Читать книгу "Франция без вранья - Стефан Кларк"

Как ни странно, но летом, когда индивидуализм французов, отправляющихся в отпуск на своих легковушках, соединяется со стадным инстинктом, число подобных аварий возрастает во много раз. Почти все автовладельцы в стране устремляются на шоссе в одну из шести летних суббот – первые выходные июля и августа, выходные, ближайшие к большим праздникам в середине июля и августа, и последние выходные упомянутых выше месяцев. В период этих шести grand départs[273]в путь могут трогаться только самоубийцы. Пробки на главных автомагистралях напоминают растянувшиеся на сотни миль очереди, столь травмирующие французскую психику. В корзинке для пикника, вероятно, будет немало бутылок с вином, прекрасное успокоительное средство для изнервничавшегося водителя. На заднем сиденье дерутся дети. А imbécile[274]впереди прилагает все силы, чтобы устроить аварию. Это чересчур большое искушение для французских водителей. Они считают чуть ли не делом чести врезаться в машину, которая едет впереди.

Ну а что еще можно было ожидать от нации, любимым зрелищем которой является «Тур де Франс», трехнедельная пробка на дорогах?

Прогулка без правил по тротуару

Когда я хожу по Парижу, мне часто кажется, будто я фазан, который летает перед шеренгой мужчин с дробовиками. И, подобно фазанам в охотничьих угодьях, меня могут вполне законно подстрелить. Ибо в Париже пешеходные переходы отличаются от переходов в иных государствах. Здесь вы вряд ли перейдете дорогу, даже если человечек будет зеленого цвета.

Вот как это происходит. Представьте себе перекресток со светофором. С восточной и западной сторон загорается красный свет, и в кружке появляются зеленые человечки, сигнализирующие пешеходам, что путь свободен. Одновременно зеленый свет загорается для машин с северной и южной сторон. Получается, что бедные пешеходы оказываются законной добычей шоферов, поворачивающих направо или налево. О, уверяю вас, ничто не способно заставить этих водителей остановиться ради пешеходов, разве что те, перебегая через дорогу, станут махать руками, указывая на зеленого человечка шоферу автомобиля, с визгом вывернувшего из-за угла и помчавшегося прямо на них. Когда же вы вспоминаете еще о машинах, проезжающих на красный свет и останавливающихся (вопреки правилам) посреди перекрестка, а затем стартующих, когда светофор дает добро, вы понимаете, что некоторые перекрестки можно переходить только в том случае, если вы прыгун с шестом.

Вот так-то вас защищает зеленый человечек. Что же касается черно-белых полос, нарисованных на дорожном покрытии, где нет светофоров, то для большинства водителей, это не более чем граффити на горизонтальной поверхности. Ни один парижский водитель не остановится перед ними. Как-то я сидел на террасе кафе напротив одного из таких якобы переходов для пешеходов. На тротуаре, надеясь перейти дорогу, стояла беременная женщина, которая, верно, гадала, успеет ли она это сделать до того, как на свет появится ее ребенок, и вдруг одна машина остановилась. По террасе пробежала волна удивления, и женщина за соседним столиком пробормотала: «Un provincial».[275]И действительно, когда машина отъехала, ее регистрационный номер был 44 – Бретань.

За пределами Парижа водители останавливаются перед пешеходами, даже не будучи принуждены к тому светофором, дорожным заграждением либо пистолетом, направленным в ветровое стекло. Летом, когда парижане отдыхают в каком-нибудь уголке Франции, можно наблюдать, как они, переходя дорогу, смотрят на вежливых местных водителей со смешанным чувством изумления, благодарности и презрения. «С чего этот провинциал остановился и пропускает меня? Неужто ему некуда ехать?»

Вот поэтому-то во Франции так много лихачят. И опять все дело в образе жизни.

Мне, французскому автомобилисту, невероятно важно куда-нибудь приехать. Мне надо спешить на работу, чтобы оказаться у кофеварки одновременно с хорошенькой новой сотрудницей, прибыть в свой дачный домик к ужину и добраться в универсам до его закрытия. Вы же, другой водитель, пешеход, светофор, мешаете мне вести полноценную жизнь. Берегитесь, вот я.

Прогулка по тротуару с merde

Такая же картина наблюдается и с собачьими экскрементами. Почему я, владелец собаки, должен тратить свое драгоценное время на то, чтобы убирать после нее или отводить пса туда, где в его экскременты никто не сможет вляпаться? Я не хочу, чтобы собака гадила в моей гостиной или прямо перед моей дверью, поэтому я веду ее к двери моего соседа, где она облегчается, после чего мы возвращаемся домой, и я веду прежний образ жизни.

Некоторые тактичные парижане, владельцы собак, все же пытаются что-то сделать. Они выгуливают своих chiens[276]на прелестных пешеходных улицах, где шум и вибрация от проезжающих машин не оказывают травмирующего действия на пищеварительную систему домашнего любимца. И то, что дворники убирают улицы, где запрещено движение транспорта, не так часто, не беда для хозяина собаки. Наоборот, собака, увидев следы пребывания своего собрата или сестры, ощутит бо́льшую раскованность и скорее облегчится.

Впрочем, многие владельцы собак предпочитают появляться на улице после того, как по ним пройдут уборщики улиц. Для высокохудожественного творчества некоторых псин требуется совершенно чистое полотно.

Сейчас часть хозяев и впрямь убирает за своими питомцами, но даже в богатых районах можно увидеть загаженный тротуар, хотя уборщики и появляются здесь каждый божий день. Прогулку по узкому тротуару можно сравнить с одной из тех танцевальных игр, где надо наступать на загоревшийся квадрат, но ни в коем случае не на коричневый.

Когда я обосновался в Париже, то первое время каждый день вляпывался в то, во что не следовало. Я почти не сводил глаз со своих ног, напоминая хронически застенчивого поклонника обуви.

Также я взял за правило отыгрываться на хозяевах собак. Я работал тогда в аристократической части города, возле Елисейских полей, и нашел способ, правда совершенно неэффективный, получать моральное удовлетворение: я говорил дамам в меховых пальто, которые позволяли своим пуделям оправляться посреди тротуара: «Il ne faut pas chier sur le trottoir, Madame» («Нельзя гадить на тротуар, мадам»).

Забавно было наблюдать, как они ошарашенно отскакивают в сторону, но тогда я конечно же еще не постиг отношения французов к тонкостям вежливого обращения, поэтому, вместо того чтобы пересмотреть собственное поведение, мои жертвы обижались на мою грубость. «Franchement,[277]– задыхаясь от негодования, обычно говорили они, – какие же вы, англосаксы, нецивилизованный народ».[278]