Читать книгу "Богиня для интима - Марина Серова"

Волкодава связали, так что он и пикнуть не успел. Когда же ему нацепили на руки наручники и поставили на ноги, я вновь спросила про Людмилу:

— Где его жена?

— Да она-то уже давно в машине, — кутаясь в мокрые одежды, стуча зубами, ответил Федор Антонович. — С ней все проще оказалось.

Я помогла мужчине подняться, скомандовав:

— Задержанных в «уазик», и найдите что-нибудь, чтобы ваш начальник мог переодеться.

Все моментально засуетились и забегали.

Добралась я до отделения милиции очень быстро, но там все же пришлось немного подождать. Федора Антоновича сразу по прибытии неожиданно вызвали на какое-то совещание. Пришлось немного посидеть в кабинете, куда меня пустил его помощник. Хорошо, что совещание закончилось намного раньше, чем изначально планировалось, и уже минут через двадцать Федор Антонович предстал передо мной с сияющим лицом.

— Рад, что вы не уехали, — произнес он. — Хочу допросить наших бандитов в вашем присутствии.

— Именно в моем? — пристально глядя на него, переспросила я наигранно удивленно.

— В вашем, в вашем, — с улыбкой откликнулся мужчина, а потом признался: — Вдруг вы знаете какие-то детали, которые неизвестны нам. Это будет очень кстати.

— Ладно, ведите их, — согласилась оказать содействие следствию я. — Посмотрим, что они нам скажут.

Федор Антонович заторопился к двери, затем выглянул в нее и крикнул одному из своих подчиненных, чтобы тот привел задержанных. Их привели через пять минут и сразу посадили на стулья перед нами.

Я окинула Волкодава оценивающим взглядом: сравнительно высокий, статный, все с тем же ожесточенно злым взглядом. Волосы зачесаны назад, и видна небольшая залысина на висках. Глаза почти бесцветные, но при более внимательном рассмотрении заметна некоторая голубизна. Нос прямой, губы широкие. Одет неброско, серая толстовка, застегивающаяся спереди на замок, и темно-синие джинсы.

Так же я осмотрела с ног до головы и Скачкову, но та держалась невозмутимо и всеми силами делала вид, что не понимает, почему находится тут.

Начальник отдела представился сам и представил меня, а затем сказал:

— Вы задержаны по подозрению в убийстве Бауловой Оксаны Илларионовны. Вы что-нибудь можете сказать по этому поводу? — без лишних предисловий сразу спросил он.

— Мы ее не убивали, — не меняясь лицом, приятным голосом произнесла парикмахерша.

— Тогда почему же вы покинули город и попытались скрыться сразу после того, как был найден труп и стало известно о ее убийстве? — последовал новый вопрос.

— У нас были дела в другом городе, — все так же спокойно и невозмутимо ответила подозреваемая, тогда как ее супруг почему-то молчал, глядя даже не на нас, а куда-то в пол.

Федор Антонович вопросительно покосился на меня, видимо, слегка растерявшись и не зная, о чем расспрашивать дальше. Я поняла, что ему необходима помощь, а потому быстренько подключилась, сказав:

— Нам хорошо известно, что вы, — я посмотрела на женщину, — прибыли в эти места вместе с Оксаной Илларионовной. Вы всюду гуляли вместе до того момента, как наткнулись на меня, и, зная, что я занимаюсь расследованием смерти ее мужа, отчего-то кинулись бежать прочь. Чего вы испугались?

— О чем вы, девушка? — уставилась на меня, как на последнюю дуру, Людмила. — Я вас даже не видела и знать не знала, что вы тоже приехали отдохнуть. И когда это мы бежали?

— Значит, не хотите сознаваться. Что ж, тогда другой вопрос: вы в курсе того, что ваш муж совершил побег и находится в розыске?

— Ну да, — равнодушно передернула плечами та. — Знаю. Только ведь он мой муж. А разве запрещено покрывать его? По-моему, половина женщин именно так и делает. Я что-то не пойму, вы меня в убийстве обвиняете или в укрытии мужа? — нахмурилась дамочка. — Если в убийстве, тогда предъявите доказательства того, что это сделала я, а если в верности и преданности мужу, так тут не вам меня судить, а господу богу.

— Вы хотите знать, в чем мы вас обвиняем? Что ж, слушайте. Во-первых, в оказании помощи заключенным в совершении побега из поезда… Стоп, стоп, не перебивайте, — видя, что дама собралась возразить, спешно добавила я. — Вы желаете доказательств. Они есть. Я ехала с вами в одном поезде и неоднократно видела, как вы внимательно изучали спецвагон с заключенными, а на одной из станций вы были мною замечены в компании явных головорезов, которым и перепоручили эту работу. На основе моих показаний, а их можно собрать и больше, ведь я знаю, кто и в каких купе ехал, вам и предъявляется данное обвинение. Что-то можете возразить?

— Что ж, я признаю, что помогла мужу спастись от незаслуженного наказания, — вскинув подбородок, фыркнула парикмахерша. — Его осудили за то, чего он не делал, и я посчитала это несправедливым.

— Так подали бы апелляцию, вместо того чтобы самой совершать преступление, — подал голос Федор Антонович.

— Ну, с этим все ясно, — продолжила я. — Идем дальше. Объясните нам: за что вы убили Оксану? Она ведь была вашей подругой.

— А с чего вы взяли, что ее убили именно мы? — наконец-то подал голос и Волкодав. — Ты, дамочка, фантазируй-то поменьше, мне и моего срока хватает, чтоб еще на один зарабатывать.

— Если не вы, то кто же? И почему тогда вы бежали и оказывали сопротивление при задержании?

— А сама не догадываешься? Я беглый, мне, думаешь, так сильно назад охота. Да я все то время, что в заключении был, мечтал о свободе, думал, выйду, за ум возьмусь, новую жизнь начну. А на бабу твою нам плевать было, какой от нее толк и выгода?

— Ну, это уж вам должно быть виднее, — присовокупил Федор Антонович.

— Впрочем, если хотите предположений, у меня одно есть, — сказала я. — Ваша жена помогла устроить ваш побег и захват поезда с одной целью, чтобы вы затем убрали Оксану. Ведь самой ей с этим было не справиться.

— Дура вы, вот что я вам скажу, — усмехнулся Волкодав. — Она моя жена, и меня подставлять ей не резон. За бабки можно кучу дураков найти, и тебе все сделают, к чему своих в такие дела впутывать?

— В этом есть своя логика, — признала я. — Только ведь у вашей супруги денег на оплату подобных услуг могло и не быть. Вы об этом подумали?

— Раз уж вы такая умная, то, может, скажете, зачем мне было лишать жизни свою лучшую подругу? — поинтересовалась Людмила.

— Но она ведь могла сдать вас и вашего мужа.

— Я знала, куда еду, и для этого ее с собой брать было не обязательно, — отрезала Люда. — Вся ваша версия рассыплется в прах, как только дело дойдет до суда. А сами на себя вешать чужие дела мы не станем — не дождетесь.

— Надо бы выйти, — шепнул мне начальник.

Я кивнула, и мы одновременно покинули кабинет. Когда же оказались в коридоре, мужчина чуть смущенно потоптался на месте, а затем произнес: