Читать книгу "Под маской молчания - Кристиан Мерк"

Виктор не мог сосредоточиться. Что-то действительно его беспокоило. Образ не зрительный, а слуховой. Какой-то звук… Нет, исчезло. Этот полицейский постоянно задавал одни и те же вопросы и ожидал от него разных ответов.

— Вы нашли что-нибудь в ее до… в консульстве?

— У Макензена следы пороховой пыли на правой руке. Но оружия не нашли. И жертв не обнаружено.

Виктор замер и напрягся. Ответ где-то в доме. Умирающий адмирал видел что-то и пытался сообщить ему об этом. Вот Стефано с Анникой на вокзале с красным мешком. Тот же мешок у двери… Запах масла… Салат или чистка оружия?

— Нашли что-нибудь за дверью в консульстве? Пятно на стене…

Они пронеслись мимо волнующейся у выхода журналистской братии во главе с Максом, и вот уже полицейский мотоскафо причалил у норвежского консульства. Ворвались внутрь и сразу уткнулись носами в пятно за дверью.

— Я уже проверила это, сэр, — доложила Каролина своему начальнику по-итальянски.

— И?

— Ружейное масло с остатками пороха.

— Отпечатки?

— Рабочие, Макензен, второй мужчина, обе женщины, мистер Талент.

— Хорошая работа, Каролина, — похвалил наконец Карреджо и уважительно покосился на Виктора. Что ж, вполне в венецианских традициях. Арабелла и ее команда — наемные убийцы. Киллеры, как сейчас выражаются. — Благодарю, мистер Талент. Извините, но с паспортом вашим мы еще повозимся. Вы понимаете…

Виктор понимал. Квестура подстраховывается, прикрывает зад. Но Иституто более не предложит ему кафедру, а мэр найдет другого, более подходящего гостя, не запятнанного подозрениями.

Покидая кампо Сан-Сте в сопровождении полиции и прессы, Виктор слышал за спиной хихиканье норвежского льва.

39

Ансельмо встретил Виктора, как овеянного легендами мафиозо. Персонал окружил дотторе вниманием и заботой, стремился выполнить любой его каприз. Виктор, однако, редко покидал номер, спасаясь от внимания прессы, привлеченной убийством и надеющейся на продолжение истории. Пищу ему доставляли в номер, и все блюда отдавали вкусом курицы. Он позвонил отцу и больше ни с кем не разговаривал и не отвечал на входящие. Однажды только снял трубку гостиничного телефона и услышал голос Макса, который ничего нового не сообщил: Иституто вычеркнул его доклад из программы, а декан из Колумбийского университета сообщил, что уволил этого шарлатана еще до поездки в Венецию.

На город опускался вечер. Гондольеры боролись с отливом, втягивающим воду в Адриатику. Виктор принялся собирать чемодан и включил телевизор. В венецианских новостях сообщили, что с американца сняты все подозрения в убийстве. Все равно он теперь нейтрализован. Безобразный свитер лег сверху. Взгляд упал на сложенную газету.

Фотография на первой полосе. Он падает, сзади Арабелла, голова повернута вправо и задрана вверх.

Хлоп!

Он снова услышал этот звук. Явно не от падения фотоаппарата на булыжник мостовой.

Хлоп!

Тупая башка! Куда повернулась Арабелла? И почему толкает тебя, идиота, в спину? Он рванулся из номера и, сжимая газету в руке, понесся к палаццо Лоредан, на кампо Сан-Сте.

Виктор нашел место и завертел руками и головой, выбирая позицию. Сначала он ничего не понял. Еще меньше поняли окружающие. Продавцы сувениров и туристы с недоумением следили за его манипуляциями. Репортеры щелкали камерами и подбирали заголовки:

ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ РЕХНУЛСЯ ОТ НЕРАЗДЕЛЕННОЙ ЛЮБВИ…

БЕГСТВО ВОЗЛЮБЛЕННОЙ СВЕЛО С УМА УБИЙЦУ…

Он закрыл глаза и — услышал звук такой же, но более отчетливый…

Открыл глаза — вот она! Перед ним, над ним, с ним. Удобная плоская крыша. И спрятаться есть где. Чей фантом и каким чутьем уловила Арабелла? Анника с сонными глазами и ловкими пальчиками? Уилбур-Макензен-как-он-там-еще? Ночной гость в капюшоне? Он в раздумье опустил голову.

Мостовая.

Нет, это не игра света и тени. Выбоина! Желобок шириною с толстый карандаш…

Арабелла… Ее покрасневшее лицо… Услышала выстрел и толкнула его… Или она уже знала… и помешала коллегам выполнить ответственное поручение? Да. Она ведь не собиралась на конференцию. Но почему-то передумала и пришла. Уилбур покинул зал раньше. Не возвращался и его сосед-подручный.

Итак, цель всей затеи — он, Виктор. Он — тема дня. Вопрос лишь — где и как.

…так что ты в меньшинстве…

…могу себе представить, с чего ты вдруг так упорствуешь, но, извини, это просто сантименты…

Дрожащим пальцем он набрал номер полиции.

40

Не прошло и часа, как Каролина вытащила пулю из стены дома напротив Иституто. Пролетев в дюйме от головы жертвы, она отрикошетила от мостовой и зарылась в штукатурку. Почти не деформировавшись.

— Карбид вольфрама, калибр ноль-два-два-три, — медленно выговаривала Каролина английские слова. — Вам очень повезло, сэр.

Карреджо следил за движениями своих подчиненных на крыше.

Да, и там обнаружились следы деятельности стрелка-снайпера. Стефано, подумал Виктор. Конечно же, Стефано.

— Я выражаю вам искреннюю признательность, дотторе. Вы нам очень помогли, — задушевно мурлыкал Карреджо, вручая Виктору паспорт и еще что-то. — Но Венеция для вас не безопасна. Через два часа вылет. Мои люди доставят вас в аэропорт.

Они простились, и карабиньери проводили Виктора сначала в отель, где Ансельмо лично погрузил его багаж в полицейский катер. В глазах портье сверкнули слезы. Виктор вручил ему последние чаевые.

— Арриведерчи, дотторе,[21]— грустно поклонился Ансельмо. — Счастливого пути.

Виктор принял сигарету, уважительно предложенную одним из местных копов, и помахал рукой Ансельмо, все еще стоявшему у входа отеля.

На острове Джудекка та же самая женщина выбивала тот же самый старый половик. Виктор вгляделся в ее лицо. Теперь она показалась ему намного моложе. Может быть, ровесница Арабеллы… Сколько же ей лет? Женщина нахмурилась, как будто испугалась сглаза от странного незнакомца.

Виктор вытащил коробочку с браслетом, открыл ее и вынул морского монстра, сверкнувшего на солнце кровавым отблеском. Водная утроба требовала жертвы, призывала швырнуть браслет в глубину. Но руки сами собой вернули браслет в упаковку.

Солнце опускалось, Венецию окутывали холод и тьма. Упали первые капли очередного дождя. Город надел вечернее ожерелье огней. Виктор опустил взгляд в воду, стараясь уловить в ней свое неверное, колеблющееся отражение.