Читать книгу "Темное предсказание - Мелисса Марр"

Айслинн шла по двору, и у нее под ногами таяла густая корка инея, скрывавшего траву. Сзади слышалось потрескивание — иней мгновенно затягивал нанесенные ему раны. Здесь были владения Доний, место ее силы.

«И здесь же я слабее всего», — напомнила себе Айслинн.

Бейра сумела сделать так, что это место существовало одновременно в мире фэйри и мире смертных. Кинану такого не удавалось до сих пор.

Кожу Айслинн неприятно покалывало. Она явилась без приглашения, а Зима, как и Лето, отличалась непредсказуемостью. Дония может это отрицать, но Айслинн немало настрадалась от снегов. Зимы всегда казались ей бесконечными. Она с детства помнила особо суровую зиму, когда на боковых улочках находили трупы замерзших бродяг. Айслинн помнила их лица с выражением навсегда застывшей боли. Она помнила, каким страшным оружием бывает лед, когда они с Кинаном противостояли прежней королеве Зимы.

«Но то была Бейра, а не Дония».

Эта мысль не утешала. Напряженные отношения между Летним и Зимним дворами оставались печальной реальностью. Айслинн сейчас хотелось схватить за руку Кинана, но его здесь не было.

Входную дверь ей открыла белокрылая боярышница. Фэйри двигалась беззвучно и не произнесла ни слова. Айслинн вошла в ледяной холод тускло освещенного вестибюля.

— Дония принимает? — спросила Айслинн.

Ее голос эхом отозвался из углов. Другого ответа она не получила. Впрочем, иного она и не ждала. Боярышники говорили крайне редко. Эти фэйри вечно держались настороже, не отходили от Доний ни на шаг и покидали дом королевы Зимы, только если нужно было ее куда-то сопровождать. Их красные глаза напоминали тлеющие угли в пепле — лица боярышниц как раз и были пепельно-серого цвета.

Привратница повела Айслинн в глубь дома. Они прошли мимо кучки таких же молчаливых и напряженных боярышниц, собравшихся в главном зале. В одной из гостиных горел камин. Треск поленьев и звук собственных шагов по старому полу — вот и все звуки жизни. Здесь всегда было не только пронзительно-холодно, но и пронзительно-тихо. У Айслинн закоченела шея.

Боярышница подвела Айслинн к закрытой двери и остановилась, не пытаясь ее открыть.

— Может, мне постучать? — спросила Айслинн.

Боярышница молча повернулась и ушла.

— Очень вежливо, — проворчала Айслинн и потянулась к ручке.

Но в это время дверь открылась изнутри. На пороге стоял Эван.

— Входи, — произнес он.

— Привет, Эван, — ответила Айслинн, обрадованная звуками голоса.

— Моя королева будет говорить с тобой наедине.

Официальные слова он сопроводил дружеской улыбкой, отчего Айслинн почувствовала себя чуточку легче. У Эвана, как и у боярышниц, были красные, навыкате, глаза. Но он принадлежал к рябинникам, и в его облике все говорило о плодородии и изобилии. Серо-коричневая кожа напоминала кору, а темно-зеленые листовидные волосы сразу заставляли вспомнить о деревьях и лесах. Рябинники были детьми Лета и относились к ее двору. Присутствие Эвана успокаивало Айслинн. Но он почти сразу ушел, оставив ее наедине с Донией. У ног королевы Зимы, как всегда, лежал волк Саша.

— Здравствуй, Дония, — произнесла Айслинн, не зная, о чем говорить дальше.

Королева Зимы не сделала попыток ей помочь. Некоторое время Дония стояла, разглядывая Айслинн.

— Полагаю, это он послал тебя, — наконец сказала она.

— Он предпочел бы сам говорить с тобой. Айслинн вдруг почувствовала себя маленькой девчонкой, попавшей в дом, где ее не хотели видеть. Дония не предложила ей сесть и сама продолжала стоять. Старый зеленый ковер на полубыл изрядно потертым и лишь кое-где сохранял следы былого великолепия. Айслинн подумала, что такому ковру самое место в музее.

— Я велела Эвану не впускать его.

Дония нарочно отошла от Айслинн подальше. Это добавило королеве Лета беспокойства.

— А я могу спросить почему?

— Можешь.

Дония держалась на редкость недосягаемо. Айслинн подавила возникшее раздражение и попыталась также подавить страх.

— Тогда я спрошу: почему ты приказала не пускать Кинана?

— Я не хочу его видеть, — улыбнулась Дония, заставив Айслинн вздрогнуть.

— Дония, давай без сложностей. Если ты хочешь, чтобы я ушла, так мне и скажи. Я пришла к тебе по его просьбе и еще потому, что ты мне симпатична.

Айслинн сложила руки на груди, чтобы их бесцельные движения не выдавали ее состояния и чтобы не раздавить какой-нибудь снежный шарик. Вся полка у стены была усеяна такими шариками. Айслинн не знала, зачем они Доний, но начало их разговора не располагало к вопросам. Что-то в поведении королевы Зимы сильно изменилось. Айслинн это почувствовала и поспешила ответить на невысказанную угрозу.

— Чем ближе лето, тем сильнее чувствуется твой зимний характер.

Эти слова были встречены все той же ледяной улыбкой Доний.

— Как и его летний, — сказала она. — А вы с ним похожи. Вон какое сияние пульсирует у тебя под кожей.

— Кинан — мой друг.

Айслинн закусила губу и сжала пальцы, чтобы впившиеся ногти помогли ей держать самообладание.

Королева Зимы отошла еще дальше и остановилась у окна. Проведя пальцами по стеклу, Дония покрыла его цветами изморози. Потом, не глядя в сторону Айслинн, заговорила:

— Любить его — значит постоянно ранить себя. Он все, о чем я мечтала. Когда мы вместе, — она вздохнула, и на портьере остался след ее ледяного дыхания, — меня не волнует, что он может меня сжечь. В такие моменты я радуюсь этому и готова сгореть.

Раздражение Айслинн ушло. Она покраснела, не ожидая такого поворота в разговоре с Донией. А королева Зимы, не поворачиваясь к ней, продолжала:

— Я часто думала о том, почему Миэк и Бейра не смогли быть вместе. Может быть, по той же причине? История повторяется. Эш, я ведь понимаю, куда все идет.

Королева Зимы повернулась к окну спиной и прислонилась к подоконнику. Она была похожа на портрет в раме из тонких ледяных кружев.

— Дония, я же не осуждаю тебя. Мне хочется, чтобы вы с Кинаном были вместе, — сказала Айслинн.

— Даже если это ошибка? — почти насмешливо спросила Дония. — Даже если это будет повторением истории Бейры и Миэка? Даже если последствия окажутся ужасными? Уж не хочешь ли ты, чтобы мы затеяли войну, лишь бы защитить твое сердце?

Айслинн не находила ответа. Она не задумывалась о том, что родителями Кинана были король Лета и королева Зимы.

— А таким ли уж неожиданным было то, что Бейра убила Миэка? — продолжала Дония. — Короли Лета вспыльчивы и непредсказуемы. Зима гораздо спокойнее.

Пока Дония говорила, под нею возникло ледяное кресло. Оно не отличалось изяществом линий и больше напоминало мгновенно замерзшие волны.