Читать книгу "Император последнего дня - Максим Шешкаускас"

Затем приобрел себе автомобиль – раритетную континентальную легковушку с огромным объемом двигателя и белой полосой, проходящей вдоль всего сине-металлического кузова.

Третьим, но самым трудным для меня шагом было позвонить родителям – уже больше года они от меня не слышали вестей, мне же просто нечего было им говорить, нечем похвастаться. По правде, путного разговора у нас так и не состоялось – краткий обмен любезностями, плюс крупная сумма, которую выслал домой и пообещал высылать по мере надобности.

И, наконец, я решил сменить гардероб и имидж – вздумал отрастить бородку, добавить красок в одежде… Для чего? Сам не знаю, просто хотелось таким вот образом обновиться.

* * *

И вот я заглушил двигатель на парковке у школы.

На мне кремовые туфли, зеленоватого оттенка джинсы, красная водолазка, коричневый в тонкую полоску пиджак и светло-серое полупальто в красную полоску. Оделся я так специально, чтобы показать Станиславу Валентиновичу, что ни он, ни работа администратором мне больше не нужна, а на корпоратив я пришел исключительно из благородства. Забавно то, что он и сам последнее время на меня внимания практически не обращает, но подсознательно я понимаю, что все идет так, как он задумал.

– Пригласительный! – неумолимо потребовал Вадим, который, как всегда, строго держал свою вахту на входе.

«Пригласительный» – одно слово едва не подкосило всю мою уверенность и сбило с меня спесь. Что мне делать дальше? Без пригласительного охранник меня не пропустит, это факт. Звонить Станиславу Валентиновичу? Развернуться и уйти?

– Как я рад тебя встретить, мой милый друг. Предлагаю продолжить наш с тобой неоконченный разговор. – Я почувствовал, как меня взяли под руку – это был тот худощавый, со впалыми щеками и хищным оскалом. Один из инвесторов. Как же его звали?

– С радостью продолжу, – кивнул я, хотя в упор не помнил, о чем мы с ним разговаривали в тот раз, когда я переборщил с алкоголем.

Худощавый показал охраннику пригласительный, и я прошел через проходную вместе с ним. Вот почему у них куда больше привилегий, чем у меня?

– Итак, на чем мы с тобой в прошлый раз остановились, не напомнишь мне? – спрашивал инвестор, сдавая пальто в гардероб.

Я пожал плечами.

– Ах да! – Он щелкнул пальцами. – Ты напился до такого состояния, что был не в силах продолжать дискуссию.

Он посмотрел мне в глаза, я его взгляд выдержал. И что возомнил о себе этот бледный аристократ, выутюженный и одетый с иголочки?

– Вполне возможно. – Я нагло улыбнулся. – Будь так любезен, напомни мне тему нашего разговора, пока я не потерял к тебе интерес и во второй раз не поступил неучтиво.

Мне показалось, что он стал бледнее в два раза. Его глаза сузились.

– Что же, пройдем, займем с тобой столик.

Мы прошли в зал, где уже было полно народа. Пока мы подходили к столикам, я глазами поискал Егора или Амебу – но ни того ни другого я не обнаружил, впрочем, они спокойно могли затеряться где-нибудь в толпе.

Как только мы заняли один из круглых столиков, к нам подошла официантка – я заказал себе виски со льдом, худощавый потребовал красного вина, названия которого я никогда не слышал, впрочем, в винах я совсем не разбираюсь. Музыкальный репертуар сегодня был классическим – на сцене играли три музыканта – скрипка, фортепиано и виолончель.

– Итак… – начал худощавый и тут же замолчал.

– Итак… – попробовал подбодрить его я.

– Итак, – продолжил он, – со времени нашего первого разговора прошло какое-то время, поэтому медлить больше нет смысла. – Он замолчал, так как официантка принесла заказ. – Я хочу, чтобы ты работал на меня.

Наши взгляды вновь встретились. Он смотрел мне в глаза уверенно, немного безразлично и с толикой презрения. По крайней мере, именно это читалось в его взгляде. Я ему улыбнулся.

– Ты знаешь, что я уже работаю на Станислава Валентиновича. Деньги для меня роли теперь не играют, так что переманить меня будет не просто. Да и по правде говоря, толку от меня маловато. Так что подумай, нужен ли тебе наш разговор?

Он повертел в руках бокал, посмотрел, как жидкость стекает по его стенкам, затем вернул бокал на стол. Я пальцем погонял по своему бокалу кубики льда, затем немного отпил. Наконец, он продолжил:

– Вскоре ты обретешь силу, способную влиять на ход событий. Мне бы очень пригодился человек с подобным навыком. Я готов помочь тебе обрести власть. Много власти.

– Вот как? – Я посмотрел на него исподлобья и вернул взгляд к тающим кубикам льда. – Знаешь, я не стремлюсь к власти.

– Ложь! – жестко оборвал он меня. – Все стремятся. Главное, в мои планы не входит тебя убивать. Можешь ты сказать то же самое о своем нынешнем покровителе?

– Ну, если я обрету ту силу, которую ты пророчишь, как-нибудь справлюсь, как считаешь? И еще – нет у меня покровителей, я сам по себе. Ты мне просто-напросто не нравишься, откуда такое пренебрежение к людям?

– Люди – это просто исходное сырье. Особый товар для производства любого другого товара, – прошипел он.

– Вот как? – Я посчитал, что лед достаточно подтаял и можно еще немного отпить. – Тяжело тебе с такими идеями. Как ты вообще сосуществуешь с миром?

Он улыбнулся, перевесился через столик поближе ко мне и шепотом, очень спокойно, сказал:

– Для меня нет мира – есть только рынок потребления: когорта следует за когортой, тем самым насыщая рынок. Уходят одни – приходят другие. Повысился демографический прирост? Это просто-напросто означает, что спросом будут пользоваться подгузники. Понизился? Золотая жила в производстве гробов зарыта. Я буду вечен, пока существует потребитель!

Я так же перевесился через стол поближе к нему и на ухо прошептал:

– Понятно.

После этого допил содержимое бокала и встал из-за столика.

– Мы еще с тобой встретимся, – сказал он все так же спокойно.

– Обязательно. В следующем месяце в первую его субботу.

У меня появилось несколько вопросов, ответы на которые мне хотелось выяснить, я достал телефон и набрал номер Станислава Валентиновича.

– Ты где? – спросил я, как только он поднял трубку.

– Здесь, в школе. Что-то случилось?

– Подойди к бару – нам надо с тобой поговорить.

Я повесил трубку и обернулся к столику, за которым сидел мой худощавый собеседник. Его с трех сторон окружили люди в черных костюмах – лицо худощавого еще больше втянулось, его профиль сделался тоньше, сам он сгорбатился, неестественно крючковатые пальцы крепко сжали бокал… Он что-то говорил тем, в костюмах. Я отвернулся и направился к бару – заказать себе еще порцию виски.

– Что-то случилось, Ник? – незаметно подкрался ко мне Станислав Валентинович.