Читать книгу "Гнездышко мелких гадов - Светлана Алешина"

— Но каким таким образом? — не поняла Лариса.

— Я не стану вам показывать механизм всего этого, — продолжал Горячев. — Могу только сказать, что крупье, у которого набита рука, может пустить шарик так, чтобы он остановился на определенной цифре. Или приблизительно. И Никитину это вполне удавалось. То есть он договаривался с Шатиловым, тот ставил на определенное число, а Никитин умелыми манипуляциями добивался того, чтобы именно это число и выпало. Все очень просто.

— И что потом? — заинтересованно спросила Лариса.

— Ну что? С работы мы его, естественно, выгнали. Деньги велели вернуть. Ни в какую милицию, естественно, обращаться не стали — зачем заведению такая реклама? Да и суммы, которые они успели наворовать, были не принципиальны для нас. Одним словом, порешили все миром.

— И что Никитин с Шатиловым?

— Стали потихоньку расплачиваться. Мы понимали, конечно, что сразу они таких денег не найдут. Уж не знаю, что они там делали — занимали ли, или на работу устроились, но половину суммы вернули. Остальное обещали чуть попозже. Ну, попозже так попозже. Вот и все.

Горячев рассказывал все это с совершенно невозмутимым видом. Лариса под конец его рассказа уже почти полностью была уверена, что если Никитина и Шатилова и убил кто-то из казино, то совсем не по той причине, что они его ограбили.

— А когда вы видели Никитина в последний раз? — уточнила она.

— Да с месяц назад. Он как раз деньги принес и сказал, что остальное попозже будет, месяца через три. Я кивнул, деньги взял, а он пошел себе. А с Шатиловым я вообще не виделся и знать его не знаю. Если вы интересуетесь этой историей, не могла ли она стать причиной его смерти, то заверяю вас, что нет. Я не оправдываюсь, просто не хочу, чтобы вы напрасно тратили время… — развел руками Горячев.

— Валентин Павлович, а не было ли еще какого-нибудь конфликта у Никитина здесь, в казино? Может быть, более мелкого масштаба, но все-таки…

— Да нет, — вытянул губы Горячев. — Вроде бы ничего. Сергей, правда, задиристым был, но это в основном когда выпьет. Мы как-то день рождения одного сотрудника отмечали, так он после первой же рюмки такую чушь нести начал! — Горячев махнул рукой. — После я строго-настрого запретил ему в казино хотя бы грамм выпивать. И он честно держался, никогда на рабочем месте я его пьяным не видел. Не хотел он работу у нас терять.

— То есть получается, что здесь зацепиться не за что, — обращаясь скорее сама к себе, проговорила Лариса. — Почему же Шатилов говорил именно про казино?

— Ну, так мог считать сам Шатилов, — пожал плечами Валентин Павлович. — Вполне допускаю, что он и сам не знал, почему убили его друга, ломал голову над этим вопросом, и казино — просто одна из его версий. — Что ж, спасибо, — вздохнула Лариса и поднялась.

— Вы не расстраивайтесь, — попытался подбодрить ее Горячев. — Как там говорится? Кто ищет, тот всегда найдет.

— Буду искать, — кивнула Лариса. — И милости прошу ко мне в ресторан, как только появится свободное время.

Горячев сам проводил Ларису до выхода, и она, попрощавшись с ним, пошла к своей машине. Она практически сразу же погрузилась в раздумья. Итак, похоже, что версия казино отпадает. Хотя, может быть, она делает поспешный вывод? Но тем не менее никаких зацепок в этом плане у нее нет, и необходимо рассмотреть другие версии. А их предостаточно — остается непонятной судьба Лавриненко и Лицедеевой. Куда же подевались девушки? Пора заняться их исчезновением. Возможно, что-то может раскрыться здесь.

Лариса села в машину, повернула ключ зажигания и уже была готова тронуть автомобиль с места, как запищал мобильник. Она тут же убрала ноги с педалей и активизировала связь.

— Лариса Викторовна, у нас срочное сообщение, — залепетал в трубку взволнованный голос Маши Губиной.

— Что? С Тоней что-нибудь? — обеспокоенно спросила Лариса.

— Да… Вернее, не совсем, — выдохнула в трубку Маша. — В общем, мы задержали Ювеналия и хотим его сдать вам. Вы где находитесь?

— Сейчас собиралась ехать к себе в ресторан. А что случилось-то? — Лариса не на шутку удивилась, узнав про «задержание» Ювеналия Добрынина.

— Мы все объясним на месте, — спокойно и рассудительно прозвучал голос Олега, который, видимо, вырвал трубку у жены. — Если вы не возражаете, то через пятнадцать минут мы вместе с Ювеналием будем у вас в ресторане.

— Хорошо, — коротко ответила Лариса и поехала в «Чайку».

* * *

— Нет, вы представляете, Лариса Викторовна, что он натворил! — восклицала Маша тонким голосом, обличительно глядя на Ювеналия Добрынина в Зеленом кабинете ресторана «Чайка». — Расскажи сам, Ювеналий!

На лице Добрынина не отразилось никаких эмоций. Он стоял и смотрел на Машу обычным своим благостно-постным взглядом.

— Я ни в чем не собираюсь оправдываться, — церемонно начал он, выдержав паузу.

— Вы можете четко сказать, что произошло? — спросила Лариса.

— Можем, — вздохнул Губин. — Вчера наш искатель правды, — он указал на Добрынина, — встретился с Тоней у филармонии…

— Они вместе на концерт пошли, представляете! — тут же эмоционально уточнила Маша.

— …И та сказала ему, что это она убила Серегу, — невозмутимо закончил Губин. — Она, конечно, не убивала и сказала так просто ради эпатажа. Тоня — человек оригинальный, непохожий на других, она любит произносить такие вещи, от которых другие люди приходят в шок. Ну а Ювеналий не растерялся и принял свои меры.

— Какие же?

— Я давно подозревал, что у этой девушки нет мира в душе, — прокомментировал Добрынин. — Она пригласила меня на концерт, чтобы попробовать соблазнить и увести в свой грешный мир. В нашей жизни добродетель постоянно сталкивается с соблазнами, исходящими от диавола.

— Скажи еще, что Тонька — дьявол, — чуть не лопнув от возмущения, подзадорила его Маша.

— У нее бесовский огонь в глазах, — не растерялся Ювеналий. — Я это заметил сразу же, как только впервые увидел ее. И я ее тоже заинтересовал. Вчера она сама мне позвонила и пригласила на концерт.

— А ты у нас страшный оригинал… — насмешливо подтвердил Губин. — И в этом смысле вы с Лавриненко схожи.

— Я с бесовством борюсь, — возразил Ювеналий. — Приглашение я принял потому, что хотел проверить свою стойкость, а заодно и постараться возвратить Антонину в лоно истинного представления о жизни. Я видел у нее на груди крестик, значит, она православный человек, просто погрязший в пучине страстей. А вы, кстати, — он обличающе развернулся к Губиным, — этому способствуете.

— Это чем же? — ахнула Маша.

— Все знают о ваших бесовских играх, разрушающих основу основ — семью. Вы не задумываетесь, что это отразится в конечном счете на ваших детях?

— Ювеналий, я прошу тебя, хватит, — поморщился Олег.