Читать книгу "Счастливчик Сандерс - Андрей Николаев"

Обойдя гостей с бокалом шампанского, он подошел к отцу:

— Устал чертовски, а завтра мне лететь на астероид. Могу я покинуть это сборище кретинов? — спросил он, отдавая официанту нетронутый бокал.

— Сынок, — сказал Макнамара-старший, расточая улыбки направо и налево, — от этих кретинов, как ты их называешь, зависит благополучие нашей корпорации.

— Потому я им и улыбаюсь, — ответил Майк.

Лундквист, слышавший его слова, покачал головой:

— Большинство из этих людей добились положения благодаря собственным усилиям, Майк. Хотя бы это достойно уважения.

— Они замерли, застыли, как стрекоза во льду, потому что прекратили двигаться, — покосившись на Лундквиста, Майк упрямо покачал головой, — им кажется, что они добились всего, что стремиться больше не к чему. Они — обуза общества. Они уже не служат ему, а пользуются положением в личных целях. Я буду им улыбаться и буду с ними работать, но не пытайся меня переубедить, Том.

Попрощавшись с отцом, он незаметно исчез с банкета.

Было уже далеко за полночь, когда гости разошлись и Макнамара-старший отправился наверх, где у него была оборудована спальня на те случаи, когда не было смысла возвращаться домой. В целом, он был доволен, беспокоило только отношение Майка к партнерам по бизнесу и чинам из Министерства обороны, с которыми он был знаком не один год. В делах приходится иногда жертвовать личным отношением в угоду эффективности, а сын был, видимо, не готов к этому. Что же касается работы, которую сделал Майк, то здесь придраться было не к чему. Именно так — по двадцать часов в сутки, — работал сам Джефф Макнамара, когда начинал строить свою корпорацию.

— Надеюсь, он не скажет в один прекрасный момент: ты остановился, отец, уступи дорогу, — усмехнувшись, пробормотал Макнамара, просматривая распорядок дня на завтра.

Сигнал вызова прозвучал неожиданно. В такое время его могли беспокоить только если случалось что-то экстраординарное.

Сначала экран голографа был пуст, и он уже хотел отключить его, когда на нем проявилось лицо жены.

Макнамара нахмурился. Он старался меньше вспоминать о Марте в последние дни, а с тех пор, как она ушла, частенько без всякой причины ночевал в офисе — лишь бы не возвращаться в пустой дом. Он не собирался просить ее вернуться или хотя бы подумать об этом — это было бесполезно, но все же…

— Я не поздно? — спросила она.

— Я уже собирался ложиться, — хмуро ответил Макнамара.

— Где Майк?

— Он сказал, что хочет пожить в своей квартире, которую мы подарили ему на окончание колледжа. Ты должна помнить.

— Я помню, — она грустно улыбнулась, — тогда я еще не знала, что он уйдет от меня.

— Не начинай все сначала, прошу тебя, — поморщился Макнамара.

— Хорошо, не буду. Он сегодня был у меня. Ты знаешь, он сильно изменился. Ты ничего нового в нем не заметил?

— Нет, не заметил, — ворчливо сказал Макнамара, — ну, может, он стал более серьезным, деловым, активным. Из сопливого щенка он превратился в мужчину, и я только рад, что он наконец взялся за ум, Марта. Я так долго ждал, когда он образумится. Если бы не кошмар, который выпал нам с тобой, когда он исчез, можно было бы только порадоваться за него.

— Джефф, послушай, — Марта подалась вперед, прижав руки к груди, — он говорил со мной о странных вещах: о силе личности, о служении высшим силам, и он не имел в виду Господа Бога. Я испугалась, Джефф. Я не сказала ему, но… — она запнулась. — Мне кажется, это не Майк. Это не наш сын.

— Прекрати, ради Бога. Анализ ДНК ясно показал, кто он. Майку и вправду пора уже стать личностью. Я уверен, он твердо знает, чего хочет.

— Вот и я о том же. Он-то знает, а вот ты знаешь, чего хочет Майк?

Изображение жены поблекло и исчезло. Макнамара глубоко вздохнул, снимая раздражение, выпил глоток виски и лег в постель. Нет, все-таки хорошо, что Марта в монастыре, подумал он, засыпая. Если она оттуда донимает его своими бабскими глупостями, то что было бы, останься она с ним?

Глава 8

Господин Хао предоставил Сандерсу личные покои, расположенные рядом с кабинетом, заметив, что лучшего убежища нет на всем Киото. И Сандерс ему поверил. Ибо господин Хао предоставил ему свое гостеприимство. А если гость попадет в руки полиции или, что еще хуже, Аридзаши, то он, господин Хао, потеряет лицо.

Удобства были минимальные — видимо, Хао был аскетом, — но все необходимые присутствовали. Еду ему приносили из ресторана, и хотя готовили там специфические блюда, пища была вполне съедобна — когда нужно, Сандерс умел довольствовать тем, что есть.

В первую же ночь, когда Сандерс лежал на спине и, уставя глаза в потолок, думал над тем, как он вляпался во все это дерьмо, ему внезапно припомнились слова Аридзаши:

«Способность одним жестом, взглядом внушать благоговение, трепет, пробуждать готовность принять любые муки и смерть — вот что должен вселять в души людей настоящий господин».

И тут на него накатило… Дик сел на кровати и стиснул голову руками, как будто его голова вновь раскалывалась от того чувства восторга и неземного наслаждения, которое он испытал там, на Хлайбе… В словах Аридзаши явно чувствовался отголосок тех же эмоций. Но им с Полубоем повезло. Они успели испытать и кое-что другое…

На следующее утро он вломился в кабинет Хао и, лихорадочно блестя глазами, выпалил:

— Вы сумели узнать, кто скрывался в задних комнатах опиекурильни?

Господин Хао невозмутимо указал ему на стул напротив. Сандерс замер, пытаясь побороть раздражение (его уже достали эти восточные традиции, но в ужой монастырь…), а затем послушно опустился на предложенное место.

— Чай? Пиво?

— Чай…

Господин Хао молча налил чашку крепкого, ароматного жасминового чая и протянул Сандерсу. Внимательно проследил, как гость сделал пару глотков, удовлетворенно кивнул, а затем тихо ответил:

— К сожалению, нам не удалось выяснить этого точно. Того гостя, которого столь тщательно охраняли, в опиекурильне уже не было.

Сандерс медленно кивнул.

— Я так и думал. — Он отпил еще глоток, пару мгновений подумал, ведь он собирался раскрыть главе преступной группировки хоть и дружественного, но чужого государства сведения, составляющие государственную тайну, затем хмыкнул и, поставив чашку на стол, решительно заявил. — По-моему, я знаю, кем был этот гость. Вот послушайте…

За следующие сутки, пока Хао искал для него возможность покинуть Киото, Сандерс многое успел обдумать, пытаясь опровергнуть свои выводы, которыми он поделился с китайцем, однако раз за разом он приходил к одному и тому же заключению: новая встреча с существом, подобным тому, которое едва не погубило их с Полубоем на Хлайбе, состоялась. Они тогда подверглись психическому воздействию невиданной силы и противопоставить ничего не смогли. Кто знает, если бы воздействие было более длительным, не превратились бы они с мичманом в послушных марионеток, вернее, даже не марионеток, а восторженных рабов, готовых пойти на все, дабы заслужить одобрение хозяина. Вполне возможно, что подобные необратимые изменения в сознании произошли и у Аридзаши, и у молодого Тонга, и у всех, кто так или иначе соприкасался с сектой «Божественное откровение» и тем, кто за ней стоял.