Читать книгу "Черный - Наталья Александрова"

Вторая сторона. Павел

И вот он сидит напротив меня. Глаза налились кровью, кулачищи на столе, и смотрит так, словно взглядом раздавить хочет.

Я сразу же понял: он знает. Ни к чему перед ним финтить. Но все же его заявление в начале разговора повергло меня в легкое недоумение. Что это — шутка? Если да, то явно неудачная.

— Значит, ты сознаешься, — говорит он.

Я сказал ему, что люблю его жену. Не вижу смысла это скрывать — после того, как он предъявил мне те самые фотографии.

— Жаль мне тебя, — добавляет он. — Честное слово, жаль.

— В самом деле? — осторожно роняю я.

— Конечно. Ты посмотри на себя: здоровый, молодой, приятный парень, а увиваешься за бабой, которая в полтора раза тебя старше.

Тоже мне, счетовод нашелся.

Я отвечаю в том смысле, что «любви все возрасты покорны», дорогой товарищ, и над нашими чувствами мы не властны. Он выдавливает из себя улыбку. Глаза по-прежнему злые.

— Брось, брось, — говорит он весело. — Не надо мне тут про чувства канитель разводить, Паша. Я тебя очень даже хорошо понимаю. В кошельке пусто, а жить хочется. О-го-го, как хочется.

Кровь бросается мне в лицо.

— Я так и знал, что вы к этому ведете, — говорю я сквозь зубы.

Так. Сейчас он изобразит меня этаким расчетливым мерзавцем, который вторгся в их счастливую семейную жизнь и разбил налаженный быт. Ну что же, Валицкому так удобнее. О том, что сам он до недавнего времени вовсе не хранил жене верность, он предпочитает умалчивать. Что касается денег, то человек, который в них купается, никогда не упустит случая уколоть этим того, кто вынужден считать каждый грош. Философия богачей весьма примитивна — по их мнению, тот, у кого нет внушающего трепет состояния, либо лодырь, либо глупец и уж, во всяком случае, заслужил такую судьбу. Все это вздор. Я встречал немало дураков и лентяев, которым некуда было девать свои капиталы. Встречал я и множество умных, честных, работящих людей, которые с трудом ухитрялись сводить концы с концами. Богачи не подозревают, что сам факт обладания деньгами еще ничего не доказывает. Деньги не являются показателем чего бы то ни было, и очень редко им сопутствуют ум, талант, красота и другие качества, которые принято считать положительными. Посмотрите на моего собеседника — да это просто удачливый олух, возомнивший себя центром мироздания. Лоб шириной в два пальца, на топорном лице — ни одной мысли, и только в глубоко посаженных маленьких глазках бурлит ненависть. Рот, кривясь, выплевывает злобные слова:

— Она машину тебе купила, я знаю. Хорошая машина, да? Только одной тачкой сыт не будешь, а смазливых типов вроде тебя на свете много. Никогда над этим не задумывался?

Надо встать и уйти, не слушать этот бессвязный бред. Но я молчу и не двигаюсь с места. Станислав Валицкий наклоняется ко мне.

— Ты ведь для нее вроде игрушки, — выдыхает он мне в лицо. — Красивой игрушки, не спорю, но… Наиграется она тобой, наскучишь ты ей, да и выбросит она тебя. Только не говори мне, что ты об этом не думал.

В горле у меня пересохло. Я бормочу:

— К чему вы ведете?

— К тому, что есть и другие пути. Можно получить хорошие деньги, не обслуживая старых дам.

— Ольга вовсе не старая, — протестую я.

— Ясное дело, — фыркает он, откидываясь назад. — Девица на выданье. И ты ее очень любишь, конечно. Всю жизнь мечтал о такой. Да ты не дергайся, я тебе верю, верю. Тебе двадцать четыре, ей тридцать пять, а через пять лет стукнет сорок. В прошлом году она уже делала пластику нижних век. Смешно, да? Время от времени она балует тебя дорогими подарками. Напрямую деньги ты из нее не тянешь — не настолько ты глуп. Ну а что, если она сама уверует в твою великую любовь и забудет сделать очередной подарок? Что тогда? А?

— Я связался с Ольгой вовсе не из-за денег, — упрямо повторяю я.

— Да я знаю, — произносит он, не скрывая издевки. — Все мне известно. Знаю, чем ты живешь и о чем думаешь. Я ведь насквозь тебя вижу, парень. Не надо мне говорить о любви — это жена моя тебя любит, ну, а ты любишь ее деньги. Все чин чинарем. А втихую ты посещаешь какую-нибудь дамочку своих лет и вешаешь ей лапшу на уши, какая у тебя невыносимая работа — обнимать старых баб. А можно ведь и не обнимать. Можно сорвать хороший куш, переехать из твоей панельной конуры, открыть свое дело, и жить-поживать, и горя не знать. А?

— К чему вы клоните? — глупо спрашиваю я. Но и так ясно, к чему он клонит.

— Я же тебе уже сказал. Я хочу, чтобы ты убил мою жену. А за деньгами я не постою.

— Я думал, вы ее любите, — удивляюсь я. Он насмешливо щурится.

— Ой ли? Если б любил, думаешь, стал бы я так запросто тут с тобой разговаривать и за одним столом сидеть? Да я бы тебе все кости переломал этими самыми руками.

Да, это похоже на правду. Всем известно, какой крутой нрав у Станислава Валицкого.

— Ну так как? Возьмешься ты или нет за это дело?

Я могу сказать только одну фразу, и я ее произношу.

— Вы в своем уме?

— Думаю, что да, а ты? Или откажешься от таких денег? — глумится он.

И вслед за этим называет сумму. Достаточную, чтобы у нищего вроде меня закружилась голова.

— Зачем вам это? — говорю я.

— Что зачем? — удивляется он.

— Ольга… За что вы хотите ее убить? Он задумчиво чешет висок.

— Видишь ли, Паша, если бы я стал с ней разводиться, то мне пришлось бы заплатить ей миллионов пять, не меньше, и вовсе не в рублях. А так — никаких проблем.

— Зачем вам с ней разводиться? — вырывается у меня.

— Старовата она для меня, вот что, — жестко отвечает Валицкий. — Другую я себе нашел, ясно? А деньги свои кровные отдавать Ольге не намерен, все равно она просадит их на таких, как ты.

— Все ясно, — говорю я зло. — Вы пытаетесь шантажировать меня этими дурацкими снимками, чтобы я…

Валицкий фыркает.

— Дались тебе эти снимки! Хочешь, забирай их прямо сейчас, не нужны мне они. Я их принес с собой только как повод для разговора. Чтобы ты не унижался и не доказывал мне, что никакой Ольги Валицкой ты не знаешь и в глаза не видел.

— Ну, положим, — говорю я. — А файлы фотографий? Они ведь у вас остались. Что помешает вам послать их ментам, если… ну… с Ольгой вдруг что-то случится?

— Ага, — не скрывая удовлетворения, произносит он. — Значит, ты все-таки согласен?

— Я этого не говорил! И с какой стати я вообще должен вам доверять?

Он улыбается. Если бы тигр мог улыбаться, это, наверное, выглядело бы именно так.

— С такой, что тебе нужны деньги, а у меня они есть. А снимки эти абсолютно ничего не доказывают, ты сам знаешь.