Читать книгу "Убить Хемингуэя - Крейг Макдоналд"

– Привет, мистер Ласситер.

– Привет, Дейв. Та женщина у стойки… что она пьет?

Бармен поморщился:

– Абрикосовую шипучку.

Гектора передернуло.

– Значит так, когда она прикончит эту дрянь, подай ей двойную порцию и покажи на меня пальцем, ладно?

Бармен кивнул и нахмурился:

– Она по-моему хорошенькая, мистер Ласситер. Но она была тут уже несколько раз. Кто-то вроде учительницы, так я думаю. Вы знаете, они собрались сюда на конференцию. – Бармен покачал головой. – Господи, ну и рот у этой дамочки.

Гектор недоуменно моргнул…

– Что? Ты хочешь сказать, что она вульгарна? Матерится?

– Я имею в виду, не закрывается. Никогда.

– А… Но все равно сделай то, что я прошу, идет?

– А как же. Еще один «Уайт Бул», мистер Ласситер?

– Господи, нет, – сказал Гектор. Дейв явно обрадовался. – Я пишу роман о сюрреалистическом искусстве, – объяснил Гектор. – А «Уайт Бул» – любимый напиток этой публики. Говорят, один сюрреалист изобрел этот коктейль в свою честь. Так что я пробовал его… из любопытства.

– И что скажете?

Гектор скорчил гримасу:

– Похоже на молочный коктейль, в котором молоко скисло. Господь, изобретая текилу, никогда не думал, что ее можно так изгадить.

– Так что вам принести, мистер Ласситер?

– На три пальца «Талискера»[21]. Идет?

Дейв поднял большой палец.

– Претцелей желаете?

– С превеликим удовольствием.

Гектор открыл старый блокнот и начал просматривать некоторые записи, которые делал для себя в 1947 году.

Кто-то откашлялся у него над головой, заставив его поднять глаза.

– Гектор Ласситер, не так ли? – спросила она.

Он улыбнулся ученой брюнетке:

– Совершенно верно, мисс…

– Патриция Стилберн.

– Я видел вас здесь однажды, Патриция, – сказал Гектор. – Вы профессор?

– Штат Луизиана.

Гектор улыбнулся и жестом предложил ее сесть:

– Это там вы полюбили абрикосовую шипучку?

Она пожала плечами:

– Там ее делают из слив.

– Ну, мы же в Айдахо, наконец. – Он положил свой блокнот и ручку в нагрудный карман своей спортивной куртки.

Патриция улыбнулась и тихо сказала:

– Не говорите никому из моих ищеек-коллег, но я ваша большая поклонница, мистер Ласситер.

– Гектор. – Ее признание удивило его. Он даже спросил: – В самом деле? Вы моя читательница?

– В самом деле, – подтвердила она. – «Земля ужаса и страха» – одна из трех моих любимых книг за прошлый год.

Она не ошиблась в названии. Гектор подумал, что она действительно может оказаться его читателем.

– Как вы достали книгу? Насколько я могу судить, я ведь вне радара «Нортон антолоджи».

– Вы удивитесь. – Она отпила из чересчур высокого стакана и сказала: – Пару лет назад моя способная студентка написала доклад, который назвала «Гектор Ласситер и агония постмодернистского детектива». Она убедительно доказала, что вы – один из пионеров постмодернистской художественной литературы, хотя многие критики и относят вас к жанровым писателям.

– Умный ребенок, – сказал Ласситер. – К тому же девушка. А мне необходимо расширять круг своих фанатов.

– Разумеется, я уже имела представление о вас как о личности, – сказала Патриция. – Я многие годы специализировалась по Хемингуэю, поэтому знала о вашей связи с Эрнестом. Но именно доклад моей студентки сделал из меня вашу читательницу.

– Я должен признаться, – сказал он, – в тот вечер я подслушал, что вы здесь говорили. Я следил за вами, Патриция. (Она тогда сидела за столом с Ричардом Полсоном и другими учеными.)

Она улыбнулась уже несколько пьяной улыбкой:

– Почему?

– Потому что мне придется выступать перед парой сотен таких, как вы. Это пугающая перспектива для постмодернистского пионера и автора бульварного чтива со средним образованием.

Она помешала свой коктейль пальцем, выловила вишню, съела и сунула черенок в рот. Гектор прищурившись следил за ней. Она улыбнулась, вытащила черенок изо рта и уронила его на стол. Оказалось, что она языком завязала черенок узлом. Довольно тугим узлом, надо сказать.

Ну и ну, подумал Гектор.

– Прошел слух, что вы отделываетесь от всех ученых, кто пытается с вами заговорить, мистер Ласситер. Но вот мы разговариваем. – Она улыбнулась, заметив его реакцию на черенок.

Он закусил губу, оторвал взгляд от черенка и посмотрел ей в глаза.

– Ну, Патриция, бывает разговор, а случается и допрос. Последнее меня не интересует. И у этих «всех ученых» нет ваших глаз и улыбки. (И, – подумал он, – они не умеют проделывать такие фокусы с черенком вишни своими маленькими розовыми язычками.)

– Значит, мне должно льстить, что вы со мной разговариваете, Гектор? У этого разговора есть какая-то цель?

Гектор пожал плечами:

– Расскажите мне про этого Ричарда Полсона. Я его немного знаю, но недостаточно. Видел его вчера за вашим столиком.

Патриция улыбнулась:

– Он написал одну хорошую книгу о парижских годах Хемингуэя.

– Да, я читал. Не такой уж кошмар.

– Как близко Ричарду удалось подобраться?

Гектор улыбнулся:

– Наверное, довольно близко. Во всяком случае, он уловил дух времени.

– Расскажите подробнее, – попросила она, расстегивая сумку и доставая оттуда инкрустированный мундштук.

Гектор выудил свою старую «Зиппо» из кармана и дал ей прикурить. Она посмотрела на гравировку на зажигалке.

Гектору Ласситеру

«Одно настоящее предложение»

Э. X.

Ки-Уэст, 1932

– Боже мой, – воскликнула Патриция, – я читала об этой зажигалке и о вашей игре, когда вы заканчивали предложение друг за друга. – Она улыбнулась. – Знаменитое «настоящее предложение», когда вы с Папой выдавали друг другу идеально построенные предложения, открывающие бесспорную правду, изложенную экономно, просто и стилистически идеально.

Гектор, пожалуй, не так бы сказал, но суть она уловила.

– Попали, – сказал он.

– И надо же, тысяча девятьсот тридцать второй год. Они делали эти зажигалки надолго, верно?