатой в руке. Теперь я прекрасно понимал, в чем состоял его план. Всю эту грандиозную перестройку он задумал лишь для того, чтобы вытряхнуть мать с отцом из скорлупы их прежних привычек. Неудивительно, что он запретил мне звонить им — разумеется, я бы его замысел расценил как излишне жестокий.

— Ваша матушка так переживала за Лауру. Ее болезнь, ну, и все такое...

— А что с Лаурой?

Глаза женщины расширились.

— Я думала, вы знаете. Бедняжка, у нее в желудке ничего не задерживалось — как что съест, все тут же наружу выхолит. Она ужасно похудела. Доктора бились, бились, но так и не смогли понять, что с ней приключилось.

— А Лаура тоже с родителями поехала? Но как же она могла в таком состоянии отправиться в дальнее путешествие.

— В том-то все и дело. Ваша матушка сказала, что в понедельник, то есть буквально накануне их отъезда, у Лауры все пришло в норму, уладилось с желудком, что ли.

“А как только они сошли с трапа самолета, — подумал я, — все началось снова, и так будет продолжаться до тех пор, пока Лаура не скинет весь лишний вес”. Мне было просто необходимо увидеться со Спанки. Ну ладно, с родителями вроде бы все в порядке, но как с остальными?

Я вернулся в Лондон, в свою новую квартиру и в ожидании дальнейшего развития событий принялся ходить взад-вперед по гостиной. В пять часов прибыли грузчики, доставившие мебель, которую я не заказывал: длинный диван с белой полотняной обивкой, пару кресел в тон ему и два стандартных металлических торшера, модерновых и, судя по всему, чертовски дорогих: Спанки окончательно зарвался, коль скоро взялся даже мебель вместо меня выбирать.

Я принял обжигающий душ и постарался стряхнуть с себя все сомнения на его счет, однако они возникали снова и снова. В самом деле, как я могу быть уверен, что мои родители действительно находятся в безопасности? Как себя чувствует Лаура и что, черт побери, случилось с Полом?

Обернувшись полотенцем, я вышел из ванной и невольно вздрогнул. В кухне у стойки с выставленной на ней батареей разноцветных бутылок Спанки хлопотал вокруг серебряного шейкера.

— Вот пытаюсь сотворить свой собственный вариант водочного коктейля, — обыденным тоном проговорил он. — Не хочешь стать моей морской свинкой?

— Кажется, я уже ею стал. Что мои родители делают в Португалии?

— А, вот ты о чем! — Он: несколько раз основательно встряхнул шейкер, снял крышку и наполнил два бокала для мартини вязкой, лимонного цвета жидкостью. — Вообще-то они отправились туда, чтобы заново познать самих себя. Это очень красивая вилла, уединенная и романтичная. Никакого телевизора — лишь старый стереопроигрыватель, стопка пластинок с записями Фрэнка Синатры и чудный вид на залив. Некоторое время тебе не следовало ничего об этом знать — я хотел, чтобы ваш разговор состоялся после того, как их брак станет совершенно преобразившимся. Как говорится, намеревался поставить тебя перед свершившимся фактом. Надеюсь, о Лауре ты тоже наслышан.

— Мне известно, что она больна.

— О, она прекрасно себя чувствует. Просто до тех пор, пока ее вес не войдет в норму, организм не сможет усваивать более нескольких сотен калорий в день. Я понимаю, что ей это может не очень-то нравиться, однако в данном случае требовались самые кардинальные меры. В настоящее время она приучается меньше есть и, должен заметить, уже сейчас чувствует себя гораздо более счастливым человеком. Весь вчерашний день она загорала в саду. Причем в бикини. Попробуй и скажи, не надо ли что-нибудь добавить?