Читать книгу "Ты будешь одинок в своей могиле - Джеймс Хедли Чейз"

Керман сорвался с кресла, схватил малого за шиворот и швырнул на стул около меня.

– Разве у нас морды фликов? – зарычал он. – Я даже не знаю, что мешает мне заставить тебя проглотить эти слова!

– Что? Вы не флики?

Я достал двадцать долларов и положил на кровать между нами. Он с жадностью посмотрел на деньги.

– Нет, я не буду рассказывать, – он облизнулся. – Они приходили сегодня днем и все расспрашивали. Он умер, да? Мне показывали его фото и сообщили, что парень в морге.

– Итак, он снимал здесь номер?

Парень заколебался.

– Да, он останавливался здесь. Патрон не хочет, чтобы флики рылись в доме. Он сказал полиции, что не знает этого парня.

Я протянул ему банкноту.

– Налей ему, – обратился я к Керману. – Нельзя, чтобы такой хороший человек страдал от жажды.

– Вы никому об этом не расскажете? – с беспокойством спросил парень. – Я не хочу связываться с полицией и не хочу быть вышвырнутым за дверь.

– Ты меня удивляешь, – заметил Керман, протягивая малому полный стакан виски.

– Так вот, – продолжал я. – Этот парень был нашим другом. Кто-то убил его и бросил тело в океан. Мы хотим узнать, кто и почему это сделал. У тебя нет никаких мыслей на этот счет?

Малый покачал головой.

– Нет. Он снял комнату у нас около пяти часов вечера. И почти сразу же вышел и больше не возвращался.

– Он оставил чемодан?

– Да, но хозяин взял его себе. Клиент ведь не заплатил за квартиру.

– Принеси его, – приказал я.

Коридорный ошалело уставился на меня.

– Я не могу этого сделать, и кроме того, вы же обещали не подводить меня.

– Пойди и принеси чемодан, или я буду вынужден поговорить с хозяином.

– Вы?.. Сейчас?

– Да, сейчас же!

Он поставил наполовину опорожненный стакан, посмотрел на меня инквизиторским взглядом и вышел, но сразу же вернулся.

– А я получу что-нибудь сверх того, что уже имею?

– Ты получишь еще десять долларов.

Когда он ушел, Керман сказал мне:

– У тебя замечательный котелок! Как это ты догадался, что Эд здесь останавливался?

– А почему же мы здесь?.. Ну и мерзкий же тип этот Картер!

Пока он наполнял свой стакан, я достал фотографию Аниты Серф, перевернул обратной стороной и положил на кровать.

– Думаешь, он знает ее? – заинтересованно спросил Керман.

– Во всяком случае, надо попробовать. Как-никак он здесь уже десять лет.

Голова болела немного меньше, но все же чувствовал я себя не блестяще, так что пришлось проглотить еще две таблетки.

– Ты слишком много принимаешь аспирина, – Керман нахмурился. – И тебе стоит ограничить себя в выпивке на это время. Почему ты не пошел к врачу?

Вошел Картер с чемоданом и положил его на мою кровать.

– Мне нужно отнести это обратно. Я не хочу неприятностей. – Парень был очень обеспокоен.

Я роюсь в чемодане, не особенно надеясь, что найду что-то стоящее: такие чемоданы люди берут с собой на уикэнд. Но одна вещь в нем отсутствует – фото Аниты. Я собираю все обратно, запираю чемодан и ставлю на пол.

– Можешь отнести обратно, – я достаю десять долларов и кладу на кровать. – Можешь прихватить и это. Ты доволен?

Малый берет чемодан и деньги.

– Это все, что я могу для вас сделать? – спрашивает он с облегчением, готовясь покинуть нас.

Я переворачиваю фото Аниты и протягиваю ему.

– Ты видел когда-нибудь эту куколку?

Он сует деньги в карман, ставит чемодан и берет фото. Он держит его на расстоянии вытянутой руки и рассматривает, прищурив глаз.

– Можно подумать, что это Анита Гай? – неуверенно говорит он. – Это она, да? Я довольно давно не видел ее. Да, это Анита Гай!

– Кто эта Анита Гай? Что она делала? Где я могу найти ее?

– Я не знаю, где вы можете ее найти, – огорченно говорит он и кладет фото на кровать. – Вот уже несколько месяцев, как я ее не видел. Она выступала в «Брасс-Ройл». И могу вас заверить – она имела успех! Этот ее знаменитый танец в меховых перчатках, он собирал большую аудиторию!

– А где это – «Брасс-Ройл»?

– Это известная коробка на Веймар-бульваре. Я не был там с тех пор, как Анита уехала. Она не собирается вернуться, а?

Я вспоминаю залитое кровью лицо с дырой во лбу.

– Нет, – отвечаю я, – она не вернется.

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

Глава 1

На следующее утро, примерно в одиннадцать часов, я выхожу из отеля.

Ночь была жаркая, я спал очень плохо. Задремав лишь к утру, проспал до десяти часов. Керман не мешал мне. Ничто так не помогает от головной боли, как сон, считает он. Но так как голова моя все же болит и чувствую я себя отвратительно, убеждаюсь, что он, как всегда, не прав.

Наконец – после литра черного кофе и двух таблеток аспирина, подкрепленных холодным душем, – я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы начать расследование.

Я решаю вначале нанести визит не к фотографу, а в «Брасс-Ройл» и постараться разузнать как можно больше об Аните, а уже потом отправиться к Луи.

Керман настаивает, чтобы я вначале пошел к фотографу, но я стою на своем. Мне надо сделать как можно больше, пока меня не обложили со всех сторон. Интуитивно я чувствую, что вокруг фотографа опасная зона. А я верю в свою интуицию. Керман тоже всегда верил в нее, особенно когда дело касалось ставок на лошадей. И в конце концов он соглашается со мной, что лучше сначала нанести визит в «Брасс-Ройл».

Он покидает отель первым, но я не беспокоюсь: Керман достаточно опытен, чтобы не потерять меня из виду. В вопросах слежки и преследования он совершенно незаменим.

Выйдя на улицу, я спрашиваю у первого же попавшегося флика, как пройти к «Брасс-Ройл». Полисмен долго объясняет мне дорогу. Как выясняется, это в десяти минутах ходьбы отсюда.

Пока он показывает мне дорогу, я бросаю взгляд на магазин фотографа, напротив которого я стою. Кроме слабого света, внутри ничего не видно.

Я благодарю флика, между делом подумав, что полиция Сан-Франциско гораздо более любезна, чем полиция Оркид-сити, которая если и не обругает вас, то пошлет в противоположную сторону.

С виду «Брасс-Ройл» – обычная коробка, созданная для развлечений, в которой, конечно же, имеется рулетка и прочие азартные игры. Над входной дверью сверкает название заведения. Должно быть, ночью эта вывеска со светящимися буквами на черном фоне выглядит эффектно: не видно, что хром местами потускнел, да и фасад не блещет свежестью. Под аршинными буквами имеется еще одна, неровными буквами написанная вывеска-аншлаг: «Пятьдесят девушек – самых высоких, самых загорелых, самых феноменальных!»