Читать книгу "Гиперборейская чума - Михаил Успенский"

Не загорается.

Тр-р-р-р-р!

Не загорается.

Тр-р-р-р-р!

Не загорается…

– Амба, Терешков. Все, что от нас, – здесь не дышит.

– Ты прав, командир. Что делать будем?

– Покатим вручную. Может, у них еще бывает бензин. Может, они его делают для музея.

– Умен был Шпац, когда советовал брать велосипеды… Постой-ка. Еще одна проверка…

Терешков вынул «кольт», дослал патрон и пальнул в небо. Да только не пальнулось: звонко ударил боек, и все.

– И без оружия мы, командир. Что амба, то амба.

Стало холодно. Нутряным охваченные льдом, скрывая неуверенность, испытатели крепко взяли за рога своих железных коней и покатили их строго на юг, по компасу, но без карты.

Что замечательно, ровно через три тысячи шестьсот сорок семь метров грунтовая дорога взобралась на широченное шоссе, залитое чем-то светло-серым, с блестками, с белым ровным пунктиром вдоль. И ведь никто из шоферов будущего не желал пользоваться этой дорогой…

– Куда пойдем? – спросил Терешков, проводя на карте первую короткую линию и вновь отмечая по компасу свое положение относительно сторон света. – Направо или налево?

– Направо пойдешь – коня потеряешь, – вспомнил откуда-то Марков. – Налево пойдешь – лапти отбросишь, зато конь уцелеет…

– Это предрассудки, – заявил Терешков, и они пошли направо.

– Смотри, дома! – сказал Марков недолго спустя.

И правда: далеко в стороне от дороги стояли кучкой пять или шесть домиков светлого кирпича, окруженные темно-красным забором.

– Неплохо, – сказал Терешков.

– Это деревня! – догадался Марков. – Хутор! Здесь живут те, кто возделывает поля!

– Несомненно, – рассеянно согласился Терешков. Уже несколько секунд он слышал какой-то далекий, но приближающийся звук. Похожий на примятый шум веялки. – Давай-ка сойдем с дороги…

Как раз подвернулась и развилка, съезд пологий, залитый тем же светлым веществом. Испытатели отошли на два десятка метров и стали ждать.

Оно появилось очень скоро. Черное, матовое, не похожее ни на что. Три гробоподобных корпуса: большой и длинный посередине, меньше и короче – по бокам. Серый полупрозрачный диск сверху – наверное, пропеллер.

Ни окон, ни колес, ни крыльев.

– Ух ты!..

Летающее чудище поравнялось с развилкой – сбоку оно показалось даже изящным, удлиненный хвост с петлей и шпорой на конце, – вдруг затормозило почти мгновенно, задрало нос и, накренившись, развернулось в сторону испытателей! Терешков испытал потрясение: безглазое чудовище замерло в воздухе и всматривалось в него.

Потом оно качнулось, показало бок и рубчатое брюхо – и понеслось дальше, стремительно набирая скорость.

– Ты видел? – закричал Марков. – Ты видел?!

– Ну…

– На нем – белая звезда! Белая звезда!

И тут до Терешкова тоже дошло: действительно, звезда на боку черного аэроплана была белой – в голубом круге с торчащими крылыш…

(Две последние страницы вырваны.)

ИЗ ЗАПИСОК ДОКТОРА ИВАНА СТРЕЛЬЦОВА

Переварить и усвоить добытую информацию оказалось труднее, чем ее добыть. И времени на это ушло больше. Казалось бы, вот: все на бумаге. А в сознании не умещается.

Наверное, эта немыслимая жара, сделавшая Москву похожей на громадное фигурное жаркое, так действовала. Или – соломенные жгуты на антенне…

Не люблю колдовства. Колдунов некоторых люблю, а колдовство – нет.

Но в конце концов все как-то улеглось и уже не вызывало отторжения. Итак, мы узнали, кто виноват в смерти художника: Чирей, он же Яценко, он же Ященко (чекисты обычно уходят на покой, слегка подправив фамилию). Что убил он его ради какого-то медицинского опыта, а может быть, не медицинского, а может быть, и не опыта уже. Здесь пахло индустрией. Убийства такого пошиба случались пять-шесть раз в год на протяжении уже многих лет, и в радиусе примерно километра от места очередного убийства посторонние люди долго ощущали смутную тоску и упадок сил.

Нашего гостя Джеймса (мы как-то сразу стали называть его Васей, и он охотно откликался) прямо в лапы Ященке привел коричневый потрепанный кейс из кожи фальшивого крокодила, в крышку которого изнутри вмонтирован был переливающийся разными цветами шарик. Если долго на этот шарик смотреть, то можно увидеть Африку. Кейс при этом нашептывал что-то ласковое… что-то, заставившее Васю одеться потеплее и отправиться разыскивать какую-то дачу… Но вот какую и где – это из памяти его выветрилось. Запомнился только странный флюгер на крыше – в виде дельфина… Об этом же кейсе рассказывал бывший казначей «славянских вудуистов», и о нем же предупреждал меня К. Что характерно, этот самый кейс он уже однажды с нашей помощью успешно отыскал… сказав, правда, что в нем секретные документы.

Это что же такое получается, господа?

Далее: Вася спер кейс у какого-то типа в метро как раз во время шестиминутной Ираидо-ментовской войнушки. Ираида смутно помнила, что тип был с усами. Вася типа не помнил вообще. Может быть, по горячим следам она и опознала бы его, но прошло уже довольно много времени.

В милицию тип не обращался. Хотя милиция была рядом. Что тоже наводит на размышления. Либо он не хотел, чтобы посторонние заглядывали под крышку, либо был уверен, что покражу вернут.

Что, собственно, и произошло… Вопрос «как?» мы пока оставили за скобками. Как-то.

И еще у меня создалось впечатление, что Крис имеет к Ященке свой особый интерес. Потому что, когда он произносил эту фамилию, у его голоса появлялись режущие кромки.

Оставалась мелочь – найти усатого мерзавца Ященку, отнять у него кейс, самого допросить с пристрастием, кейс спрятать подальше…

Очень не хотелось портить отношения с могущественным К. Но отдавать в его пухлые ручки такую машинку было бы преступлением. Как мне кажется, в свое время он ею попользовался всласть. Впрочем, это мое частное и ничем не подтвержденное мнение.

Самое смешное, что по поводу событий в больнице ни меня, ни Рифата не побеспокоили совсем. Была заметка все в том же «МК», под названием «В районной больнице арестована банда» о том, как мытищинские милиционеры задержали втроем (?) семерых бандитов, пытавшихся выкрасть из больничной палаты важного свидетеля. И все. К. нас прикрыл, это точно.

С Васей поработали профессионально. Я пробовал препараты, глубокий гипноз, инсулиновый шок. Наконец в стене, окружающей его память, удалось проковырять несколько дырочек. Если вы думаете, что это помогло в расследовании, то вы глубоко заблуждаетесь. Нас только запутало еще больше.

Вася, оказывается, мечтал. Он мечтал побывать в Асгарде, жениться на живой валькирии и съесть ее. Под его водительством полки героев и ванов разгромят негодяев-асов и возьмут в плен всех их женщин – и съедят их, приготовив в земляной печи. Потом они добудут ледяного великана Имира, снимут с него шкуру, мясо мелко изрубят, добавят сорго и муравьиных личинок, зароют в глину и разведут сверху трехдневный костер; потом достанут из ямы и съедят. Потом они убьют, разделают, вымочат в пальмовом вине, изжарят на угольях и тоже съедят мирового змея Ёрмунганда – и тем спасут мир от арийской заразы… Бедный Вася так оголодал в Москве, что даже обильная кормежка добросердечной Хасановны не избавляла его от потока гастрономического подсознания…