Читать книгу "Девятая жизнь нечисти - Алексей Атеев"

– А платить-то сколько будете? – не удержавшись, спросил я о самом главном.

– Четвертак в день. Двадцать пять рублей то есть. Устроит?

Деньги действительно неплохие. За такие в деревне нужно пахать от рассвета до заката.

Я кивнул головой.

– Ну, тогда свободен. До понедельника…

Выходя из кабинета, я столкнулся с парнем с нашего факультета, Жоркой Гераклидисом, по прозвищу, естественно, Геракл. Несмотря на греческую фамилию, Жорка был светловолос, светлоглаз и курнос. Роста он среднего, но плотен, однако не толст, а словно отлит из бронзы. Штангист! Перворазрядник или даже кандидат в мастера… Геракл учился выше меня на курс и пользовался в универе авторитетом из-за гигантской физической силы. Раз он показал такой фокус. Взял и поднял двух девчонок (правда, довольно хлипких) над головой, посадив каждую на лопатообразную ладонь. Девчонки визжали от восторга и смущения.

Я решил дождаться Жорку и потолковать с ним. Поскольку после разговора с плешивым Иваном Ивановичем многое оставалось неясным, а Жорка, кроме физической силы, славился рассудительностью.

Геракл вышел минут через пятнадцать.

– Ну как? – спросил я.

– Что – как?

– Взяли?

– Понятное дело. – Его лицо не выражало особой радости. – Этот черт обеими руками за меня уцепился.

– Слушай, Геракл, а что, собственно, мы должны делать?

– А ты не в курсе?

– Абсолютно.

– Знаешь Чумную горку?

– Ну?

– Так вот, мы будем ее раскапывать.

Чумной горкой назывался холм, расположенный неподалеку от окраины города. О нем среди населения ходили многочисленные легенды. Якобы много лет назад, может, сто, а может, и все двести, в этих краях свирепствовало моровое поветрие, или, другими словами, эпидемия. Не то чума гуляла, не то – холера… А может, еще какая зараза. Умерших вытаскивали крючьями из домов, складывали на дроги и свозили туда, где сейчас находится Чумная горка, сбрасывали в одну громадную яму и засыпали известью. Когда эпидемия кончилась, яму закидали землей и возвели над ней курган.

Согласно легендам, Чумная горка хранила невероятные сокровища. Ведь мертвых, опасаясь заразы, не обирали. Все драгоценности, а также спрятанное в одежде золото так и осталось при них. Рассказывали, что еще при царизме некие дельцы предлагали раскопать горку и сулили за это большие деньги, однако городские власти, опасаясь повторения эпидемии, наотрез отказали авантюристам. Место это пользовалось дурной славой, и его обходили стороной. В легендах утверждалось: если посетить Чумную горку в безлунную ночь, то можно увидеть, как разноцветные огоньки перебегают по ее вершине и откосам. Говорили, будто это души умерших, закопанных на скорую руку, без отпевания. Встречали здесь и призраков в белых саванах, разгуливающих по окрестностям. Жуткое, одним словом, место. Когда-то Чумная горка находилась довольно далеко от жилья, но, поскольку на окраинах постоянно велось строительство, нынче она оказалась почти в городской черте.

– А зачем ее раскапывать? – спросил я у Жорки.

– Вроде мешает… Стоит на пути водовода или еще каких коммуникаций. И решили ее стереть с лица земли.

– И заразы не боятся?

– А черт их знает. Утверждают: никакой опасности давным-давно нет.

– По-твоему, нам ничего не грозит?

– Бздишь, что ли?

– Да как-то не по себе…

– Еще не поздно слинять…

– Так вот деньжата неплохие сулят.

– Вот то-то и оно. Двадцать смен – пятьсот тугриков! Маг можно купить, прибарахлиться… А работы там, я думаю, не на месяц, а больше, Так что думай, братан, кумекай… до понедельника.

Однако размышлять, собственно, было не над чем. Доводы Жорки вкупе с моими собственными соображениями заставляли сделать единственный вывод: нужны деньги – двигай на работу. Так я и поступил и в понедельник спозаранку отправился на вокзал.

Можно было бы доехать и на троллейбусе, но я предпочел прогуляться.

Путь мой пролегал через слободку – район, сформировавшийся, наверное, лет сто назад. Двухэтажные, сложенные из песчаника, основного в те времена строительного камня, дома, крытые красной марсельской черепицей, с внутренними галереями, лесенками, переходами, вдобавок увитые диким виноградом и плющом, выглядели необычайно живописно. Между домами на натянутых веревках трепыхалось на ветру разноцветное белье.

«Как флажки флотского семафора, – подумал я. – Каждая тряпка имеет свой смысл. Вон те черные «семейные» необъятных размеров… Что, например, означают они? Черный флаг на мачте мог означать не только пиратский бриг, но и говорил: «на судне чума…»

В ту пору неожиданно выплыл из забвения и вошел в моду Александр Грин с его «Золотой цепью» и «Алыми парусами», писатель, чьи строки полны наивной романтики. Так бутылочный осколок, обкатанный морем, мерцает, словно подлинный изумруд. По правде говоря, тогда мне Грин очень нравился. И покуда я шел по слободке, мне казалось: именно такими были Лисс и Зурбаган. Казалось, вот-вот из-за угла появится моряк на деревянной ноге с попугаем на плече. Хотя это из другой «оперы». Не знаю, встречались ли здесь пираты, но бандиты и особенно хулиганы попадались довольно часто. Вечером в этих живописных трущобах ходить было небезопасно.

Заканчивался май. Доцветала последняя сирень. И ее тяжелый, сумрачный запах вмиг поменял настроение. Вдруг стало тревожно на душе. Казалось, некое предчувствие подсказывало мне повернуть назад. Однако я пересилил себя и продолжил путь.

Вот и вокзал. Я без труда нашел потрепанный автобус с табличкой на переднем стекле: «Экспедиция». Здесь уже находилось человек восемь. Впереди сидел Иван Иванович. Увидев меня, он сказал безо всякого выражения, просто констатируя факт присутствия:

– Так, Самсонов. – И поставил галочку в школьной тетрадке против моей фамилии.

Я поздоровался и огляделся. Лица присутствующих в основном знакомы. Почти все из университета. Некоторых я знал чисто визуально, кое с кем здоровался. Из второкурсников истфака, кроме меня, имелся лишь один человек – комсомольский вожак Звягин, парень на вид довольно хлипкий, к тому же страдавший сильной близорукостью и носивший очки с мощными линзами, отчего неестественно увеличенные глаза его казались оловянными. Почему взяли такого дохляка, я не понимал. Возможно, по протекции. Звягина я недолюбливал. Был он уж очень правильный и обожал наставлять и давать советы.

Ребята продолжали подходить. Последним в автобус залез Геракл, от чего тот явственно качнулся.

– Кажется, явились все, – все так же равнодушно заключил Иван Иванович. – Перед отправкой я хочу сказать вам несколько слов. Мы едем раскапывать Чумную горку, если кто еще не знает.

Среди присутствующих пробежал шепоток.