Читать книгу "Что создано под Луной? - Николай Удальцов"

Разговаривать с такими людьми интересно, хотя, иногда, смешно.

Как с детьми.

Выпив вина, молодые люди заговорили еще разнобойней. Хотя, в общем-то – все они говорили об одном и том же – о том, о чем люди меньше всего знают, но больше всего думают – о своем представлении о счастье.

Причем, разговор они вели как будто с чистого листа, не вспоминая о том, что происходило на этой земле совсем недавно, и, из всех событий своей новейшей истории, признавая и упоминая только победу в войне – и-то, делая это так, словно вся страшная война состояла лишь из одной победы.

Не продолжая движения, а стартуя.

Но не к финишу, а куда-то в необозримое будущее.

– Что ж, память – это еще и возможность забывать, – проговорил Крайст, и его слова были лишь на кончик чайной ложки приправлены грустью.

При всем, этом, молодцы разожгли костер такой величины, что его пламени хватало для того, чтобы никто не мог спрятаться в тень.

– Вот так начинается создание нового человека, – прошептал Искариот.

– Зачем? – спросил его Риоль.

– Зачем?…

Не – зачем, а почему?

– Тогда – почему?

– Потому, что старых людей почти всех уничтожили…

И Риоль сразу понял, чем эти люди отличаются от тех, с кем он недавно расстался.

Те – боялись, что их услышат, даже, если они скажут разумные вещи.

Эти – стремились быть услышанными, не задумываясь о том, разумно ли то, что они говорят

Они делали невозможное – претворялись свободными. И их счастье заключалось в том, что они этого не замечали.

– Быть свободным и хотеть считать себя свободным – это состояния создающие различные по своей сути проблемы, – пробормотал Искариот, проходя мимо Риоля.

– …Весь мир будет с нами!

– Весь? – с некоторым сомнением сказал Крайст.

– Конечно – весь!

– А по каким критериям, простите, молодой человек, вы будете устанавливать то, с кем вы сами хотите быть вместе?

– А ни по каким! – тех, у кого на все готов ответ, смутить вопросом трудно, – Мы не станем разбираться, а будем дружить со всеми!

Крайст был несколько обескуражен подобным ответом, а Искариот тихо усмехнулся:

– С дружбы со всеми подряд и начинается объединение с подлецами…

Видимо, у него тоже был готов ответ на любой случай.

Впрочем, Искариот не стал декларировать этой идеи, а просто весело сказал молодому человеку с восклицательными знаками: – Вы обладаете очаровательной привычкой – уверенностью в том, что говорить обо всех людях хорошо – это хорошо…

– Но вы, профессор, по крайней мере, согласны с тем, что все люди станут равными?

– Все зависит от того, что вы понимаете под равенством.

– Равенство – это равенство, – молодой человек, в свою очередь был несколько озадачен тем, что даже такие очевидные вещи, как равенство, нужно кому-то объяснять.

Крайст промолчал, но за него ответил Искариот:

– Равенство – это когда каждый человек может потерять столько же, сколько и ты…

На мгновение возникла фаза молчания.

Она иногда возникает в самых разных ситуациях: выпивке, сексе, бане, и только девушка, скачанная с интернета, прошептала Искариоту:

– А как же: «Возлюби ближнего своего…»?

– Когда нет того, кого хочется любить, приходится любить кого попало, – ответил ей Искариот, а Крайст, услышав эти слова, покачал головой, но промолчал…

Крайст поднял свои голубые глаза на смоляные глаза девушки, и они оба улыбнулись.

– Суди вас Бог, молодые люди… – сказал Он тоном, не вызывающим сомнения в том, что этот разговор останется между ними и никакому суду подлежать не будет, но не смотря на гам вокруг костра, его слова были услышаны:

– Что вы, профессор, бога нет!

– Это научно доказанный факт!

– Верить в бога – это смешно!

– Бога нет – потому, что его нет!

– Может быть, – ответил молодым людям Крайст, продолжая улыбаться, – Может быть для Бога не так уж важно – есть он или нет…

– Бог – это ведь что-то вроде легенды.

– Неплохо, молодой человек, ведь легенда – это поумневший исторический факт.

Хотя вы думаете, что это – состарившаяся сплетня…

– Ну, по-моему, о Боге уже все сказано, – не унимался молодой человек, и Крайст спокойно улыбнулся на эти слова: – А все – услышано?..

– А во что же вы верите? – поинтересовалась девушка, нарисованная углем.

– В науку! И теория вероятности говорит…

– Что такое – теория вероятности? – спросила девушка, нарисованная углем у девушки, скачанной с интернета.

– Это наука, доказывающая то, что когда к двум прибавить три – в среднем получается около пяти…

– Раньше, поутру – люди благодарили тебя за наступивший день, – прошептала на ухо Крайсту девушка, нарисованная акварелью, – Но времена изменились.

– В чем?

– Теперь, когда наступает утро – люди говорят, что тебя нет…

Лишь девушка, скачанная с интернета, заметила смущение Крайста. Она подошла к нему, положила теплые руки на ссутулившиеся плечи, и прошептала:

– Не расстраивайся тому, что люди не задумываются о последствиях.

В конце концов, Бог создал человека в соответствии со своими эмпирическими представлениями, а люди просто отплатили ему тем же…

…Разговор у костра то затихал, когда тема казалась исчерпанной, то распускался вновь, так, как темы находились легко, как кочки на болоте в том месте, где болота нет, и никогда не было…

– …Да вы только посмотрите, какими темпами мы развиваемся!

– Какими? – переспросил Искариот.

– Высокими! Таким, каких мир не видел!

– А кто из вас видел – какими темпами развивается мир?

– Ну, за границу мы пока ездим не много… – на этом месте Искариот перебил молодого человека, иначе его очередная фраза вновь была бы окончена восклицательным знаком:

– Да, и то – в основном за хлебом.

– Это временно! Вот и пяти лет не пройдет, как мы догоним Америку!

– А, что – все остальные страны вы уже догнали?..

– …И деньги мы отменим! – новая тема нашлась очень быстро.

Если конечно считать тему денег – новой темой.

– Деньги – это эквивалент, – вздохнул Крайст.

– Что, простите, профессор?

– Я говорю о том, что деньги – это только эквивалент.

– Эквивалент – чему?

– Тонне добытого угля и часу охраны государственной границы, пуду выращенного хлеба и написанной повести.

Вы, что же, хотите отменить эквиваленты?

– Я не об этом, – молодой человек удивлялся очевидной несмышлености «профессора», – Мы отменим преклонение перед богатством!