Читать книгу "Замуж за "аристократа" - Маша Царева"

Да, у Шуры было очень много друзей-мужчин. И все они души в ней не чаяли. Болтали с ней по телефону ночи напролет, готовы были примчаться на помощь по первому требованию. Но влюблялись почему-то всегда в других.

– Жаль, Шурочка, что ты не мужик, – сказал ей однажды однокурсник Кирилл, в которого она была, как водится, влюблена.

– Почему? – удивилась Шура, а в голове ее мелькнула нехорошая мысль: «Неужели он голубой?!»

– Ты могла бы стать моим лучшим другом, – вздохнул он. – Да ты и так, конечно, мой лучший друг. Но все равно…

«Лучший друг», «свой парень» – вот как воспринимали ее мужчины. Даже ее не слишком богатый постельный опыт ограничивался спонтанными отношениями с близкими друзьями, причем в большинстве случаев друзья эти желали Шуру в те моменты, когда были пьяны и расслабленны.

Как долго она мечтала стать близким человеком тому самому Кириллу! Шура была влюблена в него, как мартовская кошка. Выучила наизусть каждую его черточку, писала за него рефераты по особо скучным предметам (в рефераты эти она вкладывала всю душу, они были гораздо умнее и пространнее ее собственных), с сочувственной улыбкой выслушивала обо всех его проблемах. А Кириллу по закону жанра нравились длинноногие барбиобразные блондинки.

Тем не менее он охотно принимал Шурины незатейливые «ухаживания», сидел рядом с ней на лекциях, вечерами приглашал ее в недорогие молодежные кафе, где они пили пиво, слушали музыку и смеялись, смеялись… Он-то думал, что они просто хорошие друзья. А Шуре хотелось выбежать в туалет и повеситься на собственных колготках, как только он начинал доверительно рассказывать об очередной неравнодушной к нему блондинке.

Сколько раз Кирилл оставался у нее ночевать, сколько раз она засиживалась у него до полуночи! Они смотрели телевизор, сплетничали, чаевничали и даже иногда курили сигаретки с марихуаной, чувствуя себя причастными к чему-то запретному, тайному. Иногда они сидели на диване совсем близко друг от друга, их колени соприкасались. Стоило Кириллу немного повернуть к Шуре голову, наклониться – и он обязательно бы встретился с ее влажными жадными губами. Но, по всей видимости, такие мысли ему даже в голову не приходили.

Хотя один раз это все-таки произошло.

В тот день Кирилл сокрушенно сообщил Шуре, что его бросила очередная блондиночка.

– Такая сволочь, – ныл он, не замечая Шуриного торжества. – Представляешь, такая меркантильная.

– Все блондинки такие, – категорично высказалась Шура.

– Ты не права. Эта поначалу казалась другой. И потом, я за ней так красиво ухаживал! Розы ей шикарные дарил, водил по кабакам. Один раз даже презентовал ей золотой браслетик. Всю стипендию потратил, неделю голодал, но все-таки подарил!

Шура едва не задохнулась от возмущения. Надо же, ее Кирилл голодал ради того, чтобы какая-то бессердечная сука украсила свое тонкое запястье дурацкой побрякушкой!

– Я обещал ей, что мы вместе поедем летом в Турцию.

– На какие шиши? – ехидно поинтересовалась она.

– Думал, устроюсь куда-нибудь, накоплю… В конце концов, отказывать себе буду во всем. А она… Представляешь, она сказала, что на Восьмое марта хочет получить в подарок мобильный телефон. Ну сама подумай, Шур, откуда у меня деньги на мобильник? У самого нет… Вот она и рассердилась. Сказала, что ей нужен настоящий мужик. И больше не звонит.

– Да не расстраивайся так, – Шура робко дернула его за рукав.

– Ничего-то ты не понимаешь, Шурик, – печально вздохнул Кирилл. – Ты же не влюблена, где тебе такое понять…

– Да, где уж мне, – вздохнула Шура, но Кирилл был настолько погружен в свои мрачные мысли, что даже не заметил, как она поскучнела.

– Знаешь, Шурик, – вдруг сказал он, – я хочу напиться. Ты со мной?

– Кирочка, сессия же, – попыталась образумить его Шура. – Потом сам же жалеть будешь.

– Ну как хочешь. Лично я – в гастроном.

И, конечно, она, как преданная собачонка, побежала за ним. И даже одолжила Кире денег – оказалось, что вышеупомянутая блондинка успела виртуозно поработать над его кошельком. Они купили четыре бутылки красного сухого вина, Шуриного любимого, бананов и дешевого «Российского» сыра. И отправились к Шуре, на Арбат.

Сначала Кирилл был печален, как Гамлет. Он пил вино молча, залпом, а Шура суетилась вокруг, заставляя его закусывать.

– Я ведь ее все еще люблю, Шурик, – горько вздыхал он, подливая себе еще вина. – Понимаешь, все время думаю о ней. Она такая красивая, натуральная блондинка, у нее такие ноги…

Но после очередного бокала «романтический герой» заметно повеселел.

– А вообще-то не такая уж она и красавица, – признался он, слегка запинаясь, – а между нами, совсем никакая. Личико невзрачное, зубы кривые. А то, что блондинка, так и что? Сейчас каждая третья блондинка!

Когда последняя бутылка вина подошла к концу, о блондинке вообще никто не вспоминал.

– Весело-то как, Шурка! – говорил Кирилл, и глаза его блестели. – А что, ты не против, если я спляшу? Так танцевать хочется!

– Не против, – рассмеялась Шура, включая радио. Она тоже слегка захмелела, ей было весело.

Сначала Кирилл танцевал под зажигательный рок-н-ролл, хотя то, что он делал, вряд ли можно было назвать танцем. С громким топотом он прыгал вокруг стола, точно веселый молодой козел. А Шура беспечно хохотала, глядя на него, и хлопала в ладоши. А потом рок-н-ролл сменился тягуче-романтичной Патрисией Каас. Кирилл остановился и спросил:

– А что, Шурик, может, вместе станцуем? Песня-то какая красивая…

– Конечно, – с готовностью согласилась она.

И он мягко обнял ее за талию и притянул ее к себе. Их лица были так близко, что Шура чувствовала его винное дыхание на своих губах. Она смутилась, не в силах поверить, что все это происходит на самом деле. Она была счастлива – по-другому и не скажешь. Наконец-то она своего добилась, наконец-то Кира понял, что Шура гораздо умнее, красивее и достойнее всех его блондинок, вместе взятых.

Она уткнулась носом в его пахнущий дешевыми сигаретами свитер и блаженно зажмурилась. Как спокойно ей было в тот момент, как уютно.

– Шурик, а у тебя волосы сладко пахнут, – внезапно сообщил Кирилл.

Она отстранилась от его груди и недоверчиво посмотрела в его раскрасневшееся от вина и танцев лицо. А в следующую секунду они уже целовались – страстно и так долго, словно их жизнь зависела от продолжительности этого случайного поцелуя.

– Шурик, – шептал он, – Шурик…

Кирилл только слегка подтолкнул ее по направлению к спальне, и Шура, даже не пытаясь оказать ему кокетливое сопротивление, рухнула на диван, увлекая его за собой. Ее ноги каким-то непонятным образом оказались на его плечах, а его ищущая рука – в Шуриных трусиках. «Слава богу, что я догадалась надеть приличное белье!» – восторжествовала Шура.