Читать книгу "Бой песочных часов - Ольга Юнязова"

– Но люди получают за это деньги!

– А овцы – корм и защиту от волков. А Жанна получила нормальное детство и отличное образование. Как ты думаешь, справедливо будет, если для своего светлого будущего она немного поработает сама?

– Поработает?! Но вы же фактически отправили ее на панель!

– Ничуть! Она может устроиться белошвейкой к какой-нибудь модистке или вернуться на старое место работы в галантерейную лавку. В конце концов, она может уехать в деревню. Но заметь: она даже не рассматривает эти варианты. А знаешь почему?

– Почему?

– Потому что заниматься неинтересным делом – то же самое, что жить с нелюбимым мужчиной. Но первое возводится обществом в ранг благодетели, второе же ханжески осуждается. Но однажды она уже вышла замуж за богача по собственной воле. Значит, это дело (а согласись, что без любви это просто дело) ей по душе.

– Сложно с этим не согласиться, – вздохнула Оксана. – А какие цели преследуете вы? Что Жанна должна нашептать королю?

– Ничего особенного. В ее задачу входит просто оттеснить остальных желающих что-нибудь нашептывать. Маркиза де Помпадур уже сделала все, что было нужно, и теперь революция неизбежна. Жанна должна просто продолжать транжирить казну, покупать бриллианты и аккумулировать народный гнев.

– А если она не станет играть в ваши грязные игры?

Граф задумчиво потер подбородок, достал шахматную доску и начал расставлять фигуры.

– Что будет, если пешка не пройдет в ферзи? Значит, в ферзи пройдет другая пешка, или игра будет продолжаться без ферзя. Только и всего. Ты будешь черными или белыми?

– Я сюда не играть пришла!

– Ты можешь выбрать «не играть». Но даже своим «небытием» ты обязательно кому-то подыграешь, – он протянул ей белую и черную пешки. – В отличие от этих деревяшек, у тебя есть право выбора. Быть пешкой или ферзем, фигурой или игроком, белыми или черными. Выбирай!

– Мне сейчас другое интересно: Луна – это действительно искусственный спутник? Там действительно база пришельцев? Это они устроили ураган? Круги на полях – это тоже их «рук» дело, или мистификации фермеров? И какие у них цели? Они помогают нам или наоборот? Йосиф Якич – это действительно...

– Стоп, стоп! Давай не все сразу!

– Хорошо, ответьте хотя бы на это!

– Луна – это действительно искусственный спутник, – кивнул Граф.

– И что? Я должна в это поверить?

– Нет, конечно! Но зачем ты спрашивала, если не собиралась верить на слово? Доказательств у меня нет, кроме тех, которые притащил Йосиф Якич.

– Но там сплошная липа! Не было таких ученых!

– Не было, конечно, – кивнул Граф. – Тех, которые были, просто стерли.

– Как стерли?! – обомлела Оксана.

– Точнее, не их самих, а открытия, которые были сделаны преждевременно. Стерли из памяти людей, а уж уничтожить что-то в бумажных архивах и того проще.

– Ладно. Допустим. Но почему эту информацию не стирают из Интернета?

– А зачем? – пожал плечами Граф. – Серьезные люди в это не поверят. А чудакам нужны сенсации и прочая мистика. Нам не жаль, пусть развлекаются.

– Вам?!

Граф засмеялся, прикрыв ладонью глаза.

– Луна... пришельцы... – передразнил он. – Допустим, ты достоверно узнаешь об их существовании. Как это поможет тебе в жизни?

– Не знаю! Но хочу знать. Кто мы?! Бараны, которых вы «разводите», или вольные люди?

– Вот и я хочу это знать, – засмеялся Граф. – Потому и говорю: выбирай!

Оксана пожала плечами, взяла белую пешку и поставила на Е4.

– Значит, белая, – улыбнулся Граф, делая ответный ход. – А ты никогда не задумывалась, почему белые нападают первыми?

– Действительно странно. И почему?

– Поразмышляй на досуге.

– А это важно?

– В мире образов нет бессмысленных знаков. Любой символ здесь подсказка. И от того, сумеешь ты ее понять или нет, зависит, выиграешь или проиграешь.

– Хотя бы намекните!

– Намекнуть – не значит разжевать и проглотить вместо тебя, – усмехнулся Граф. – Я сказал предостаточно. А теперь предлагаю вернуться к нашим баранам.

– Какие бараны? – возмутилась Оксана и вдруг вспомнила свои бредовые видения. Кабинет Графа растворился, и перед мысленным взором снова возникло стадо овец, которые наконец-то успокоились и смирно дремали, ожидая своей очереди на стрижку.

Оксана перебралась на постель, выключила лампу и провалилась в сон.

Возвращение к баранам

Проснулась она от ненавистного звона будильника. Поднявшись на локте, протянула руку, чтобы заткнуть его, но вспомнила, что этот древний тикающий уродец давно уже сдан в металлолом. Открыв глаза, она окинула взглядом комнату в поисках странного звука и обомлела: Кешич сидел возле открытой форточки и трещал, радуясь восходящему солнцу.

– Кеша! Слезь с окна! – взмолилась Оксана, боясь спугнуть его.

Попугай затих и обернулся. Увидев протянутую руку, он взлетел и, зависнув над ладонью на пару секунд, аккуратно присел.

– А че пожжжрать? – осведомился он.

– Ой! А чем же тебя кормить-то? – задумалась Оксана. – Овсянку будешь? Или гречку?

Она встала и закрыла форточку, ругая себя за разгильдяйство. Выйдя на кухню и убедившись, что здесь Кешичу ничего не угрожает, выпустила его из рук и занялась завтраком. Залив кипятком овсяные хлопья для себя, она насыпала немного в блюдце. Попугай взглянул на угощение и, клюнув пару раз, разочарованно отошел, сел на край стола и обиженно нахохлился.

– Ладно, не дуйся! Заедем в зоомагазин и купим тебе вкусненького, – сказала Оксана. – И уж извини, клетку тоже купим, ради твоей же безопасности.

– О-хо-хо! – вздохнул Кешич понимающе.

Оксана съела овсянку и пошла собираться.

Желание поскорее улизнуть из дома боролось с острым приступом совести, которая требовала зайти к матери для традиционного утреннего примирения. После непродолжительных боев в районе солнечного сплетения совесть одержала победу.

Оксана заглянула в комнату Елены Сергеевны и поняла, что та уже не спит, хоть и лежит, отвернувшись к стене.

– Доброе утро! – Оксана постаралась придать голосу веселость и доброжелательность.

– Кому-то, может быть, и доброе, – услышала она в ответ.

– Мамуля, давай поговорим спокойно! – Оксана вошла.

– О чем нам с тобой разговаривать? – буркнула Елена Сергеевна.

– Я сейчас уеду и вернусь только поздно вечером. Если тебе нечего мне сказать, тогда я зашла попрощаться.