Читать книгу "СМЕРШ - Чистилище Красной Армии. Сталинские "волкодавы" - Анатолий Терещенко"

Из показаний врача Краснодарской городской больницы свидетеля Козельского: «22 августа 1942 года в больницу прибыл немецкий врач — гестаповский палач Герц. Он поинтересовался, сколько больных и кто они. Потом он собрал в кабинете врача всех служащих больницы, снял с пояса револьвер, положил на стол и на ломаном русском языке спросил: «Коммунисты, комсомольцы, евреи есть?» Услышав, что среди врачей коммунистов и евреев нет, Герц продолжил: «Я немецкий офицер, мне приказано изъять отсюда больных. Немецкое командование приказало, чтобы больных во время войны не было. Все. Я приступаю к делу».

Всех больных партиями вывозили душегубкой и вываливали уже их трупы в противотанковый ров за городом.

Из показаний работницы краевой детской больницы Иноземцевой: «В больнице на излечении находились 42 ребенка. 13 сентября 1942 года в больницу приехала группа немецких офицеров: Эрих Мейер, Якоб Эйкс и другие. Они остались на несколько дней в больнице, шныряли по палатам, следили за детьми и медицинским персоналом. 23 сентября, выйдя на дежурство, я увидела во дворе большую темно-серую автомашину, внешним видом напоминавшую товарный вагон. Высокий немец спросил, сколько детей находится в больнице и кто они по национальности. Это был офицер гестапо Герц.

Приехавшие вместе с ним солдаты по его приказу начали грузить детей в автомашину. Одевать их не разрешали, хотя и сказали служащим больницы, что везут детей в Ставрополь.

Дети были только в трусиках и майках. Они сопротивлялись, молили о помощи, о защите, цеплялись ручонками за санитаров и врачей. Фашист Герц улыбался им, забавно шевеля усами. А потом дверь душегубки захлопнулась, заработал мотор…

Никогда не забуду, как маленькие дети, среди них были и годовалые, плакали, кричали, инстинктивно чувствуя, что над ними затевают что-то недоброе, страшное».

После изгнания немцев из Краснодара были вскрыты места погребения детей. Оно представляло собой месиво из детских трупиков в майках и трусиках, на которых были штампы краевой детской больницы.

Из показаний свидетельницы Гажак, жившей поблизости со зданием, в котором размещалось гестапо: «Я много раз слышала женские крики и детский плач. Они раздавались из подвала. Часто заключенные слабым голосом просили: «Дайте хоть глоток воды». Когда часовой отвлекался, мне удавалось сунуть в окно через решетку кружку с водой или корку хлеба, и тогда я слышала взволнованные детские голоса: «Не пей, не пей. Оставь мне хоть немножко». Через забор я видела, как сажали заключенных в душегубку. Я видела, как пятилетняя девочка, не понимая, что происходит, кричала матери, которую фашисты волокли к зловещей машине: «Мамочка, я поеду с тобой!» Тогда один из немецких офицеров вытащил из кармана какой-то тюбик и смазал ей губы его содержимым, оказавшимся ядовитым веществом. Девочка затихла, и ее бросили в кузов душегубки».

После показаний свидетелей слово было предоставлено для оглашения заключения судебно-медицинской экспертизы. Для оценки того, что натворили оккупанты, достаточно привести несколько только фраз из этого заключения: «Трупы располагались в ямах, представляя клубки человеческих тел… Судебно-медицинские, судебно-химические и спектроскопические исследования с бесспорностью установили, что причиной смерти в 523 случаях было отравление окисью углерода, а в 100 случаях — огнестрельные ранения головы и грудной клетки».

На основании Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 19 апреля 1943 года военный трибунал приговорил Тищенко, Речкалова, Пушкарева, Напцока, Мисана, Котомцева, Кладова и Листовину к смертной казни через повешение, а Парамонова, Тучкова и Павлова — к каторжным работам сроком на 20 лет каждого.

Знаменательно было то, что именно в этот день было подписано Постановление СНК СССР № 415–138 сс о создании Главного управления контрразведки СМЕРШ НКО СССР.

В газете «Правда» от 19.07.1943 появилась короткая заметка: «На городской площади Краснодара 18 июля приведен в исполнение приговор над восемью иудами-предателями, пособниками гитлеровских разбойников, Свою позорную жизнь злодеи закончили позорной смертью.

Не уйдут от суровой расплаты и их подлые хозяева, гитлеровские палачи. Суровое советское возмездие настигнет всех фашистских зверей, мучителей русского, украинского, белорусского и других народов Советского Союза!»

С этой знаменательной даты начался путь легендарного СМЕРШа, завоевавшего право считаться лучшей военной контрразведкой в мире того времени, вчистую разгромившего спецслужбы Третьего рейха — от абвера идо РСХА…

«Переиграть» сотрудников СМЕРШа удалось лишь Джеймсу Бонду, да и то только в кино.

Но СМЕРШу осталось тоже недолго жить. В 1946 году он прекратил свое существование. Как сказал кто-то из великих людей, иногда настоящая схватка начинается на пьедестале почета. Если вы проживете достаточно долго, вы увидите, что каждая победа оборачивается поражением. В 1951 году был арестован бессменный руководитель СМЕРШа генерал-полковник B.C. Абакумов, а в 1954 году незаконно расстрелян. Второе поражение победители ощутили в августе 1991 и октябре 1993 годов, когда не стало страны-победительницы.

Резидент ошибся

Участник Великой Отечественной войны, сотрудник СМЕРШа майор в отставке Федор Гасилов вспомнил один из эпизодов своей оперативной работы по розыску вражеской агентуры среди местного населения.

«С первых дней войны и до полного освобождения Ленинграда от вражеской блокады я служил в особых отделах частей Ленинградского фронта…

В феврале 1944 года, когда наши войска освобождали Ленинградскую область от фашистских оккупантов, я работал старшим следователем в особом отделе 67-й армии. Именно тогда мне удалось разоблачить резидентуру абвера, оставленную в районе Сиверской, где располагался аэродром авиации нашей армии…»

В производстве военного контрразведчика Гасилова находилось в то время несколько дел на немецких пособников — старост, полицаев и других предателей. Руководство и приказы требовали работать и с другими категориями подозрительных лиц и свидетелями недавних событий. Один из местных жителей поселка Сиверская по фамилии Спирин в беседе с чекистом признался, что в декабре 1944 года он был завербован немецким офицером для выявления партизан и их связей среди местного населения.

— Кому вы должны были передавать собранную информацию? — вполне логично спросил старший следователь.

— Когда немцы покидали Сиверскую, офицер передал меня Пинкину, проживающему в совхозе «Белогорка», — спокойно ответил несостоявшийся агент.

— Какое вы получили задание от гитлеровца?

— Наблюдать за передвижением наступающих советских войск.

— Что можете сказать о Пинкине? — поинтересовался Гасилов.

— Пинкин по профессии портной, живет в собственном доме. Во время оккупации у него квартировали германские офицеры из местной комендатуры. С одним из них сожительствовала дочь Пинкина, которую немец увез с собой при отступлении. Сам Пинкин тоже собирался уехать с немцами, как говорится, «в тыловом обозе».