Читать книгу "Кремль 2222. Ярославское шоссе - Владислав Выставной"

Книжник поднял взгляд. Долговязый Пень возвышался с невозмутимой неподвижностью, словно ничего и не произошло. Исчезли страшные глаза, захлопнулась пасть. И только легкий дымок над опаленной башкой напоминал о недавнем кошмаре.

Оглядевшись, Книжник отметил, что куда-то исчезли все эти зрители-садисты, как и бесстрастные бородатые экзекуторы. На делянке не осталось никого.

Но это беспокоило не так, как жизнь Зигфрида. Пульс не прощупывался, на шее отпечатался багровый рубец от щупальца злынь-травы. Неужели все?..

Травинка сунула ладошку в матерчатую сумку, перекинутую через плечо, выдернула сжатый кулак и раскрыла над бесчувственным лицом воина. Тонкое облачко, какая-то бледная взвесь опустилась на лицо Зигфрида. Книжник наблюдал за этими манипуляциями отрешенно, думая о том, что его рюкзак с походной аптечкой оказался в руках у этих безмозглых лесовиков, что маленькой девочке со своими снадобьями нечего противопоставить смерти.

И вдруг глаза Зигфрида распахнулись, заставив Травинку чуть отпрянуть и вызвав у Книжника сдавленный вскрик:

– Жив?!

Зигфрид сел, ощупал голову, словно хотел удостовериться, что та на месте, и отчетливо произнес:

– Ну, все. С меня хватит.

Книжник повернулся к девочке, неловко погладил ее худое плечо:

– Ты спасла нас. Даже не знаю, как тебя благодарить…

Девочка даже не улыбнулась. Сказала коротко:

– Я тут ни при чем. Просто сбежали все. Потому что он идет.

– Кто? – не понял Книжник.

Хотел было продолжить. Но Травинка схватила его за рукав и, округлив глаза, сдавленно прошептала:

– Тихо! Тихо! Идет!

– Да кто там идет? – озираясь, тупо спросил Книжник.

Ответа не требовалось. Он проследил полный ужаса взгляд девочки.

На дальнем краю делянки, едва заметный в тени огромного дерева, стоял незнакомец.

И одного взгляда на него было достаточно, чтобы ощутить леденящий ужас, сравнимый лишь с недавним страхом близкой смерти. Не сговариваясь, все трое попятились в густую траву.

Темная фигура медленно выдвинулась из зарослей и с той же неторопливостью двинулась через открытое пространство делянки. Он двигался со стороны солнца, и рассмотреть его толком не получилось. Незнакомец не заметил их, и Книжник вдруг подумал, что это – большая удача.

Незнакомец шел по направлению к поселку.

Первым и самым естественным порывом было бежать. Книжник схватил Зигфрида за плечо, сдавил его все еще слабыми руками и зашипел ему прямо в лицо, брызжа слюной и едва не срываясь в истерику:

– Быстрее, пока еще можно уйти!

Зигфрид покачал головой:

– Только идиоты танцуют на граблях. Сбежать мы уже пытались.

– Да что же тогда делать?! Ну?!

Зигфрид прищурился вслед скрывшемуся незнакомцу и сказал:

– Идти за ним.

Книжник тихонько застонал: неужто его друг спятил? Перевел взгляд на Травинку. Девочка выглядела испуганной. Проговорила высоко и тихо:

– За ним нельзя! Он… Он страшный…

Зигфрид посмотрел на девочку и та попятилась под его взглядом. Воин мрачно усмехнулся, и эта усмешка не предвещала ничего хорошего:

– Именно потому мы за ним и пойдем.

Глава 6

Те, кто приходит

– Тьфу, чтоб тебя…

Книжник поднялся, сплевывая жидкую грязь из лужи, куда только что рухнул, споткнувшись о тонкий и цепкий, как силок, корень. Все-таки, красться по чужим следам – не его конек. Зигфрид же двигался быстро и тихо – как дикая кошка по следам добычи. Ловкая Травинка не отставала – здесь она была в привычной среде, подвижная, как лесной зверек или гибкий дикий плющ, и само ее имя было ей под стать. Семинарист же ощущал себя не в своей тарелке, то и дело путаясь ногами в траве и получая в лицо хлесткими ветвями.

– Не отставай! – едва слышно процедил Зигфрид и нырнул в гущу густо-зеленой растительности.

Легко сказать – не отставай. У семинариста все еще руки-ноги ломило от пыток злынь-травой, сказывалась усталость. Неудивительно, что через пару десятков шагов спутники скрылись из виду. Книжник прибавил шагу, надеясь нагнать их, шедших по следу незнакомца. Перешел на бег, отчаянно ломясь сквозь кусты, обдирая одежду, лицо и руки о корявые ветви.

И остановился, тяжело дыша и озираясь. Недоумение быстро сменилось тревогой: спутников нигде не было видно, и кричать нельзя – можно подставить и себя и друга. Не сразу пришло осознание крайне неприятного факта: он заблудился. Заблудился в жутком, не созданном для человека месте под названием Чащоба, где все вокруг смотрит на тебя исключительно как на еду.

И даже тропинка под ногами исчезла – как будто внезапно заросла упругим ползучим мхом. Черт возьми – мох под ногами действительно двигался, вздымаясь волнами, как сине-зеленое море в миниатюре.

Книжник сглотнул. Вот влип.

Он дернулся было назад, надеясь отыскать тропинку – но понял, что идти просто некуда – со всех сторон путь преграждали густо переплетенные ветви. Как же он смог продраться сюда? Парень бросился на ветви, прикрыв лицо выставленным вперед локтем – и его тут же отбросило назад упругими ветвями. Казалось, он в каком-то коконе из ветвей.

Стало страшно. Он повторял попытки вырваться – и раз за разом его отбрасывало назад. Он напоминал себе муху, бьющуюся в паутине, все это походило на безумие, и он действительно был близок к нервному срыву.

И вдруг замер: ему показалось, что он услышал тихий смешок.

– Кто здесь? – тяжело дыша, спросил Книжник.

В ответ – снова тот же мерзкий тихий смех, откуда-то со стороны и снизу. Голос показался неприятно знакомым. Страх неожиданно сменился злостью. Книжник упал на четвереньки, пытаясь разглядеть насмешника под ветвями. И неожиданно обнаружил, что здесь, у корней, ветви не такие густые и плотные. Бросился вперед, отметив про себя, насколько, оказывается, удобно двигаться на четвереньках – мягкий мох только способствовал этому. Вот так, наверное, и опускаются до звериного облика.

Напоминая самому себе раненую крысособаку, сжав зубы, он продирался вперед, пока не обнаружил источник неуместных насмешек.

У гнилого пня, рядом с поваленным деревом, сжался знакомый оборванец – смуглый коротышка в драном комбезе. Он не изменил своей привычке скалиться и хихикать, только теперь в этом смехе появилось что-то еще более неприятное, отталкивающее. Он зачем-то вцепился в этот самый пень, его мелко трясло.

– А, вот кто тут! – медленно поднимаясь, процедил Книжник. – Куда же ты сбежал? Хотел же посмотреть, как нас на куски разорвет, а?

Семинарист огляделся, заметил корявую, но тяжелую ветку, поднял. Этот насмешник не проявил дружелюбия, так что лучше иметь в руке более весомый аргумент, нежели просто слово. Смуглый продолжал хихикать, и Книжник понял, что смущало его в этом смехе.