Читать книгу "Тайна ее сердца - Элизабет Хойт"

Годрик говорил сухо и бесстрастно, хотя будучи ребенком, он наверняка оказался не таким стойким и мучился от тяжелой внутренней борьбы.

— Что же случилось дальше?

— Отец отослал меня в школу, — продолжал рассказ Годрик, — а когда наступили каникулы, сэр Стэнли предложил мне провести их у него.

Брови Мэггс сошлись на переносице.

— Ты не поехал домой, чтобы повидать семью?

— Нет. — Годрик еле заметно поджал губы, и это привлекло внимание Мэггс. Да, его тело казалось вытесанным из камня, но губы, особенно нижняя, казались такими мягкими.

Да нет же, они и были мягкими. Мэггс внезапно вспомнила прикосновение этих губ к груди. Вспомнила, как нежно они обхватили сосок. Но они могли быть и решительными.

Мэггс судорожно сглотнула, прогоняя видение. Да что с ней такое происходит? Она схватилась за торчащую из подола нитку.

— Наверное, это очень трудно… быть разлученным с отцом.

— Для меня так было лучше, — ответил Годрик. — Мы часто ссорились и каждый раз по моей вине. Я вел себя не разумно. Винил его в смерти матери и ругал за повторный брак. А уж как я ненавидел мачеху…

— Тебе было всего тринадцать лет, — мягко произнесла Мэггс, сердце которой сжалось от жалости. — Уверена, она понимала твое горе и смятение.

Годрик нахмурился и покачал головой. Он ей не поверил.

— В любом случае эта вражда затянулась на несколько лет. Если я не ходил в школу, то жил у сэра Стэнли. И когда я жил с ним, он меня учил.

Мэггс нахмурилась и машинально потянула за нитку.

— Чему учил?

— Как стать Призраком Сент-Джайлза. — Годрик развел руками. — Хотя поначалу я думал, что это просто гимнастика. У сэра Стэнли была специально оборудованная для занятий комната с набитыми опилками манекенами, мишенями и прочими приспособлениями. Там он учил меня правильно падать и кувыркаться, фехтовать, драться.

— Кувыркаться? Как акробаты на ярмарке? — Мэггс восхищенно подалась вперед, представив, как Годрик крутит сальто.

— Да, как комический актер. — Годрик взглянул на жену, и от уголков его глаз побежали мелкие морщинки. — Я знаю, это звучит нелепо, но научиться управлять телом и жестами очень сложно. Особенно мальчику, в душе которого скопилось слишком много гнева…

Мэггс закусила губу, представив потерянного мальчика, отрезанного от семьи, озлобленного и одинокого. Внезапно она ощутила огромную признательность покойному сэру Стэнли. Пусть он и был эксцентричным человеком, но, судя по всему, знал, как обращаться с подростками.

Взгляд Годрика перекочевал на губы Мэггс, а потом на свои зажатые между колен руки.

— Так продолжалось несколько лет. А потом, когда мне исполнилось восемнадцать, мы по разнообразным признакам определили, что сэр Стэнли был Призраком Сент-Джайлза…

— Что? Подожди. — Мэггс выдернула нитку, но ей уже не было никакого дела до того, будет ли на этом месте дырка или нет. — Сэр Стэнли был настоящим Призраком!

— Да. Хотя… — Годрик наклонил голову набок, — мы знали только об одном. Легенда об этом Призраке передавалась из уст в уста на протяжении многих лет. Может, даже столетий. Вполне возможно, что еще раньше кто-то другой надевал по ночам костюм Призрака.

Мэггс слегка приоткрыла рот, представив целую вереницу людей, каждый из которых считал себя настоящим Призраком Сент-Джайлза. Кому такое вообще пришло в голову? Мэггс смотрела на Годрика, и ее мучил еще один вопрос.

— Кто это — мы?

— А… — Годрик выпрямился в кресле, рассеянно потянулся к плечу, а потом вновь уронил руку на колени. — Ты об этом…

Почему он замолчал?

— Да.

Годрик глубоко вздохнул и посмотрел на Мэггс.

— Нас было несколько.

— Несколько… — Глаза Мэггс расширились. — Призраков? Одновременно?

Годрик кивнул:

— К тому времени, как мне исполнилось восемнадцать, к нашим занятиям присоединился еще один мальчик. Он был младше меня, но такой же озлобленный, как и я в свои четырнадцать лет. — Годрик нахмурился. — Даже злее.

— Как его звали?

— Я не могу тебе сказать, — извиняющимся тоном произнес Годрик.

— Что? — возмущенно воскликнула Мэггс. — Почему?

Годрик пожал плечами:

— Потому что это не моя тайна.

Да, Мэггс не могла не согласиться с тем, что со стороны Годрика было весьма благородно сохранить чужую тайну. И тем не менее разочарованию ее не было предела.

— Итак, вас было двое…

Годрик откашлялся.

— Вообще-то трое. Еще один мальчик пришел на мое место.

Глаза Мэггс горели от возбуждения, а в голове роились многочисленные вопросы, наталкивающиеся один на другой.

— Трое? Но…

Годрик поднял руки, призывая к тишине.

— Я знаю, тебе сказали, будто Роджера убил Призрак. Только это неправда. Никто из нас не смог бы убить — да и не убивал — такого хорошего человека, как Роджер.

Мэггс кивнула. Ей тоже не все нравилось в рассказе о смерти возлюбленного. Либо свидетель убийства ошибался…

Либо солгал. Мэггс нахмурилась.

— Мэггс.

Она подняла глаза и встретилась со взглядом мужа. Мэггс продолжит поиски убийцы, но пока Годрик должен закончить свой рассказ.

— Как получилось сразу три Призрака?

Годрик вздохнул.

— Мне кажется, сэр Стэнли наряжался Призраком ради забавы. Он обладал; довольно своеобразным чувством юмора. К тому времени, как я закончил Оксфорд, он искал себе преемника. Он очень полюбил жителей района Сент-Джайлз и хотел быть уверенным, что у них всегда будет защитник. Даже когда он станет слишком стар, чтобы изображать Призрака.

Еще несколько вопросов вертелось у Мэггс на языке, но она вынуждена была прикусить щеку, чтобы держать рот закрытым и не прерывать рассказ Годрика.

— Как я уже сказал, я уехал от сэра Стэнли, — продолжал Годрик. — Я помирился с отцом, признав, что вел себя как полный глупец. Я был полон решимости завоевать уважение отца и мачехи. Думаю, сэра Стэнли разочаровало мое решение, но он его понял и принял. К тому же, кроме меня, у него был еще один помощник.

Мэггс пришлось вонзить ногти в ладони, чтобы удержаться от расспросов. Кто был этот второй помощник? Хотел ли Годрик стать Призраком в столь юном возрасте? Знал ли его отец, чему учит сына сэр Стэнли?

Но Годрик заговорил снова:

— Я уехал в Оксфорд, многому там научился, повзрослел, а когда вернулся в Лорелвуд, встретил на балу Клару.

Годрик закрыл глаза.

— Я рассказывал тебе, как все было. Мы были счастливы — очень счастливы — на протяжении целого года. А потом она заболела. Мы переехали в Лондон, чтобы врачи могли почаще ее навещать. Я надеялся, даже молился, чтобы мы смогли найти какое-то чудодейственное лекарство. Надежда не оставляла меня на протяжении полутора лет, но в конце концов я понял, что для моей Клары нет лекарства. Что она умрет от болезни, а я ничего не могу для нее сделать. Только смотреть, как она умирает. — Уголок восхитительных губ Годрика приподнялся, и его лицо исказила гримаса боли. — Я наблюдал, как она угасала, как боль съедает ее изнутри.