Читать книгу "Несколько дней после конца света - Хуан Мирамар"

Урия видел, как они шли цепью от Исторического музея, стреляя на ходу из автоматов, но пули ложились далеко – видимо, стреляли наугад.

«Может, обойдется», – подумал он и немного повернул голову, чтобы удобнее было следить за Аборигенами.

Аборигены были одеты в черную форму с серебристыми нашивками, все, как на подбор, высокие, широкоплечие, в руках короткие, тоже черные автоматы, они шагали не спеша, перекликаясь друг с другом короткими лающими междометиями.

«Как эсэсовцы в кино», – подумал Урия и, оценив расстояние до преследователей, решил еще немного подождать, а потом рвануть.

«Может, обойдется, – опять подумал он и вдруг вспомнил анекдот, который он так любил когда-то рассказывать и который всегда имел успех у слушателей. – Особенно Авраму нравился», – вспомнил он.

В окопе лежит партизан, и у него в пистолете остался последний патрон. Прямо на него, стреляя на ходу, идут немцы.

«Это конец», – думает партизан.

«Нет, это еще не конец, – говорит ему внутренний голос. – Убей командира».

Партизан стреляет в командира.

«А вот теперь конец», – говорит внутренний голос.

Урия усмехнулся и опять чуть приподнял голову, чтобы лучше видеть Аборигенов. Те перестали стрелять, остановились и, похоже, совещались.

– Попробую рвануть вниз, на Подол, может быть, там удастся укрыться у евреев или попросить защиты у войск ООН. – Он вспомнил, как кто-то ему говорил, что в Раввинате есть отряд ООН. – Да и сами евреи хорошо вооружены, помогут отбиться, – решил он.

Дав короткую очередь по цепи Аборигенов, он вскочил и, спотыкаясь и едва удерживаясь на ногах – склон был крутой, – побежал, петляя, вниз, на Подол. Ему вслед застучали автоматы, но, похоже, Аборигены поздно его заметили и их пули ложились далеко.

Откос заканчивался высоким крутым обрывом, и под обрывом уже начинались улицы Подола. Урия упал на спину, прижав к животу автомат, и съехал с обрыва в туче песка и мусора. Оказавшись внизу, он встряхнулся, поправил ремень автомата и побежал по улице, часто оглядываясь, но Аборигены, кажется, отстали – их не было видно, не слышны были и выстрелы.

– Оторвался, кажись, – сказал себе Урия и повернул за угол.

Он оказался в коротком и узком, типично подольском переулке. Переулок почти полностью перегораживал джип с сине-белыми шестиконечными звездами на бортах. Двое в джипе направили на него свои автоматы.

– Стой! Положи автомат на землю! – приказал один из них. – Медленно… медленно, не спеши, хавэр,[20]– он вышел из машины, держа Урию на прицеле.

– Кто такой? Почему с оружием?

– Аборигены за мной гонятся. Убить хотят, – ответил Урия и осторожно положил автомат на землю.

– А ты кто такой? Почему с автоматом? – опять спросил еврей, поднял автомат Урии и передал своему товарищу в джипе.

– На территории Раввината оружие запрещено, – добавил он внушительно.

– Да он мне и не нужен, автомат этот. Мне его Аборигены дали, считай, насильно в руки вложили.

– Что значит насильно? – спросил тот, что сидел в джипе. – Никогда не слышал, чтобы Аборигены оружие раздавали.

– Закурить дайте, – попросил Урия, – а то я свои потерял где-то, когда убегал от них.

Продолжая держать его на прицеле, еврей протянул ему пачку. Урия взял сигарету, попросил прикурить и, сильно затянувшись, выдохнул:

– Я спал в подвале, а они меня разбудили и говорят: «Давай играть в „Контрстрайк“» – игра такая была компьютерная когда-то – и автомат мне суют…

Урия проснулся от того, что кто-то толкал его и тряс за плечи. Он открыл глаза и увидел человека в черной униформе. Рядом стоял второй, одетый так же. У обоих были автоматы.

– Вставай, – сказал первый, протягивая ему автомат, – вставай, пора начинать игру.

– Какую игру? – еще не совсем проснувшись, спросил Урия.

– «Контрстрайк», – ответил ему второй, – ты убегаешь, мы стреляем.

– Ты можешь отстреливаться, – добавил второй.

– Вставай! – закричал первый. – Пора начинать игру. У тебя ноль очков и пять жизней форы для «чайников». Время пошло.

– Что начинать? Кто ты? Кто вы?

Урия вскочил и оттолкнул автомат, который протягивал ему первый (или второй?) – Урия уже запутался, где какой, так были похожи эти двое.

– Где Аврам? Где все? Кто ты, мужик? – спрашивал он, продолжая отталкивать от себя автомат.

– Ты в киберпространстве игры «Контрстрайк». Я стрелок номер один. Ты дичь. Первый уровень. У тебя пять жизней. Счет ноль, – не унимался тот, что протягивал ему автомат.

Урия неожиданно для себя взял автомат, почувствовал, как ладно он лег ему в руки, почувствовал приятную тяжесть оружия и, немного успокоившись («Спокойнее надо с этими придурками»), сказал:

– Постой, мужики. Какая игра?! Вы что совсем?! Компьютерные игры запрещены. За это расстрел.

– Мы в киберпространстве, здесь действуют законы виртуальной реальности. Ты дичь. Мы стрелки.

Один из них передернул затвор своего автомата и дал очередь над головой Урии, на Урию посыпалась штукатурка.

– Ты что, совсем?! – Урия отряхнулся и крепче сжал автомат.

– Ну ладно, – сказал «стрелок номер два». – Начинаем. Ты дичь, мы стрелки. Ты должен проникнуться мифологическим ощущением жизни. Представь, что ты кентавр, – неожиданно добавил он торжественным тоном и тоже дал очередь – пули ударили в стенку где-то слева от Урии.

– Хватит базлать! – заорал тут «стрелок номер один». – Мочи его!

Что было дальше, Урия помнил плохо. Он выскочил из подвала и, кажется, даже выстрелил, но полностью уверен сейчас в этом не был. Выбежав на улицу, он огляделся, надеясь найти там кого-нибудь из компании, но улица была пуста и безлюдна. Тихо повизгивая и матерясь от страха и немного уже и от злости – довели его эти стрелки, «достали», как говорили раньше, – он побежал изо всех сил почему-то вверх, на Владимирскую, заметив, что стрелки выскочили за ним из подъезда и бегут следом. Скоро раздались и автоматные очереди, но он успел свернуть за угол на Прорезную.

Прорезная, одна из самых старых центральных улиц города, ненадолго переименованная в Бандеровскую, но в памяти горожан всегда остававшаяся Прорезной, от угла шла круто вверх, и Урии пришлось сбавить скорость. Бежать в гору было тяжело, автомат мешал ему, и он подумывал уже его бросить, но тут вдруг опять раздались выстрелы, пули ударили в стенку дома, мимо которого он пробегал, и ему на голову посыпалась штукатурка.

«Убьют ведь!» – в панике подумал он, оглянулся, увидел, что стрелки уже недалеко, на расстоянии двух-трех домов от него, и неожиданно для себя передернул затвор автомата и выстрелил. Отдача чуть не вырвала автомат у него из рук, он с опаской покосился на него, забросил на плечо ремень и опять побежал в гору, успев заметить, что стрелки исчезли – спрятались, должно быть, в подъезде.