Читать книгу "Новое платье королевы - Наталья Андреева"

– Послушайте, господа! Я не могу работать, когда у меня за спиной так громко дышат!

– Я вообще не дышу, – тут же заявил лейтенант.

– Зато ваше оперение все время колышется.

Майор со злостью взглянул на Носкова. Шутник! И тут же вышел из гримерки. Хотел, было, заняться Новлянским, но Олег изо всех сил делал вид, что чрезвычайно занят. У балетного станка, выполняя его команды, изгибалась тоненькая, как тростинка, девушка, две других ждали своей очереди.

– А когда у вас перерыв? – спросил Сергей Павлович. Раскатова, оказавшаяся поблизости, зашипела:

– Вы мешаете людям работать. Я буду жаловаться.

И Волнистый ретировался. Когда он вновь заглянул в гримерку, Носков уже закончил работу. Его модель задумчиво разглядывала в зеркале свое лицо. Потом неуверенно сказала:

– Класс…

Дверь в комнату неожиданно распахнулась, Евгения Львовна возникла на пороге с возгласом:

– Ричард!

Потом, словно споткнулась и с недоумением глянула на девицу:

– Что это с тобой? Решил вернуться в прошлое? Давно уже я не видела, чтобы ты делал такой макияж! Эти розовые тени…

Носков вдруг позеленел. С того дня, как убили Нэтти, Сергей Павлович впервые видел стилиста в таком состоянии. Ричард явно был не в себе. Нервным жестом он смахнул со столика баллончики с лаком для волос, кисти, тюбики с кремом, тени и заорал:

– Я не могу так работать! Я не хотел этого! Черт знает что! Чтобы вас больше не было рядом, когда я работаю!! Всех!!!

Это относилось к майору Волнистому и лейтенанту Попугайчику. «Так, так, так», – подумал Сергей Павлович. – «Нервный срыв». Из-за неудачного макияжа? Да, розовые тени девицу уродовали. Факт. Ее щеки вдруг сделались еще круглее, а глаза узенькими, как щелки. Носков упал на диванчик, стоящий у стены, и обхватил голову руками. Над ним нагнулась Раскатова, негромко стала что-то говорить. Девица, разукрашенная нелепыми розовыми тенями, надула губы и пожаловалась тому, кто случайно оказался рядом, майору Волнистому:

– Не понимаю, ведь Олег его так хвалил! Классный, мол, парень, просто гений! Солидная клиентура, только по записи! Трепач. Не, а, может, я чего не понимаю? Может, классно, а?

Она достала из кармана жевательную резинку, метнула ее в рот, двинула мощными челюстями и вопросительно глянула на Сергея Павловича:

– А? Поеду домой. У мамы спрошу.

– Ирина, давайте я вас до машины провожу, – вызвался тот.

– Вы что меня знаете? Отпад! А вы кто? Я думала – охрана.

– Милиция. Проводим расследование. Олег разве не рассказывал вам о том, что недавно убили девушку, которая училась в этой школе моделей?

– Отпад! Так вы менты? И пупсик? – Лейтенант Попугайчик вновь побагровел. – Папаша просто отомрет, когда узнает, что меня менты допрашивали! – Она хотела подняться, но майор Волнистый, положил на плечо Ирине руку и слегка ее придержал:

– У меня к вам сразу же вопрос: в прошлое воскресенье у Олега было свидание с вами?

– Отпад! Да его мамаша на дачу увезла! А мы с предками ездили в гости!

– Значит, не с вами было свидание, – сделал вывод майор.

– Свидание? – дернула бровями девица. С минуту она мощно работала челюстями, что-то соображая. Потом высказалась: – Отпад!

Вслед за этим она легко, как перышко стряхнула с плеча майорскую руку и поднялась. Ринулась к выходу, Сергей Павлович еле за ней поспевал. Замыкающим шел розовый от смущения «пупсик». Теперь они с Ириной были в одной цветовой гамме. Когда троица вышла на улицу, майор увидел, что Ирина приехала в агентство не одна. Возле красной иномарки стояли две высокие красивые девушки. Одна красивая, высокая и стройная, а другая – тоже высокая и красивая, но, видно было, что с хорошим аппетитом. Пышные формы ей были к лицу. Худенькая что-то возмущенно рассказывал пышной. Она так увлеклась, что не сразу обратила внимание на подошедших мужчин. Волнистый даже уловил последнюю фразу:

– Нет, Танька, ты не представляешь, что теперь будет! Эта Нэтти, которая была после тебя… Ой! – девица, наконец, узнала в подошедших мужчинах сотрудников милиции и осеклась.

Потом обе девушки уставились на Ирину.

– Кто это тебя так?!

– Кто, кто! Этот ваш Дик! Тоже мне, гений!

– Знаешь, подруга, в этом что-то есть, – задумчиво сказала пышная девица. – Оригинально. Вот увидишь, как на тебя все будут глазеть. С таким макияжем надо в ночной клуб, или в кабак.

– В кабак! – фыркнула Ирина. – Не видишь, ко мне менты прицепились?

Пышная девица с интересом посмотрела на ее спутников:

– Вы что, Алекса посадили?

– Куда? – растерялся лейтенант.

– В тюрьму, – усмехнулась пышная.

– Кто сказал? – оторопел майор. – Тут он. Работает.

Пышная красотка с укором посмотрела на собеседницу. Та пожала плечиками:

– Я только хотела сказать, что Олег под подозрением.

Волнистый же не растерялся и спросил у пышной:

– А вы, случайно, не Татьяна Петухова?

– Случайно я.

– Ну, Танька, подложила же ты мне свинью! – высказалась владелица красной иномарки. – Папаша просто сбесится, когда узнает, что за Олегом милиция по пятам ходит!

– Я-то тут при чем? Откуда я знала, когда вас знакомила, что убьют эту Нэтти?

– Да ты сама говорила!

– Ничего я не говорила!

– Ты говорила! Про то, что никогда она ничего не выиграет! Говорила! Ты знала!

– Ничего я не знала!

– Стоп, стоп, стоп! – разнял их майор. И внимательно посмотрел на Татьяну:

– Значит так, девушка. У меня к вам пара вопросов. Где предпочитаете беседовать? В милиции или…

– Или, – уверенно ответила Татьяна. И обратилась к Ирине: – Ты меня подождешь?

– Да пошли бы вы оба! Ты и твой стилист! А заодно и Новлянский!

Владелица красной иномарки выплюнула на асфальт жвачку и достала ключи от машины. А сев за руль, демонстративно вынула из кармана мобильник и стала кому-то названивать. Явно жаловалась. После короткого разговора машина взревела и рванулась с места.

Татьяна Петухова посмотрела ей вслед с презрением:

– Подумаешь! Были бы у меня права, я бы с этой Иркой никогда не связалась! Но мне пока нельзя, – с сожалением добавила она. – За мной это… Глаз да глаз!

– Таня, где бы нам посидеть? – спросил майор. – Мороженое хотите?

Девушка тяжело вздохнула:

– Я пиво очень люблю. И сладкое люблю. Все люблю. А эти садисты… – она выразительно глянула на двери агентства. – Голодом меня морили! Ненавижу!