Читать книгу "Дитя человеческое - Филлис Дороти Джеймс"

— Ничего. Он не собирается направлять людей и ресурсы на умиротворение острова. С какой стати ему это делать? Создание штрафной колонии, вероятно, наиболее популярное из всех нововведений.

— А что он сказал насчет плохого обращения с «временными жителями»? Насчет предоставления им полноты гражданских прав, приличной жизни, шансов остаться в стране?

— Это представляется ему в высшей степени незначительным по сравнению с тем, что действительно важно, — разумным управлением Британией, обеспечивающим народу возможность умереть с достоинством.

— С достоинством?! — воскликнула Джулиан. — О каком нашем достоинстве может идти речь, если мы так мало заботимся о достоинстве других? — Они подошли к огромному тотему, и Тео провел руками по дереву. Джулиан, даже не взглянув на деревянного бога, произнесла:

— Значит, нам придется сделать то, что в наших силах.

— Ничего вы не сможете сделать, только добьетесь в конце концов, что вас убьют или сошлют на остров. Очевидно, вы знаете, насколько безжалостны Правитель и Совет. Мириам может рассказать вам, что смерть предпочтительнее жизни на острове.

Джулиан ответила очень серьезно, словно рассуждая вслух:

— Возможно, если бы несколько человек, друзей, добились добровольной высылки на остров, им бы удалось там что-то изменить. Или мы сами предложили бы отправиться туда… С какой стати Правителю запрещать нам это, какое ему до этого дело? Даже маленькой группке людей под силу сделать многое, если они приедут с любовью.

— Размахивать крестом Христовым перед дикарями, как это делали миссионеры в Южной Америке? — Тео услышал презрение в собственном голосе. — Вы хотите, чтобы вас убили так же зверски и бессмысленно, как и их? Разве вы не читали книг по истории? Есть только две причины совершения подобной глупости. Первая — тоска по мученичеству. В ней нет ничего нового, если ваша религия ведет вас этим путем. Я всегда видел в этом нездоровую смесь мазохизма и чувственности, но мне понятна ее притягательность для людей определенного склада ума. Новое же здесь то, что ваше мученичество никто даже не заметит. Лет эдак через семьдесят оно и вовсе станет бессмысленным, потому что на земле не останется никого, кто сможет его оценить, никого, кто мог бы воздвигнуть небольшой придорожный храм в честь новоявленных оксфордских мучеников. Вторая причина менее благородна, и Ксан ее очень хорошо поймет. Если вы и впрямь добьетесь успеха, какое за этим последует опьянение властью! Остров Мэн умиротворен, буйные живут в мире, сеют и жнут хлеб, проявляют заботу о больных и проводят воскресные службы в церквах. Новообращенные будут целовать руки живому святому, который сделал все это возможным. Тогда и вы узнаете, что Правитель Англии чувствует в каждую минуту своего бодрствования, чему радуется, без чего не может обойтись. Абсолютная власть в маленьком королевстве. Мне понятна ее привлекательность, но этого никогда не произойдет. — Они постояли рядом в молчании, и Тео тихо сказал: — Бросьте все это. Не тратьте зря оставшуюся жизнь на дело столь же тщетное, сколь и невозможное. Все разрешится само собой. Через пятнадцать лет — а это так мало — девяноста процентам людей, живущих в Британии, будет за восемьдесят. На то, чтобы творить зло, сил останется не больше, чем на то, чтобы творить добро. Представьте, какой станет Англия. Огромные пустые здания, неотремонтированные дороги, тянущиеся среди разросшихся живых изгородей, остатки человечества, сбившиеся вместе в поисках комфорта и защиты, исчезновение благ цивилизации и, наконец, отсутствие энергии и света. Зажжены запасенные загодя свечи, но вскоре и последняя свеча, вспыхнув, погаснет. Разве после этого происходящее на острове Мэн не кажется не столь уж существенным?

— Если нам суждено умереть, мы имеем право умереть как человеческие существа, а не как собаки, — ответила Джулиан. — Прощайте, и спасибо за то, что увиделись с Правителем.

Надо было сделать еще одну попытку, и он произнес:

— Не представляю себе группу, менее подготовленную для противостояния аппарату государства. У вас нет ни денег, ни ресурсов, ни влияния, ни поддержки народа. У вас нет даже определенной философии бунта. Мириам идет на это, чтобы отомстить за брата. Гаскойн, очевидно, потому, что Правитель присвоил себе слово «гренадеры». Льюк — из какого-то смутного христианского идеализма и тяги к таким абстракциям, как сострадание, справедливость и любовь. У Ролфа нет даже такого оправдания, как моральное недовольство. Его мотив — амбиции; он отвергает абсолютную власть Правителя и не прочь заполучить ее сам. Вы поступаете так, потому что замужем за Ролфом. Он подвергает вас страшной опасности, только чтобы удовлетворить собственные честолюбивые замыслы. Он не может принудить вас. Оставьте его. Вырвитесь на свободу.

— Я не могу перестать быть замужем за ним, — мягко ответила Джулиан. — Я не могу его оставить. И вы не правы, не в этом причина. Я с ними, потому что это то, что я должна сделать.

— Да, потому что так хочет Ролф.

— Нет, потому что так хочет Бог.

В отчаянии он готов был биться головой о тотем.

— Если вы верите, что Он существует, то, вероятно, вы также верите, что Он дал вам ум. Так воспользуйтесь же им. Мне казалось, вы слишком горды, чтобы выставлять себя такой дурой.

Но она не воспринимала подобные ни к чему не обязывающие уговоры.

— Мир изменяют не те, кто блюдет собственные интересы, — ответила она, — а мужчины и женщины, готовые выставить себя дураками. Прощайте, доктор Фэрон. И спасибо, что попытались нам помочь. — Она повернулась, даже не коснувшись его, и он смотрел, как она уходит.

Она не попросила не выдавать их. В этом не было необходимости, но он все равно был рад, что эти слова не были произнесены. Да он и не мог ничего обещать. Он не верил, что Ксан прибегнет к пыткам, но ему и одной угрозы было бы достаточно. Тео впервые пришло в голову, что он, возможно, недооценивал Ксана по наивнейшей из причин: ему не верилось, что такой в высшей степени умный и обаятельный человек, тот, кого он звал своим другом, может оказаться злодеем. Наверное, это ему, а не Джулиан необходим урок истории.

Глава 15

Группа медлила недолго. Через две недели после встречи с Джулиан Тео спустился к завтраку и нашел среди разбросанной на половике почты сложенный лист бумаги. Напечатанный на принтере текст предварялся тщательно прорисованным изображением похожей на сельдь рыбы. Картинка напоминала детский рисунок, очевидно, в нее вложили много труда. Тео прочел расположенное чуть ниже послание со смесью раздражения и сожаления.

К НАРОДУ БРИТАНИИ

Мы не можем и дальше закрывать глаза на творящееся в нашем обществе зло. Если человечеству суждено погибнуть, давайте по крайней мере умрем как свободные мужчины и женщины, как люди, а не как собаки. Мы выдвигаем следующие требования к Правителю Англии.

1. Назначьте всеобщие выборы и огласите вашу политику перед народом.

2. Предоставьте «временным жителям» все гражданские права, включая право жить в собственных домах, перевезти в страну семьи и остаться в ней по окончании трудового контракта.