Читать книгу "Последнее решение - Томаш Колодзейчак"

Так что Даниель мог увидеть в действии как человеческую, так и парксанскую технику.

– Терраформерские мехи имеют до тысячи метров длины. Каждый управляется одним человеком, – пояснил деформант, указывая Даниелю на гигантских роботов, предназначенных для дробления камней, добычи минералов и руд, а позже для переработки их в субстрат для продуцирования микроорганизмов.

– Вмонтированного намертво? – Даниель попытался съехидничать.

– Нет, они работают в сопряжении, взгляни. – Изображение в визоре увеличилось. Даниель начал различать отдельные механизмы, хвататели, гигантские клещи, рули. Вокруг молоха сновали машины поменьше.

– Как рыбы-чистильщики…

– А они и исполняют такие функции. Это зонды, ремонтные автоматы, транспортеры. Вот взгляни, там сидит пилот.

Изображение еще больше увеличилось, потом камера как бы проникла внутрь меха. Даниель увидел пилота, погруженного в нейрогелевую массу и опутанного системами связей. Он был гол, неподвижен, лишь его руки ритмично сжимались и разжимались.

– Такая же система управления, как в горных траулерах в Поясе Фламберга, – пояснил деформант.

– Не только. Мы таким же образом управляем многими машинами. Интересно, справился бы я с таким чудовищем?

– С этим – наверняка нет, – сказал деформант после краткого молчания, потом указал на новый объект.

Это был паркс, неподвижно висящий в воде и блестевший, будто кристалл. Из тела Чужого истекали неисчислимые лучи – разноцветные, вначале прямые, потом извивающиеся в колеблющиеся, что-то вроде пучка световодов толщиной десятка в полтора метров каждый.

– Что это?

– Машина парксов. Они не механические, скорее… химические. Парксы управляют электрическими магнитными полями, создают конструкции из потока ионов и молекул.

– Не понимаю.

– А что тут понимать? Просто – химия. Камень можно разрушить или растворить, Предмет можно построить, а можно и синтезировать. Парксы умеют это делать, но пользуются и земной техникой и механизмами тоже. Ну, довольно, хватит разговоров. Мы приплыли сюда для того, чтобы я мог тебе показать, что парксы могут дать тебе гарантию. Они располагают технологиями альтернативными людским. В определенных областях более эффективными. В других – менее. Но они в состоянии сделать то, что тебе обещали. Сменят твое тождество и безопасно выведут тебя из системы.

– Я хочу, чтобы они активировали мой боевой сопроцессор.

– Не могу обещать на сто процентов. Мы не знаем, что безопасники испоганили в твоей голове, что разрушили в самом сопроцессоре и в отделах мозга, ответственных за управление им. Но сделаем все, что сможем, чтобы ты не столкнулся с неприятностями. Помни, в чем мы признались во время нашей предыдущей беседы: мы хотим активировать твой сопроцессор, так как верим, что в нем окажется много нужной нам информации. У нас – общий интерес.

– Где и когда?

– Активирование сопроцессора мы можем начать хоть сейчас. Зондирование сознания – неделей позже. Переброска через шлюз станет возможна после того, как мы тщательно имплантируем твою новую личность в сеть, ну и, прежде всего, когда состояние повышенной боевой готовности на Дираке будет отменено. Сейчас там слишком опасно.

Даниель ответил не сразу. Снял очки. Долго смотрел на скрюченное тельце деформанта, словно надеясь найти подсказку, знак, жест поддержки. Однако парксанский транслятор висел неподвижно, растянутый на волокнах живительных ниток.

«Словно паук, – подумал Даниель, – словно огромный толстый паук, караулящий в центре паутины свою жертву».

А вслух сказал:

– Хорошо, я согласен, но хочу, чтобы ты ответил еще на один вопрос.

– Слушаю. – Аппарат, возящий Лико, дрогнул и медленно подъехал к Даниелю. Руки деформанта начали подергиваться, изменять положение и углы сгиба, а его тело все больше напрягалось и приближалось к Даниелю. Наконец морщинистая голова, покрытая щетинистыми волосками, оказалась точно напротив лица Бондари.

– Слушаю, – повторил деформант.

– Вы организовали нападение на Дирак, чтобы перехватить Клякса Кликса? С ним у вас ничего не получилось, поэтому вы взялись за меня, верно?

– Ошибаешься. Я понимаю, что это имеет для тебя значение, но скажи, зачем тебе знать такие факты?

– Клякс Клике был моим партнером. Членом отряда… Я хотел бы знать, кто его убил.

– Он испортился, – бесцеремонно прервал его Лико. – Клякс Клике был машиной, сложной, наделенной большой автономностью машиной. Только-то и всего. Нет. Не мы. Я говорю правду, нам нет смысла лгать. Мы надеялись от тебя узнать, кто организовал то, что произошло на Дираке.

– Не узнаете. Я этого тоже не знаю.

* * *

Теперь у Даниеля было больше свободы. После того как он согласился сотрудничать, ему повысили степень доступа. Благодаря этому он мог на мониторах, не выходя из каюты, осматривать почти всю подводную базу коридоры, доки, спальни и конференц-залы. Разумеется, секретную секцию ему покинуть не позволили.

На станции проживало около ста человек. В основном специалисты терраформерских фирм, сотрудничавших с парксами. Здесь же располагался резидент гладианской администрации, врач и сотрудники техобслуживания. Постоянно находилось несколько гостей – ученых, членов семей экипажа и купцов, не переводились и туристы, жаждавшие экзотических развлечений. Среди них, несомненно, скрывались агенты, оплачиваемые либо гладианским правительством, либо самой Доминией. Никому из них не полагалось знать, что здесь же находится Даниель. Поэтому его поместили в отдельной секции, в которой «жили» тела носителей парксов. Правда, ни с одним из них Бондари не сталкивался, однако временами ему казалось, что из-за стены доносятся возбужденные голоса, странные стоны, какие-то выкрики. Когда он спросил об этом деформанта, тот отмолчался.

Даниель старался максимально использовать предоставленную ему куцую свободу. Большую часть дня посвящал раскрытию тайников базы, очень небольшого объекта, в котором все, что в состоянии облегчить жизнь, было сведено к минимуму, а теснота могла даже самых выносливых людей довести до клаустрофобии. Жилые камеры имели в длину и ширину по два с половиной метра, а по высоте едва превышали рост Даниеля. Положение полов и стен можно было регулировать – если в кабине проживал человек невысокий, жилую поверхность уменьшали.

Такого рода экономия позволяла оставить больше свободного пространства в общей части базы – здесь находилась столовая, игровой зал, медицинский кабинет, лаборатория и шлюзы доков. А также бюро гладианского резидента.

– В принципе-то ему тут делать нечего, – пояснил Лико. – Кроме одного: наблюдения за нами. Ну а мы наблюдаем за ним.

Монитор, висящий на стене кабины Даниеля, показал внутренность жилой капсулы и кабинета резидента.

– А разве это не нарушает договоренности о взаимной охране данных, которая, как мне известно, была подписана обеими сторонами?