Читать книгу "Гавань Семи Ветров - Дмитрий Воронин"

Денис склонился над умирающим. Под телом уже расползлась большая лужа крови, барон еще был жив, он что-то пытался сказать, но разобрать нельзя было ни слова. Воздух вырывался из легких с хрипом и бульканьем, на губах вздувались и лопались багровые пузыри. Вот Жинас ди’Флур дернулся раз, другой… тело выгнулось и замерло. И еще Жаров заметил, что взгляд поверженного колосса до самого последнего момента был направлен в одну точку.

На перстень, надетый на средний палец его правой руки. Перстень с огромным кроваво-красным камнем.

В дверь спальни, гремя железом, ворвались двое солдат — в полном боевом облачении, даже в шлемах. То ли у барона было так заведено, то ли здоровяки по собственной инициативе напялили кольчуги и каски — но, глядя на них, Жарову захотелось завыть от отчаяния. Он подхватил с пола меч барона, одновременно вырывая кинжал из горла покойника, и отпрыгнул к стене, выставив перед собой клинки. Насчет своего будущего он не обольщался — даже будь он великим мечником, вряд ли ему удалось бы пройти путь отсюда до замковых ворот, отправляя в лучший мир всех встречных и поперечных. А с его умением владеть клинком… скорее всего минут через несколько либо эти два молодца, либо те, что маячат у них за плечами и ждут своей очереди протиснуться в ставшую вдруг на удивление тесной комнатку, сделают из Жарова винегрет.

Воины, удостоив павшего господина одним коротким взглядом, не стали пускаться в глупые разговоры типа «а кто ты такой» и «что ты тут делаешь». Они просто напали. Молча.

После первого же обмена выпадами Жаров понял, что противники ему попались не из тех, кто носит меч, только чтобы перед девками покрасоваться. Эта двое владеть оружием умели — и любой из них в состоянии был справиться с Денисом и в одиночку. Пока ему удавалось более или менее ловко отражать удары, градом сыпавшиеся со всех сторон, но проигрыш был всего лишь вопросом времени. Мысль о том, чтобы напасть самому, Денис оставил — едва хватало времени на защиту, какие уж тут ответные выпады.

Прошло еще секунд тридцать. Левый рукав начал набухать кровью — вражеский меч зацепил бицепс лишь кончиком, оставив длинную глубокую царапину, но еще минута-другая, и раненая рука подведет. Еще пара менее значимых порезов украсила бедро и щеку. Воины уже не столько стремились убить — первый запал прошел, началась смертельная, жестокая игра. Кошка и мышь. Еще немного, и они начнут соревноваться друг с другом, кому первому удастся снести Жарову ухо… наверняка кто-нибудь да победит.

Выпад… парирование… протяжный звон металла… спазм боли в раненой руке.

Позади надежная каменная стена. Будь противник один, тогда еще, может быть… может быть, у Дениса были бы еше шансы.

Хитрый финт, и меч, словно угорь вывернувшийся из кисти, отлетел в сторону. Оба воина дружно осклабились… пользуясь краткой паузой, Денис перебросил кинжал в правую, все еще неповрежденную руку. Сколько еще ударов он сумеет отразить? Один, два… вряд ли больше.

— Стойте!!!

Вопль прорезал воздух, болью ударив по ушам. От неожиданности оба бойца замерли. Наверное, в этот момент Денис мог бы нанести удар — один, первый и последний. Может быть даже сумел бы свалить одного из солдат — только вот смысла в этом не было. Умереть, захватив с собой одного из этих? Он не испытывал к ним ненависти — они лишь выполняли свою работу, творили месть за убитого хозяина. Как ни посмотри, правда была на их стороне. Были ли эти двое среди тех, кто пришел вязать его ночью? Может, это просто честные ратники, знающие, в чем сейчас их долг?

— Стойте!

Тщедушная фигурка бросилась между воинами и Денисом, рискуя напороться на клинки. Бросилась — и упала на колени.

— Господин! Прости! Не признали…

В коленопреклоненной фигуре Денис с удивлением узнал хлипкого Игнасиуса, экс-библиотекаря и, по воле судьбы и Пресветлой Эрнис, смотрителя баронских тюрем.

— Ты головой повредился, старый дурак? Какой это тебе господин? Он убийца… — послышался чей-то голос.

К чести воинов, ни один из них рта не раскрыл. Клинки следили за малейшим движением Жарова, и ни один из бойцов не расслаблялся. Ни на мгновение. Опыт — он дорогого стоит. Сколько поединков проиграно из-за секундной слабости.

— Завещание… завещание барона Берга. Опустите мечи… прошу… принесу бумагу… опустите мечи.

— Что за бумага? — визгливо поинтересовался еще один коротышка, закутанный в крикливый халат, весь вышитый золотыми звездочками. — Ты чего удумал, Курф? Что за завещание?

— Принесу, сейчас принесу, — торопливо бормотал Игнасиус, разом утратив тягу к велеречивости. — Только молю, опустите оружие.

На сцене появилась еще одна личность. Здоровенный детина, тоже в кольчуге и шлеме, на плечах — тяжелый плащ темно-синего сукна. Не иначе как не из простых вояк, этот чувствовал себя хозяином положения. И могучая ладонь, лежащая на рукояти меча, явно знала толк во владении оружием.

Здоровяк бесцеремонно растолкал собравшихся, затем сделал короткий жест — и воины отступили на несколько шагов. Но клинки не убрали. Более того, за их спинами еще один солдат вскинул арбалет, и теперь тяжелый наконечник железного болта смотрел Жарову прямо в грудь.

— В чем дело, Курф?

— Сван, молю… не убивайте. Есть завещание барона Берга. Я принесу, я быстро.

— Хорошо, неси, да поскорей, — мгновение подумав, кивнул детина. Затем повернулся к Денису. — А ты, если хочешь жить, не шевелись. Понял?

Библиотекарь вскочил с колен и умчался, спотыкаясь и хватаясь руками за стены, чтобы вдруг не упасть. Великан мрачно рассматривал Жарова.

— Зачем?

Вопрос был короток, но большего и не требовалось.

— Зачем я убил барона? — уголками губ усмехнулся Денис. — Он напал, я защищался. Ты же не думаешь, что я зарезал его спящего?

— Как ты оказался здесь?

— Бежал из вашей тюрьмы… — Еще одна усмешка.

— Я знаю тебя, — внезапно заявил Сван. — Я знаю тебя, ты тот парень, которого ночью брали.

— А зачем брали-то?

— Вопросы здесь задаю я, — прорычал великан, и Денису тут же расхотелось спорить. — Я распоряжаюсь в замке в отсутствие хозяина…

Тут Сван осекся. Сказанное имело оттенок черного юмора. Похоже, отсутствие хозяина будет долгим. Подумав, он за неимением лучшего приказал:

— Брось оружие.

Жаров отрицательно покачал головой.

— Воин должен умирать с оружием в руках.

Кажется, таковы были взгляды викингов, неистовых воинов из истории Земли. Видимо, нравы настоящих бойцов были одинаковы везде, потому что Сван хмуро кивнул, пожимая плечами:

— Эта честь тебе будет оказана, вор.

— Я не вор, — вспыхнул Жаров. — Я воин. Как и ты.

Неизвестно, до чего бы они договорились, скорее всего еще реплика-другая, и в этих стенах опять раздался бы звон стали, но тут опять на горизонте появился изрядно запыхавшийся библиотекарь. В руках он тащил какой-то весьма древнего вида свиток.