Читать книгу "Бег впереди паровоза - Светлана Алешина"

Вытащив Мандарина наружу, я, держа его за шкирку на безопасном расстоянии от себя, зашлепала босыми ногами в коридор и закрыла щенка на кухне. Пусть ждет теперь, когда я освобожусь.

Сама я после этого подвига зашла в ванную. Вместо умывания мне сначала предстояло подтереть лужу и вымыть тапочку.

Классно, да? Вот так я теперь и живу.

Я вовсе не стала членом клуба любителей животных и не совсем еще сошла с ума, чтобы заводить себе собачку, словно мне скучно жить на свете. Просто я товарищ хороший. Верный, преданный и надежный. А кое-кто корыстно этим пользуется. Я про Маринку.

Это она подобрала где-то на улице ничейного щенка, разглядела его импортную породу, назвала Мандарином и приволокла к себе домой. Ее коммунальные соседки ровно два дня кудахтали, сюсюкали и причмокивали над Мандарином, а потом поставили вопрос ребром. В результате Маринка пристала ко мне. Пристала – как не скажу что, – поклялась и побожилась, что будет приезжать каждый вечер и выгуливать своего – не скажу кого, – а потом видно будет…

Мне бы сразу уточнить, что она имела в виду под «видно будет», но я как-то не догадалась…

…Десять минут спустя, когда лужа была вытерта, тапочка повисла на веревочке, а я приняла наконец прохладный душ и восстановила душевное равновесие, началось время завтрака.

Описывать это издевательство я не стану. Кончились для Оли тихие вдумчивые завтраки. Достаточно будет сказать, что после приема пищи – по-иному и не назовешь – я успела-таки выскочить с Мандарином на улицу, и он сделал все свои дела не на мой пол, а под ничейный кустик.

Вот теперь Ольге Юрьевне можно было идти на работу и мечтать, что четвероногий квартирант дотерпит до вечера и воздержится от сюрпризов.

Ага, щас.

Пока я одевалась в коридоре и прислушивалась к суровому урчанию и постукиванию, доносившемуся с кухни – Мандарин бился головой в закрытую дверь и пытался напугать ее, чтобы она открылась, – я подумала, что за эту жуткую неделю был только один просвет в моей грустной жизни. Позавчера Мандарин сумел откопать где-то навсегда потерянную левую зеленую босоножку. Он выволок ее в коридор и показал мне. Правда, он полностью измусолил ремешок, но зато вещь нашлась!

– Пока, Мандарин! – радостно крикнула я, отперев входную дверь.

Мандарин ответил мне жалобным поскуливанием: он уже знал, что на весь день остается один, и заранее огорчался этой перспективой.

– Вечером придет твоя законная хозяйка, – злорадно предупредила я его, – вот ей и будешь жаловаться, засранец! – подвела я итог и захлопнула за собой дверь.

Моя «Лада» стояла перед подъездом и ждала, когда я к ней подойду. Раньше я почему-то обижалась на ее склочный характер, но теперь ситуация изменилась и «Лада» ходила в явных фаворитах. Выезжая со двора, я не выдержала и пожаловалась ей:

– Надул прямо в тапочку, представляешь?! А когда я его выкинула из комнаты, он еще начал ругаться!

«Лада» достойно промолчала и даже не звякнула в ответ ни одной из своих железок.

А между прочим, Маринкины подарки мне одним Мандарином не исчерпывались.

Вот уже целую неделю я была вынуждена приходить домой с работы не раньше десяти вечера, а один раз меня даже не хотели пускать в свою собственную квартиру. И все потому, что найденный в недобрый час слюнявый Мандарин познакомил Маринку с Кириллом…

Я подъехала к зданию редакции за двадцать минут до начала рабочего дня. Это еще одно прибавление к моему тайному счету к Маринке. До появления в моей жизни плюшевого Мандарина я могла себе позволить расслабиться и немножко припоздниться – начальник все-таки. Но сейчас я вылетаю из дома как ошпаренная и мчусь на работу, словно там для меня сосредоточены все радости жизни. В общем так оно и есть, конечно, но поспать чуть-чуть подольше мне тоже нравится. Точнее нравилось.

В такую несусветную рань в редакции из всех сотрудников был только Ромка – наш воспитанник, курьер и мишень наших общих педагогических порывов. Ромка обучался компьютерному набору и так увлекся этим нелегким делом, что, когда я появилась у него за спиной, он даже не заметил моего присутствия. На экране его монитора азартно махали конечностями два противных урода из игрушки «Mortal Combat».

– Сколько делаешь знаков в минуту? – рассеянно поинтересовалась я, проходя мимо него, и Ромка, тихо ойкнув, быстро нажал кнопку «Resеt» на системном блоке. Компьютер начал перезагружаться, и игра пропала из поля зрения начальства. Меня то есть.

«Быстро научился реагировать», – подумала я и направилась к своему кабинету.

– Ольга Юрьевна! – бросился за мной Ромка, потрясая какими-то листами в руках.

– Почта? – спросила я, оборачиваясь.

– Нет, – радостно улыбаясь, ответил он, – у меня есть предложение для улучшения внешнего вида нашей газеты! – выпалил Ромка и подал мне отксерокопированные фотографии собак разных пород.

– Не надо, – я не удержалась и поморщилась от этого зрелища, – у нас серьезное издание и… и вообще я не люблю собак, – закончила я и спряталась в кабинете.

Бросив сумочку на столешницу, я достала сигареты из ящика стола и раздраженно закурила.

«Пора кончать с этим безобразием!» – подумала я и твердо решила сегодня объявить Маринке свой окончательный вердикт. Пусть выбирает: или Мандарин, или Кирилл. Ольга Юрьевна двоих уже не выдерживает.

С Кириллом, как я уже говорила, Маринку познакомил Мандарин. Случилось это способом простым и действенным, даже немножко романтичным. В один из двух дней, когда Мандарин жил еще с Маринкой, они вечером гуляли по улице, и несколько больших собак напугали их обоих. Подробностей этой жуткой истории я не помню. Но, по словам Маринки, когда положение стало совершенно безнадежным – то ли она с Мандарином залезла на мусорный ящик, то ли просто стала громко кричать и размахивать сумкой – второе вероятнее, – вдруг появился былинный чудо-богатырь по имени Кирилл и спас перепуганную красавицу вместе с ее сопливым щенком.

Вспоминая эти подробности, я не удержалась и зевнула: очень пикантная история и такая интересная! Все закончилось гулянием под луной с постоянной передачей Мандарина с рук на руки – он, видите ли, уснул-с, а Маринке нести его было тяжело-с. А самое любопытное то, что Маринка постеснялась вести Кирилла к себе в гости, хотя ей этого очень хотелось: он немножко пострадал в честном бою с собачьим племенем, что-то ему там испачкали и порвали. Маринке подумалось, что будет неудобным показывать, что она живет в коммуналке, и объяснять кавалеру, что вся толпа, которая выскочит в коридор из комнат им навстречу, – всего лишь соседи, а не ее родственники.

Когда Мандарин благополучно переселился жить ко мне на срок, обозначенный туманным выражением «там видно будет», Маринка, приезжая вечерами выгуливать этого паршивца, сообщила адрес своего местопребывания и Кириллу.

Маринка клялась и божилась, что Кирилл ее неправильно понял, но когда я однажды по ее просьбе пришла домой позже, чем обычно, то сначала не смогла отпереть дверь. Потом мне открыла растерянная Маринка и сказала: