Читать книгу "Слезы счастья - Льюис Сьюзен"

Его взгляд продолжал скользить по людям внизу: туристы, политики, полицейские, которые ходили парами, выделяясь в толпе своими флуоресцентными жилетами, точно яркие актеры в сером балагане. Но его мысли были далеко. Ужас перед тем, что с ним происходит, затягивал, как болото. Он уже давно преследовал Дэвида: все время, пока Катрина болела, и после скользил по пятам как тень, зачастую слишком маленькая, чтобы ее замечать. Но в последнее время он разросся до таких размеров, что его стало невозможно игнорировать. Дэвид боялся посмотреть в лицо своему страху, но тем не менее заставил себя проверить симптомы онлайн, заранее зная, каким будет наиболее вероятный диагноз. Выяснилось, что провалы в памяти и нарастающая тревога могут объясняться несколькими причинами, но он снова и снова возвращался мыслями к той, которой боялся больше всего. Нет, этого не может быть... Боже правый, этого просто не может быть!

Поскольку ничего не известно наверняка, необходимо постоянно напоминать себе, что он может ошибаться, что стресс и горе, которые, похоже, с каждым днем одолевают его все сильнее, действительно могут сказываться настолько серьезно. Месяцы, недели и дни перед кончиной жены были тяжелейшими в его жизни. Даже теперь воспоминания о том, как она страдала от боли и страха умереть — и не только из-за того, что могло ждать ее после, но и потому, что ей невыносимо было расставаться с ним, — жестоко мучили его совесть и сердце. Меньше всего Дэвиду хотелось видеть, как она страдает, но в последние дни Катрина подвергала себя мукам, которые он был не в силах облегчить.

«Послушай, — прохрипела однажды Катрина, глядя на него заплывшими, пожелтевшими глазами, — я знаю, что ты думал о ней все эти годы, хотел ее и, скорее всего, тысячу раз пожалел о том дне, когда решил остаться со мной. Но я хочу, чтобы ты знал, Дэвид: самым важным для меня всегда было твое счастье. Я прожила с тобой чудесную жизнь и за это благодарю тебя всей душой. Но если ты пойдешь к ней, это будет означать, что моя жизнь не имела другого смысла, кроме как служить досадным препятствием между ней и тобой».

Дэвид был бы рад сказать, что в конце концов Катрина отошла мирно, без страха в сердце, но случилось иначе. Он час за часом ждал, что вновь увидит нежную, самоотверженную жену, какой он ее всегда знал, но она так и не вернулась, по крайней мере к нему. «Она не сделает тебя счастливым, Дэвид, — шептала Катрина из последних сил. — Не сможет, потому что она теперь другой человек. Прошло слишком много времени».

В то время Дэвид отказывался принимать слова жены близко к сердцу, зная, что это эмоциональный шантаж, такой же отвратительный и пагубный, как болезнь, которая пожирала ее. Поэтому, когда Катрины не стало, он сказал себе, что нельзя позволять ее безумному лепету и бреду затмевать всю его оставшуюся жизнь. Катрина, которую он любил больше тридцати лет, была Катриной, которая всегда желала ему счастья, а не той женщиной, которую болезнь превратила в чужого ему человека.

Когда, точно кара небесная, мысли Дэвида опять захлестнул страх перед тем, что с ним может быть не так, он почувствовал, что в горле пересохло, а сердце сжалось. Сейчас он испытывал особую, новую тоску по Катрине. Они с ней были не только мужем и женой, но и лучшими друзьями. И теперь, когда он в минуту жестокого отчаяния не мог довериться ей, смерть жены ложилась на него еще более тяжким бременем. Дэвиду даже в голову не приходило поговорить с Лизой — они недостаточно хорошо знали друг друга, чтобы он стал делиться с ней таким. А может, он молчал, потому что не мог разрушить мечты Лизы или не в силах был принять самой мысли, что может потерять ее.

Услышав стук в дверь, Дэвид подавил желание сказать посетителю, кем бы тот ни был, чтобы он уходил, и, вернувшись за стол, пригласил войти.

В дверь просунул голову Майлз.

— Ивонн поедет с вами на такси до вокзала, — сказал он.

— Ивонн?

Майлз поднял брови.

— Ваш медиа...

— Да, конечно, — раздраженно прервал его Дэвид. — Извини, я задумался. Ты собрал всю информацию, которая может мне понадобиться? Я хотел бы просмотреть ее в поезде.

— Разумеется. — Майлз вошел в комнату и закрыл за собой дверь. — Если у вас есть минутка, — начал он с каким-то необычным для себя неуверенным видом, — мне кажется, сейчас подходящее время для одной темы, которую мне никак не удается с вами обсудить.

Дэвид смерил его пристальным взглядом.

— Это вполне может оказаться пустяком, — продолжал Майлз, заметно робея с каждой минутой, — но я подумал, что должен предупредить вас.

— К чему ты ведешь? — нетерпеливо спросил Дэвид.

Майлз собрался с духом и сказал:

— Боюсь, что к Лизе и неким сведениям, которые, как мне сказали, удалось о ней раскопать одному помощнику министра иностранных дел и его команде.

Дэвид сузил глаза.

— И что это за сведения? — зло спросил он.

Выдавливая слова через силу, Майлз проговорил:

— По всей видимости, они нашли какие-то свидетельства, которые связывают ее, а точнее человека, с которым она когда-то была близка, с отмыванием денег.

Лицо Дэвида сделалось холодным как лед.

— Прошу, не стреляйте в гонца, — Майлз поднял вверх руки. — Я просто подумал, что вам следует знать... Насколько мне известно, обвинений не выдвигали, но похоже, что у мужчины, с которым у нее были отношения, несколько сомнительная репутация...

Дэвид внезапно взорвался.

— В прошлом Лизы нет ничего такого, о чем бы я не знал, Майлз, — заорал он, — так что, если ты или какой-то... какой-то... Ты... не подтолкнешь...

Дэвид схватился за голову, и Майлз бросился к нему.

— С вами все в порядке? — обеспокоенно спросил он.

— Нормально, — огрызнулся Дэвид и, не глядя на Майлза и не говоря больше ни слова в защиту Лизы, схватил портфель и пиджак и выскочил из комнаты.

ГЛАВА 8

— Эми! Это я, — сказала в трубку мобильного Лиза. — Я целый день пытаюсь тебя поймать.

— Знаю, знаю, извини. Я была на встречах и только-только вернулась домой. У тебя все в порядке?

— Да, да, — заверила ее Лиза, сбрасывая халат, чтобы намазаться любимым кремом «Вера Вонг». — Если не считать, что я целый день разговаривала с флористами, кулинарами, модельерами, перевозчиками, садовниками-декораторами... Список бесконечен. О! Еще готовилась к урагану по имени Рокси, который обрушится на меня завтра. Все отлично. Не знаешь, каким поездом она приедет?

— Понятия не имею, но прослежу, чтобы она прислала тебе сообщение. Дэвид уже уехал из Лондона? У него же сегодня вечером эфир, да?

— Ага, в десять тридцать пять, так что не засыпайте. А то знаю я вас, старичков.

— Говори за себя, — рассмеялась Эми. — Где будешь смотреть?

— Здесь. Придут подруги, так что будем напиваться и наедаться дома. — Решив, что по такой жаре можно не спешить одеваться, Лиза, как есть, вышла на кухню, чтобы открыть первую бутылку. — Я случайно не говорила тебе, — сказала она, доставая бокал, — что всего через четыре недели выхожу замуж за Дэвида Кирби и так счастлива по этому поводу, что могу лопнуть, полететь как птица или отправиться танцевать на луну? Вдобавок к этому (чудеса ждут тебя на каждом шагу, так что покрепче держи свою шляпу) руководитель его аппарата, Майлз Фарадей, пригласил меня завтра на ланч. Представляешь? Вестминстерский ответ Дэвиду Бекхэму[18]с интеллектом физика-ядерщика позвонил мне сегодня днем, чтобы спросить, может ли он угостить меня ланчем.