Читать книгу "Тройка - Степан Чепмэн"

— Ну да.

— Короче, там зима, и началась снежная буря. И этот парень, он мех добывает, что-то такое, он живет в горах с такой странной старухой и с детьми. Ну, и их заносит снегом.

— Ух ты!

— Ага, и они там голодают, а потом у них кончаются дрова и они замерзают насмерть. Но оказывается, что десятилетняя девочка не совсем умерла, потому что перед смертью она съела немного от своей матери и брата и из-за этого навлекла на себя какое-то старое индейское проклятие.

— Так она — каннибал? Это омерзительно!

— Не перебивай его, — сказала женщина постарше, откладывая в сторону журнал.

— Так что в нее вселился злой дух, — продолжал парень, — и она превратилась в Ходаг. Но это знахарь выясняет уже после того, как она расправилась с парой пьяниц и с салунными девицами. Она высосала их мозги с…

— Даже слушать про такое не желаю! — воскликнула девушка.

— Сандра! — сказала старшая. — Дай человеку дорассказать!

Я почувствовала, как что-то потянуло в лодыжке. Штанина комбинезона поползла вверх по голени. Я нагнулась поправить ее и обнаружила, как что-то выросло из ноги. Я надавила через ткань. Оно заерзало и оказалось тремя пальцами ног Алекса. Большими волосатыми пальцами. Этот злобный мудак снова пытался мне помешать!

Я нажала на пальцы и напряглась, чтобы снова их поглотить. Было слышно, как он ругается у меня в голове.

«Выпустименясукабольная!», «Выплюньменятычертовашлюхаиззада!»

«Кричи сколько хочешь, — сказала ему я. — Все равно никто не услышит».

Пальцы обмякли и вернулись обратно в ногу.

Маленький мальчик снова и снова открывал и захлопывал дверь сушилки. Щелк, бамс. Щелк, бамс.

— Так чем все заканчивается? — спросила Сандра.

— Что? Кино? А, появляется толпа привидений. Привидения матери и отца Ходаг и всех людей, которых она убила, приходят за ней.

— И что они с ней делают?

— Ну, забирают с собой в ад, или откуда они там приползли.

Стоило мне разгладить голень, как начался зуд между лопаток, как бывает, когда слезает сгоревшая на солнце кожа. Это снова был Алекс, который не хотел успокаиваться. Я прижалась спиной к спинке стула. Какая его часть лезла наружу на этот раз? Явно что-то костлявое.

Это оказалась одна из его обрубленных кистей.

Вжавшись в стул, я что есть силы надавила на обрубок. Алекс закричал у меня в голове. Я закрыла ее руками и обнаружила, что ее форма изменилась.

«Помогитепомогитеявнутриэтойсумасшедшейбабыпомогите»

Под моими волосами появились бугры, похожие на кровяные волдыри. Он просачивался из меня повсюду! Нужно было срочно уйти от этих людей подальше.

Все это время ведущий программы местных новостей в телевизоре бубнил о каком-то похищении. Похищение или убийство, полиция не могла понять. Похоже, что безработный рабочий из Иллинойса мистер Какойтотам подвергся нападению и был вытащен из боулинга тихого сельского местечка Богегознаеткакого в центральной части севера штата Какаяразницакакого менее чем час назад. Свидетели не были уверены насчет…

— Эй, послушайте-ка! — сказал парень. — Что-то случилось, здесь, в нашем городе!

Мне было необходимо пробраться в ванную. Я осторожно прошла в заднюю часть прачечной, молясь о том, чтобы никто не заметил выступы у меня на теле. Проскользнула в дверь, заперла ее за собой и села на унитаз, сильно желая умереть.

Мне нужна была тихая комната в мотеле и три дня сна. Я не спала уже очень давно. И нужно было переварить Алекса. Если я этого не сделаю, он разорвет меня на части.

Я слышала, как по крыше стучал дождь. Он заметно усилился. Под кожей на моей голове ходили бугры. Я уперлась в сливной бачок и стала биться затылком о стену.

«На место! Сиди там смирно! Перестань на меня орать! Я не виновата!»

Но его было не удержать. Когда я вжала его обратно, он вылез в двух других местах. Его колени оказались у меня под мышками, а локоть — под подбородком. Глаза вдруг обнаружились под языком.

Комбинезон душил меня. Я расстегнула молнию, высвободила руки и стянула его вниз. Мне хотелось выйти наружу, под дождь.

Я встала и посмотрела на себя в зеркало над раковиной. Было непонятно — смеяться мне или плакать. Пальцы Алекса торчали повсюду из моей головы, их было, должно быть, двадцать.

Откуда у него столько пальцев?

Пошатываясь, я снова вышла из ванной. Магическим образом все в комнате повставали с мест и уставились на меня.

Мальчик подбежал к своей матери и обнял ее колени.

— Мама, — заныл он, — что случилось с толстой тетей?

Сандра и ее парень очень медленно пятились к выходу. Парень еле сдерживал рвотные позывы, но глаз с меня не сводил.

Мне хотелось сбежать и спрятаться в лесу. Но Сандра и остальные загораживали мне дверь. Зубы у Сандры застучали так, будто она стояла по щиколотку в ледяной воде. Она засмеялась, но тут же осеклась, напуганная звуком собственного смеха.

Я заковыляла в ее сторону, похожая на двух человек, участвующих в забеге в одном мешке.

— Н-не стоит смеяться над т-толстыми людьми, — сказала ей я, — это некрасиво.

— Не трогай ее! — закричал парень, приближаясь ко мне. Он сжал зубы и сильно толкнул меня в плечо.

— Не прикасайся к этой..! — предостерегла его Сандра.

Но слишком поздно — я уже держала его рукой за запястье.

Жадные нервы выскользнули из моей руки. Я проголодалась. Но целиком есть его не стала — хотела оставить место для десерта.

Мои сумасшедшие микроорганизмы скребли у него под кожей, но только до локтя. Они облепили его мускульные связки и нарезали на них насечки, как невидимая команда саботажников, закладывающая мины под мост. Теперь один быстрый рывок, и его рука разорвется надвое.

Я положила свободную руку ему на грудь и оттолкнула от себя. Он шагнул назад, и моя правая рука, оторвавшись от плеча, осталась висеть на его запястье.

Я потеряла равновесие и села на линолеум.

Парень Сандры смотрел вниз, на мою оторванную руку.

— Ааааааа! — закричал он в ужасе. — Уберите ее от меня!

Я встала на четвереньки, чувствуя головокружение и тошноту. Опираясь о пол двумя кистями, я другими двумя обхватила голову — нет, должно быть по-другому, попробую еще раз. И тут меня вырвало прямо на пол, но не изо рта, а прямо из желудка, в котором образовалась трещина, и из нее полезли кусочки кишок, а за ними проглядывала мужская печень. Двумя руками я пыталась засунуть внутренности Алекса обратно в свой живот, двумя опиралась о пол, двумя держалась за голову. Мне казалось, что я сейчас умру.

И тут я подумала, что почувствую себя лучше, если кого-нибудь съем. Я посмотрела в глаза матери мальчика — у нее был такой вид, будто из моего лица лезли опарыши. Но это не были опарыши, это были чистые коричневые земляные черви, они лезли из меня горстями и принюхивались к воздуху.