Читать книгу ""Евросоюз" Гитлера - Андрей Васильченко"

Глава 13. Прототип Пан-Европы: от империи Наполеона к рейху Гитлера

4 марта 1944 года в одном из парижских отелей состоялась закрытая конференция, на которую был приглашен специальный гость из Германии. Им был Вернер Дайц, к тому времени уже приобретший славу ведущего специалиста в области предполагаемой евроинтеграции. На этом мероприятии Дайтц выступил с докладом, который назвался «Континентальная политика Наполеона как предтеча европейской политики рейха». Тема для обсуждения была выбрана отнюдь не случайно. Французские коллаборационисты и некоторые из представителей властных структур Третьего рейха полагали, что складывание единого европейского пространства было неизбежной предпосылкой для устранения давнишнего соперничества между Францией и Германией. Доклад Дайца произвел большой впечатление на сторонников режима Виши. По этой причине его тексты был воспроизведены в апрельском выпуске журнала «Сотрудничество» («Collaboration»).

Выступавший перед французами Вернер Дайц попытался представить в своем докладе историческое обоснование принципов автаркии, которые он полагал необходимыми для складывания «единого европейского экономического пространства». Он исходил из того, что любой отказ от сохранения естественного жизненного пространства приводил к неизбежному вырождению народов, которые как бы лишались своей природной жизненной основы. Ситуация изменилась в XVI веке, когда началась «эпоха великих географических открытий», что привело к кардинальному изменению мироустройства всех человеческих рас. По мнению Дайца, подобный перекрой жизненного уклада привел к тому, что возникло два крупных пространства, которые стали активно использоваться еврейским капиталом. На западе это было англо-американское пространство (США и Северная Америка), на Востоке – евроазиатское пространство (Россия). В западной сфере естественному развитию, по мнению докладчика, препятствовала политика, проводимая Британией. Вернер Дайц провозгласил Наполеона первым государственным деятелем, предпринявшим попытку «возвратить Европе её политическую и хозяйственную независимость». При этом отметалось, что Наполеон использовал недостаточный набор средств для достижения этой цели. Но с другой стороны именно Наполеон предпринял попытку с одной стороны организовать континентальную блокаду Англии, с другой стороны всячески содействовал складыванию «союза европейских государств». «Эта великая политическая идея, конечно, базировалась, лишь на понятии государства как такового и факте признания отдельных государств, но отнюдь не на биологической сути народов, их основавших. Он [Наполеон] хотел пожертвовать суверенным правом народов во имя суверенитета династического государства». Дайц отмечал, что Наполеон был одержим «империалистической концепцией пространства», которая вызывала инстинктивное неприятие у многих европейских народов. «Он не планировал создавать истинное европейское жизненное пространство, а лишь предполагал господствовать над просторами европейского континента».

Вернер Дайц полагал гигантской ошибкой Наполеона не то, что он начала войну против России, а то, что начал войну, не заручившись политической поддержкой в некоторых российских кругах (говоря нынешним языком, не сформировал «пятую колонну»). Вернер Дайц не решался проводить очевидные параллели между Наполеоном и Гитлером («едва ли можно сравнивать континентальную политику Наполеона и европейскую политику фюрера»), но тем не менее провозглашал французского императора и полководца «предшественником и пророком современного возрождения нашей части света». По мнению Дайца, именно Наполеон сделал первый шаг к тому, чтобы начать формировать «европейскую идею». Дайц заявлял: «Франция Наполеона и Германия Адольфа Гитлера сделали своей судьбой европейскую политику. Германия в союзе с Францией должна закончить начатое Наполеоном творение. И только от Франции зависит – готова ли она к этому. Наполеоновская политика была детской болезнью во время великого процесса европейского воссоздания».

Согласно воззрениям Дайца, в годы Первой мировой войны подобное начинание предпринял генерал Людендорф, однако «подобно Наполеону он остановился на половине пути». Как видим, агрессия и порабощение России рассматривалось теоретиками «европейской идеи» едва ли не как естественная предпосылка к складыванию «единого европейского жизненного пространства». Вернер Дайц даже не скрывал этого. Говоря о генерале Людендорфе, он подчеркивал: «При всем том он не допустил тяжелейший ошибки Наполеона и выступил против России с использованием мощнейших политических средств. Он запустил в Россию Ленина и Троцкого, что ускорило ее крушение». Дайц ни в коей мере не был готов признать большевизм инструментом германской политики, а потому сразу же сделал необходимую оговорку: «Планы Людендорфа своевременно задушить набиравший силу большевизм потерпели неудачу, к тому же сам полководец пережил провал, поскольку против Германии была организована в высшей мере эффективная англо-американская блокада. Одержавший победу большевизм помещал включению Восточной Европы в семью европейских народов».

Не имея возможности открыто сравнивать Гитлера и Наполеона, Дайц заявил, мол, фюрер избегает ошибок его предшественников. Весьма показательно, что если в вопросе «предотвращения англо-американской угрозы» Дайц сосредоточился исключительно на хозяйственно-экономических вопросах, то обсуждая «проблему восточных территорий», нашел логичным, ее «военно-политическое решение». «Русское пространство со времени революции оказывает влияние в силу своего аграрного уклада, равно как в силу восстановления частной собственности, что позволяет им [большевикам] проводить мобилизацию в рядах народных и национальных сил. Они все еще пытаются встать во главе этих революционных народных сил. Но они потерпят неудачи в силу изменившегося положения вещей». Поскольку указанное выступление Вернер Дайц делал весной 1944 года, то положение Германии на фронтах еще не было полностью катастрофическим. Это объясняет пассажи про то, что «на Востоке видят, как победоносно шествует идея фюрера». По этой причине заявления о «создании Новой Европы с правом каждого народа реализовать его национальный характер в рамках семьи европейских народов» выглядят как откровенная геополитическая спекуляция, нежели печальный анекдот.

В любом случае Вернер Дайц отдавал себе отчет в том, что для победы на Востоке было срочно необходимо спровоцировать распад СССР. «Подобно ученику чародея из произведений Гётё Сталин также станет духом, к которым он взывал, и не сможет высвободиться. В то же самое время неорганично сформированное пространство Восточной Европы и Центральной Азии начнет распадаться, после чего погребет само себя».

Весьма примечательным является прогноз относительно США. Дайц предполагал, что Америка также претерпит существенную трансформацию. Он заявлял: «Ход войны также вынудит Рузвельта ввести в Америке всё то, что он ранее преодолевал и характеризовал как „нацизм“. Впредь Америка будет себя вести как Велико-Европа и Велико-Азия – в собственном пространстве и собственными силами будут поощряться антиимпериалистические устремления. Вследствие этого будет восстановлено прошлое [геополитическое] состояние, присущее для 1500 года». Дайц полагал, что противники Третьего рейха будут активно использовать идеи национал-социализма. Следующая цитата достаточно наглядно указывает на то, что этот идейный вдохновитель «Европейского союза» не совсем точно представлял, что на самом деле представлял собой национал-социализм и как в 1944 году нацизм воспринимался другими народами. «В любом случае Сталин со своей стороны попытается произвести региональную перепланировку Восточной Европы, с одной стороны прибегнув к национал-социалистической идее права народов на свободное национальное развитие, с другой стороны выступая против национал-социализма, породившего эту идею. Аналогичным образом Рузвельт попытается нанести удар по Европе, будучи вынужден взять на вооружение экономические идеи национал-социализма. Однако в силу вступят естественные законы, и они оба с необратимой неизбежностью потерпят крах, погребные под грузом внутренних противоречий».