Читать книгу "Клуб адского огня - Питер Страуб"

— Я хотела сказать, что они делают здесь? — спросила Нора — Я не понимаю, как они так быстро пронюхали о существовании женщины, которая выдает себя за Натали.

Фенн остановился на полпути к своему столу, обернулся и удивленно взглянул на Нору.

— Вы что — действительно ничего не знаете?

— Видимо, нет.

— Утренние газеты видели?

Нора вспомнила, как бросила газету на стул.

— О боже! — Дэйви обхватил голову руками. — Так вам удалось? Вы поймали его?

— Похоже на то. — Мгновение Фенн выглядел очень довольным собой.

— Удалось — что? — недоумевала Нора.

— Поймали нашего убийцу, — объяснил Фенн. — Сидит за решеткой часов с десяти вечера. Думаю, Попей Дженнингс сама позвонила в «Тайме». Вы ведь знаете Попси?

Ченселы знали печально знаменитую Попей Дженнингс, которая владела магазином женской одежды на Мэйн-стрит. Магазин назывался «Освобожденная женщина», а Попей жила в домике для гостей в поместье своего третьего мужа в респектабельной части Маунт-авеню, примерно в четверти мили от «Тополей». Низенькая и плотная пятидесятилетняя блондинка с прокуренным «Житаном» голосом и преданной любовью к сквернословию и богохульству, Попей, казалось, родилась на паруснике, воспитывалась на поле для гольфа, а жизнь прожила по своим чуждым условностям и суровым принципам. Она и свой магазин назвала, видимо, согласно концепции собственной личности. Сплетницы утверждали, что в спальне Попей висят две картины с изображением лошадей кисти Джорджа Стаббса[9], подаренные ей первым мужем, и добавляли, что висят крепко все — и картины, и лошади, и ее первый муж.

— Он вломился в дом Попей? — спросил Дэйви. — Ему повезло, что его не нашли голого, привязанного к кровати и насильно накачанного водкой.

— Да так оно примерно и было, — сказал Фенн. — Он вошел в дом около девяти часов вечера. У Попей появились подозрения, она оглушила его эндироном[10], привязала его руки к ногам, пока он был в отключке, а потом взяла секач и, когда он очнулся, пригрозила, что кастрирует подлеца, если он не сознается.

— Ого, — сказала Нора. — Попей чертовски уверена в себе.

— И совершенно без мозгов.

— Кто он? — спросил Дэйви.

— Думаю, вы его тоже знаете. Ричард Дарт.

— Дик Дарт? — Дэйви тяжело опустился на стул, стоявший рядом с Норой, и ошеломленно посмотрел на жену. — Я ходил с ним в школу. Его брат, Пити, учился со мной в одном классе, а Дик был на втором курсе университета, когда мы ее закончили. Мы никогда не были друзьями или приятелями, но время от времени я встречаю его в городе. Пару месяцев назад я представил его Норе — помнишь, Нора?

Нора покачала головой, удивляясь, почему они говорят не о Натали Вейл, и все еще не понимая, что совсем недавно ее знакомили с человеком, оказавшимся Вестерхолмским волком.

— Где?

— В «Джилули», на открытии.

И тогда она вспомнила тот ужасный бар, апатичного вялого парня, который восторгался ее запахом, а она вовсе не пользовалась в тот вечер духами. Итак, она говорила, смотрела в глаза, позволила даже легонько коснуться себя человеку, которого называла волком. Волк же оказался зловещим и стареющим подготовишкой с симптомами хронического алкоголизма Причина, по которой он вел себя так, будто ненавидит женщин, — в том, что он их действительно ненавидит. И все же Дик Дарт никак не соответствовал расплывчатым образам убийцы, которые мысленно рисовала себе Нора. Он был в чем-то слишком обыкновенным, а в чем-то недостаточно обыкновенным. Очевидно, она раньше должна была догадаться, что волком движет болезненно скрываемое чувство собственного превосходства.

— Нет, просто в голове не укладывается! — воскликнул Дэйви. — Ты ведь помнишь его, Нора?

— Он был ужасен, но я даже представить себе не могла, что он настолько ужасен.

— Его отец тоже никак не может в это поверить. — Фенн дошел наконец до своего стола, бросил на него блокнот и сел к ним лицом. — Лиланд прислал Лео Морриса, как только узнал, что произошло, и тот уже в два часа ночи был в участке. Он и сейчас в камере для задержанных вместе с вашим другом.

Хотя Лео Моррис, адвокат семьи Ченселов, — тот самый, который нанял самолет, чтобы отпраздновать шестнадцатилетие дочери, — считался одним из сильнейших адвокатов Коннектикута, он обычно не занимался уголовными делами, и Дэйви удивился подобному выбору.

— Лео не будет представлять интересы Дика в суде, для этого у них есть один толковый молодой адвокат, но Лео будет дирижировать защитой. Так что нам придется побороться.

— Вы твердо уверены, что это он? — спросил Дэйви.

— Он самый, — сказал Фенн. — Когда его взяли, при обыске в кармане куртки обнаружили серебряный портсигар Салли Майклмен. Она бросила курить лет десять-двенадцать назад, но муж подарил ей эту штучку года за два до развода. А когда мы обыскали квартиру Дика, то нашли там кучу интересного. Драгоценности, часы и другие безделушки, принадлежавшие жертвам. На некоторых были гравировки, остальные мы проверяем, но готов спорить на что угодно — почти все эти вещи из домов жертв. Он, черт бы его побрал, унес даже книгу о Теде Банди[11]из дома Аннабель Остин — она написала на титуле свое имя. Думаю, ему нравилось брать что-то на память об убийствах. Кроме того, у Дарта нашли коллекцию вырезок об убийствах из всех газет, выходящих в радиусе пятидесяти миль. И самое важное: когда Попей угрожала лишить его мужского достоинства, он выболтал одну деталь, о которой мы не стали сообщать прессе.

Дэйви, который чуть заметно насторожился, когда Фенн упомянул о книге, тут же спросил, что это за деталь.

— Я не могу сказать вам этого, — ответил Фенн.

— А чем он вызвал подозрения Попей? — поинтересовалась Нора.

— У Дарта не было никаких причин появляться в ее доме. Он позвонил и сказал, что они должны кое-что обсудить, но когда пришел, выдал ей бессмысленный набор слов, какую-то чушь об инвентаризации ее магазина одежды — о том, о чем сам не имел ни малейшего понятия. Затем вдруг говорит, что неплохо бы взглянуть на картины, висящие в ее спальне, — может быть, ей лучше завещать их музею, чтобы снизить налоги. И настаивает на том, чтобы посмотреть на картины, а потом, мол, они продолжат разговор. Но Попей говорит ему: перебьешься, экскурсий в спальню не будет, топай домой, мальчик. А про себя она подумала, что, может, парню просто одиноко и хочется пообщаться. Попей повидала достаточно мужчин, чтобы понять, что Дик, так сказать, настроен на не совсем обычную длину волны и что все это не имеет отношения к сексу. И вот она решает, что нальет ему еще порцию выпивки, а потом вышвырнет вон. Она встает, обходит кресло, в котором сидит Дик, и до нее вдруг доходит, что он не просто ее раздражает и беспокоит, а беспокоит по-настоящему. В тот момент Попей стояла у камина И тут что-то ее осенило такое, что заставило схватить подставку для дров и ударить этого парня по голове.