Читать книгу "Северная звезда - Татьяна Недозор"

Из пропахшей железом и оружейным маслом полутьмы выполз хозяин – грузный, одноглазый, в любимой янки клетчатой рубашке и сдвинутой набок широкополой шляпе-стетсоне.

– Привет, Эйб! – обратился к нему их проводник как старому знакомому.

– Привет, Ник, мое почтение юным леди, – с улыбкой бросил тот в ответ, шутливо приложив к шляпе ладонь, на которой не хватало двух пальцев. – Для кого собираешься брать товар?

Николай молча повел головой в сторону притихших спутниц. Взгляд хозяина безошибочно определил Марию как главную в паре…

– Из чего-нибудь стреляла, дочка? – с грубоватым участием осведомился он.

Та торопливо закивала, хотя её знакомство с оружием было больше теоретическим. Она, само собой, несколько раз была на охоте вместе с приятелями отца, когда те выезжали, прихватив семьи, пострелять по несчастным уткам и зайцам в окрестностях Санкт-Петербурга. Но там ей доводилось подержать лишь разряженное ружье, а в основном обязанности сводились к тому, чтобы в компании дам обсуждать охотничьи успехи мужчин. Причем чаще всего упоминали отцова знакомца Антипа Ефремова – этот могучий старообрядец охотился на медведей с рогатиной, «по старине».

Её покойный отец охоту не терпел, считая бесполезной тратой времени для делового человека и добавляя иногда, что свою долю божьих тварей извел еще в таёжные годы.

Михаил Еремеевич, конечно, держал «на всякий случай» дома револьвер – одиннадцатизарядный «лефоше» и даже иногда брал с собой, но притрагиваться к нему дочери строго запрещал, несмотря на все вольности в её воспитании.

Тетя Христина как-то пару раз показывала ей, как перезаряжать имевшийся у неё миниатюрный дамский «адлер», но тоже не позволяла взять в руки, да племянница особенно и не стремилась играть в такие игрушки. Так что за всю жизнь она стреляла лишь дважды – в своем спортивном обществе в тире из легонького ружья «монтекристо».

Тем не менее она не решилась показать свое невежество, а лишь кивнула с улыбкой одноглазому продавцу.

– Ну, тогда выбирай, красотка! – ухмыльнулся тот.

С полминуты Воронова водила глазами по смертоносному изобилию.

Этот вопрос она как-то упустила – признаться, она рассчитывала на более комфортабельное и безопасное путешествие. И что теперь выбрать? Николай что-то говорил про здешних здоровенных медведей… Значит, и подобрать надо что-то солидное, а не хлопушку вроде «велодога» с его калибром чуть побольше тех самых «монтекристо», годившихся лишь для убийства воробьев и голубей.

Решительно ткнула пальчиком в длинный, чуть не в пол-аршина, револьвер.

– Этого хватит для ваших гризли? – осведомилась она.

Последовала пауза в пару секунд, а затем лавочка огласилась здоровым хохотом. Смеялась даже Китти.

– Да, – закончив смеяться, сообщил Эбрахам, – уж каких только чечако сюда не заносило, а такого не слыхал! Это ж надо, на медведя с револьвером! Ник, помнишь того чертова подранка, у которого в берлоге мы мексиканский сорок второго калибра нашли? Тот придурок все пять пуль в упор выпустил, а на шестом зверюга его заломала, так курок и остался взведенным…

– Ну, то, правда, был не гризли, а кадьяк[8]все-таки. – Николай покачал головой.

– Мисс, – со смешком на губах предложил оружейник, – то, что вы выбрали, называется морской кольт модели пятьдесят первого года. И если уж вы выбрали, для начала хотя бы возьмите его в руку и примерьтесь…

Раздосадованная Мария схватила оружие и подняла, успев подумать, что, пожалуй, он и вправду тяжеловат для неё. Через полминуты она поняла, что не просто тяжеловат, а прямо-таки неподъемен.

Глядя на подрагивающий ствол, хозяин откровенно рассмеялся в усы.

– Мисс, из этой пушки даже крепкие мужчины, вроде меня, предпочитают стрелять, держа её обеими руками. И если даже вы каким-то чудом удержите его и отдача не вывернет вам запястья, то уж точно вы не попадете даже в мирно стоящую в десятке ярдов корову…

Удрученная (а что делать, против правды не попрешь!), россиянка бросила тяжелый револьвер обратно.

И тут же, особо не раздумывая, схватила маузер, лежащий рядом с деревянной кобурой. На стволе и коробке были видны следы счищенной ржавчины.

– Ну, этот, конечно, полегче будет, чем «нэви» или «миротворец»… – Эбрахам покровительственно сжал губы. – Что ты на это скажешь? Ник?

Устюжанин забрал оружие у Марии.

– Что и сказать, немецкая выдумка. Работает, как часы, да и бьет подальше, чем револьвер. Да только не для наших краев… Огромный, а толку чуть. Вот где ствол начинается, – держа в руке пистолет, он оттянул затвор назад, – а патрон еще и заходит в него, и получается, что длина меньше четырех дюймов. В общем, ни то, ни это. Как пистолет неудобный, а как карабин, извиняюсь, дерьмо. Нет, в умелых руках очень серьезен. Но требует ухода, грязь и ржавчину сильно не любит. В общем, чтобы стрелять из него нормально, нужно быть вторым Буффало Биллом. Да опять же говорю, если против человека это оружие еще кое-как годится, то уж отбиваться от волчьей стаи или добывать мясо с ним – значит обречь себя почти на верную смерть. Я не говорю про гризли или кадьяка, но даже лось, скорее всего, успеет вас растоптать…

– Вы-то сами чем мясо добывать и ваших четвероногих страшилищ отгонять собираетесь? – раздосадованно бросила Маша, чувствуя, что краснеет. – При вас вообще никакого револьвера нет. Или вы такой великий охотник, что их с одним ножом побеждаете? – Она бесцеремонно ткнула в тесак на поясе проводника.

– Я и в самом деле не таскаю с собой оружия, где ни попадя, – хмуро бросил Николай в ответ, возвращая маузер на место. – Потому как не имею привычки ссориться с людьми и выяснять отношения при помощи свинца. А насчет медведей и волков с зайцами, то для этого у меня имеется драгунский винчестер семьдесят пятого года с магазином на пятнадцать патронов, калибра в четыре линии. При нужде можно стрелять и дробовым патроном. Вы могли б его заметить, если б внимательнее изучили жилище, которое я с вами разделяю. И, судя по всему, вам лучше положиться на него, ну и на меня.

Ей осталось лишь удрученно согласиться.

Зато Китти выбрала себе недлинную двустволку, на которой один курок был заменен выкованной из подковного гвоздя самоделкой. По её словам, точно такая же была дома у её отца, и она умела ею пользоваться. За неё она выложила пять долларов, и еще на полтора доллара с лишним купила холщовый мешочек патронов. (Чем несколько огорчила подругу, ибо деньги были из числа ссуженных черноволосой красотке Машей.)

Уже уходя, Воронова вдруг остановила свой взгляд на небольшом трехствольном пистолете с перламутровыми накладками на рукояти, носившем явные следы переделки.