Читать книгу "Принцип Отелло - Галина Владимировна Романова"

– А сейчас он где? Как найти его? У меня к нему разговор серьезный очень. Клавдия не может знать?

– Почему не может? Может! Она мне пару дней назад звонила, денег просила до получки. А какая у нее получка, если нигде не работает? Раньше хоть подъезды подметала, так выгнали опять же за пьянку…

– Так что там Клавдия? – мягко перебил жалобы женщины Шаповалов.

– Ой, извините меня! – покаянно приложила та руку к груди. – Она орала в трубку, мол, Колька твой скоро загнется без похмелки. Так, говорит, на мусорной куче и останется лежать. Спрашиваю, где именно, а она говорит: приноси бутылку, провожу…

Прежде чем идти к Клавдии, Шаповалов, подумав, купил бутылку водки. Не дорогой, конечно. Не тех мастей была подруга Сушилина, чтобы на нее сильно тратиться. Но и с пустыми руками соваться к ней явно нельзя. Замкнется, а то и под стол свалится. А говорить точно не станет.

Как думал, так и вышло. Клавдия, открыв дверь и с прищуром прочтя его удостоверение, первым делом спросила:

– Выпить нету?

– Найдем, – кивнул Шаповалов, старательно уворачиваясь от густой волны застарелого перегара. – Разговор есть.

– Ну входи, коли не брезгуешь, Олег Иванович, – хмыкнула Клавдия, удивив Шаповалова тем, что хоть и с похмелья, а смогла разобрать его имя и отчество в удостоверении.

Он вошел и ужаснулся.

До какой же степени может опуститься человек! Неандерталец не стал бы жить в такой жуткой трущобе, предпочтя ей свою пещеру в скале!

Вонь, грязь, бесстыдно мигрирующие из комнаты в кухню и обратно полчища тараканов. Клоки туалетной бумаги, наваленные кучкой в дальнем углу коридора. Что они могли там прикрывать, оставалось только догадываться.

– Не так живу? – хмыкнула Клавдия, проследив за его взглядом. – Опустилась?

– Ниже некуда, – кивнул Шаповалов.

– Согласна, чего там… – пробормотала она со странной болью в голосе. – Муж у меня был, Олег Иванович. Хороший муж. Непьющий, добрый, работящий. И семья у нас была славная. А его потом мразь какая-то взяла и переехала на своем самосвале. Просто ночью человек переходил дорогу после смены заводской, а его колесами… С тех пор я и… опускаюсь, как ты сказал. Колька когда нарисовался, думала, все сначала начну. Так нет, такой же алкаш, как и я, оказался. С таким разве бросишь? Меня ведь в руках надо держать, а он, падла, спаивает. А я бы и родить еще могла, мне всего-то тридцать пять…

Шаповалов с сомнением посмотрел на изуродованное отеками и морщинами лицо Клавдии. Шестьдесят он смело мог бы ей дать, но тридцать пять – никогда.

– Мне Николай вообще-то нужен, Клава. Очень нужен.

– Слыхала, слыхала, у вас на дороге кто-то ментов истребляет. Трубят и по телику, и по радио. Может, и в газетах даже пишут, но я их не читаю. – Она кивнула, ткнув пальцем в пакет, который держал в руке неожиданный гость: – Доставай водку, что ли.

– Обойдешься. – Шаповалов поймал ее руку, потянувшуюся к пакету. – Сначала выкладывай мне все, что знаешь, потом будет тебе водка. А то сейчас отрубишься, и что мне делать?

– Верно, без обид, – вздохнула обескураженная Клавдия. – Свалюсь со ста граммов, тут ты прав, начальник. Давай, спрашивай быстрее, чего хотел.

– Где Николай?

– Не знаю.

– Клава, ты мне не ври! – прикрикнул на нее Шаповалов. – Я был у матери Сушилина, она сказала, что знаешь.

– Клянусь последним стаканом, не знаю! – Женщина даже перекрестилась. – Сначала он на помойке жил. Ящики у нас мусорные стоят за гаражами, а между ними и гаражными стенами узкий тамбур. Он и под крышей, и без ветра, и жрачка рядом в ящиках. Там бомжей человек семь ошивается, в том месте. Колька к ним прибился, когда я его поперла.

– А что так?

– Так денег не дает, хотя ему заплатили неплохо, я знаю.

– За что заплатили? – насторожился Шаповалов. Неужели попал в точку?

– За что с работы полетел, за то и заплатили, – со злостью огрызнулась Клавдия. – Думаете, правда, что ли, его за пьянку вытурили? Черта с два! Он там закрывал какого-то хмыря на ночь без бумаг. Причем по приказу офицерья. И пускал потом к тому хмырю какого-то крутого. На все глаза закрыл. Говорил, ему на лапу дали прилично. Хотя могли бы и больше дать за такое-то. Мог бы уже и на машине кататься. Но ладно, хоть столько дали. А мне он ни рубля не отстегнул с заработка своего. Как похлебку жрать – так за мой стол и с ногами, и с рогами, а как денег дать…

– Где сейчас Николай?

Шаповалова аж пот прошиб от того, что рассказала ему Клавдия. Ай да он! Ай да молодец! Не ошибся ведь, заподозрив этих пятерых в сговоре. Сразу понял, откуда в деле ноги растут.

– А пропал он!

– Как пропал? Когда? – забеспокоился Олег Иванович. – Ты же говорила, он с бомжами за гаражами живет.

– Жил. А теперь нету его. Позавчера худо мне было, я и поплелась туда, хоть и зарекалась. Думала, хоть на портвейн он мне даст, не совсем же зверь. А его нету. Мужики сказали, что он уехал.

– Куда уехал, Клава? Учти, пока все не расскажешь, водки не дам! – И как ни противно было Олегу Ивановичу до нее дотрагиваться, он дернул женщину за руку. – Говори!

– Да не знаю я, – захныкала та, – не знаю. И никто не знает. Я с ними посидела, выпила, покурили. Мужики и сами говорят, что, мол, непонятно: мужик вроде бомж, а за ним такси приезжает.

– А в такси кто был? Кто его забрал, ты не спросила?

– А мне оно надо? – совершенно искренне изумилась Клавдия. – Колька уехал, значит, денег не даст. Денег не будет – водки не будет. Вот что главное! А на кой черт мне знать, кто его на такси забрал? У тех мужиков лучше спроси. Только сегодня не ходи.

– Почему?

– Сегодня участковый с общественностью на них облаву делает. Убрались они куда-то. Через пару деньков к ним заходи, Олег Иванович. Ну, водку-то отдай, что ли…

Шаповалов спустился по лестнице вниз, вышел из подъезда и обессиленно опустился на скамейку под сиреневым кустом. Он уже успел зазеленеть, робко выпустив на волю острые нежные листочки из лопнувших почек. Еще недели две-три – и пахучие гроздья сиреневые набухнут. «Ранняя в этом году весна, очень ранняя», – подумал Шаповалов.

Итак, Николая Сушилина постигла та же участь. Судя по всему, от него очень своевременно избавились, отыскав его аж в лежбище бомжей. Как, интересно? Каким образом нашли его? Прошли тем же путем, которым он сегодня шел?

Та-ак… А почему никто ему об этом даже словом не обмолвился?

Шаповалов поднялся со скамейки и снова вошел в подъезд.

Клавдия долго не открывала. «Неужели уже успела напиться?» – с тоской подумал Шаповалов, нетерпеливо терзая кнопку звонка. Он ведь и пяти минут на скамейке не сидел…

– Чего надо? – Клавдия почти вывалилась из двери, мутно поводя глазами по сторонам. С трудом рассмотрела его и попробовала улыбнуться: – А-а, опять ты! Войдешь?